— А никто в эту живописную глушь возить и не возьмётся, — встрял таксист. — Каждый день не наездитесь, это верно.
То есть судьба одной рукой протягивала мне необходимый до зубовного скрежета шанс заработать, а второй пыталась его отобрать.
Я упрямо сжала губы.
— А это возможно?
— Что именно? — наморщил лоб Илья.
— Оставаться.
— А… да, такая возможность обговаривалась изначально. Слушай, сюда и по отличной погоде каждый день мотаться в копеечку влетит. Дом готов, но в нём никто не живёт.
— Почему?
— Продаётся, если я правильно понял.
Авто выкатило на подъездную площадку, даже в такой метели позволив полюбоваться густой стеной близкого леса и замёрзшим озером под низкими серыми облаками.
Стоявшее на берегу двухэтажное здание — воплощение нордического минимализма и элегантного хай-тека. Стекло, дерево и тёмный отделочный камень.
— Бесподобно… — прошептала я, приникнув носом к стеклу.
Даже все мои беды на миг позабылись, канули в снежной круговерти.
— Стоит тоже будь здоров, — проворчал Илья. — Пойдём с работой знакомиться.
Выбравшись из такси, я подтянула к носу вязаный шарф и застыла, впитывая в себя великолепие места.
Работа в тишине, одиночестве и такой красоте наверняка меня отвлечёт.
А мне необходимо отвлечься. Чтобы окончательно не упасть духом, не перегореть, а главное, придумать, как жить дальше.
Пока весь мир будет праздновать Новый год, я буду работать и отдыхать. Буду искать выход из своего не очень-то радужного положения.
Поэтому если придётся оставаться здесь, чтобы уложиться в сроки, я ни капельки не против.
Так я совершенно искренне думала, пока не переступила порог дома и не встретилась с тем, кто отвечал за продажу роскошной недвижимости.
Мы вошли под козырёк, Илья вдавил кнопку звонка. Спустя полминуты дверь с щелчком распахнулась.
Я уткнулась взглядом в чью-то широкую грудь. Вскинула взгляд. Обомлела.
— Нина Евгеньевна?..
Александр смотрел на меня с вежливым удивлением.
— Вы знакомы? — вырвалось у Ильи, но он спохватился и протянул руку высоченному брюнету с аккуратной, коротко стриженной бородой и пронзительным синим взглядом. — Илья Сорокин. Мы с вами по телефону общались. Вы ведь Александр Муратов, верно?
— Прошу, — мой деверь распахнул входную дверь, впуская нас в комфортабельную теплоту и уют.
Вот только сейчас я входить в этот дом расхотела. Что угодно, только бы не оказываться в компании человека, который меня совершено не жаловал. И никогда не считал нужным это скрывать.
Моё отношение на этот счёт его волновало меньше всего. Ну а наши с ним отношения показательно характеризовало то, что общались мы только на вы. Ближний круг называл его исключительно Алексом, и только я — Александром.
Мы открыто не враждовали, просто были людьми из разных миров. Он — недоступный богач и гроза светских львиц. Я — безродная нищенка, охмурившая его гениального брата.
— Не знал, что вы работаете в этой фирме, — бросил он мне на ходу.
Откуда бы ему знать? Он моей жизнью никогда не интересовался.
— Забавное совпадение, — добавил он, указывая Илье путь вверх по лестнице.
Я поравнялась с ним:
— И что в нём забавного?
В синих глазах мелькнуло… сомнение? Раздумывал, стоит ли мне говорить.
Потом едва заметное пожатие широких плеч и будничное:
— Этот дом покупает Егор.
Я утыкаюсь невидящим взглядом в спину Ильи.
Как он может дом покупать, если недавно мне объяснял, что мы входим в режим экономии? Что ему новую клинику по области открывать…
Деверь моё молчание истолковывает по-своему. Низкий голос пропитан иронией:
— Выходит, он вам дом приобрёл, чтобы вы в нём… работали?
Глава 7
— Он мне… он ничего о доме не говорил.
— Он не говорил вам о доме? — чёрная бровь выгибается, и Александр бросает задумчивый взгляд в сторону моего спутника. — И ваш начальник не знал?
Пытаюсь сообразить, припомнить.
Нет. Никаких разговоров о том, чья это собственность, мы не заводили. Да и прежде я такими вещами предварительно не интересовалась. Мне достаточно было того, что Илья всегда тщательно подбирал клиентуру. Прежде никаких накладок с этим не возникало.
Стоило мне об этом подумать, как Илья обернулся:
— Так вы, получается, родственники?
Кажется, до него только сейчас дошло, что одинаковость наших фамилий могла намекать на подобную вероятность.
— Александр Михайлович — старший брат моего мужа, — пробормотала я, пытаясь охватить мыслью происходящее.
— Как тесен мир, — засмеялся Илья и продолжил подъём по лестнице.
— Значит, не знал, — завершил свою мысль Муратов-старший. — Выходит, дом Егор прибрёл не для вас.
По сердцу будто тупым ножом полоснуло.
Но мой спутник решил, что стоит добить:
— Он упоминал, что узор для панно подбирала заказчица.
Внутри у меня закололо. И от этого безразличного тона, и от понимания, что тут, скорее всего, нет никакого недоразумения. Что дом — тайное приобретение. И тайное вовсе не потому, что он собирался сделать мне подарок.
Я вспомнила пухлые губы и бледные локоны.
Не может этого быть…
Когда же я наконец покину этот кошмар и вернусь в привычную мне реальность?.. Реальность, где мы с Егором пусть и не идеальная пара, но любящие друг друга люди. Где мы с Егором заботливые родители идущего на поправку Лёшки. Где мы пусть и ссоримся, но по таким поводам, которые предполагают прощение.
Где наша любовь не разлетается на осколки из-за того, что мой муж устал от этой жизни и строит другую у меня за спиной!
Мы наконец поднялись на второй этаж. Присутствие Ильи мешало прижать Муратова к стенке и потребовать от него ответы на все вопросы, которые теснились сейчас в голове.
Хотя, может, и смешно даже думать о том, что я могла бы что-нибудь стребовать с двухметровой горы мышц и арктического хладнокровия.
Если бы захотел, преспокойно схватил бы меня за шкирку со всеми моими вопросами и вышвырнул за дверь этого дорогого коттеджа.
На втором этаже из просторного полукруглого коридора со стеклянной стеной, выходившей на живописное озеро, стоял стол с разложенным на нём набросками. Тут же, в просветах между комнатными дверьми должны были разместиться три вертикальных панно. Ещё несколько — в холле внизу.
Илья поманил меня к столу, указал на эскизы.
— В целом ты в курсе, с чем придётся работать…
Он указывал на рабочее пространство, упоминал об инструментах. Муратов кивал, что-то скупо ему отвечал.
Зачем он здесь? Почему он сам встречал нас сегодня? В его риэлтерской фирме полным-полно профессионалов…
Но, вероятно, это и к лучшему. Иначе я согласилась бы на эту работу, а правду узнала бы позже.
— Ни с чем, — услышала я собственный голос.
Мужчины в унисон обратили на меня свои взгляды.
— Я не буду браться за этот заказ.
Муратов прищурился. Конечно, он понимал причину отказа.
— Уверена, Илья подыщет вам другого специалиста.
Сорокин растерянно переводил взгляд с меня на Муратова.
— Нин… мы ж обсуждали. Мы… — он задержал внимание на Муратове, будто просил его поддержки. — Свободных кадров у меня сейчас нет. Все на заказах. Ближайшая художница освободится в марте…
Он не хотел терять этот заказ. Потому что плата была очень щедрой.
— Я видел ваши работы, — взгляд Муратова был непроницаем. — Вы нам подходите идеально. А вас в нас что не устраивает?
Он умел быть жестоким. Умел быть безжалостным.
— Условия, — назвала я первое, что пришло в голову.
Не знаю, чего я ожидала. Вообще-то была уверена, что Муратов попросту укажет нам с Ильёй на дверь. Уже гадала, как будут с Сорокиным объясняться, когда…
— Прискорбно. Но исправимо. Я заплачу вам по двойному тарифу.
У Ильи глаза полезли на лоб.
Я тоже глазела на деверя.
Зачем он это делает?
