Конечно, все его чувства были глупыми, так он говорил себе, пока они с Кристиной ехали на чертову встречу с инвесторами. Он убеждал себя в этом. Но улыбка то и дело появлялась на его лице. И он ехал дальше со странным чувством, будто вспомнил, что-то давно позабытое — живое.
Будто он впервые за долгое время увидел чужую душу, ничем не прикрытую. И это было куда мощнее и привлекательнее четвёртого прыгающего размера утренней девицы. Это чувство пьянило.
Глава 4. Дом летающих кинжалов
Когда урок подходил к середине, сегодня мы делали коллаж, в студию вошла Люба.
— Марго, вот новый мальчик в твою группу, — из-за её спины появился мальчишка. Раскосые глаза, смуглая кожа, модный костюм.
Он не смотрел на меня, не смотрел вообще ни на кого.
— Проходи присаживайся, — я подошла и хотела взять его за руку, чтобы отвести на его место.
Он дёрнулся и посмотрел на меня, как мне показалось, слишком зло для шестилетнего ребёнка.
— Ну, что ж, как хочешь. Выбери любое место, какое понравится, — улыбнулась я ему.
Весь оставшийся урок, Марат — так звали мальчика, просидел над коллажем, но не сделал ровным счётом ничего. Когда я подходила, чтобы ему помочь или подсказать, он только насупливался, складывал ручонки на груди и всем видом показывал, что в помощи не нуждается.
На перерыве я подошла к Любе и спросила:
— Нелюдимый какой парень этот Марат. Посмотри контакты родителей на всякий случай.
Люба вздохнула, заклацала алыми ногтями по клавиатуре.
После перерыва я все же решилась присесть рядом с Маратом и показать, как вырезать фигуры из цветной бумаги для коллажа.
Он внимательно смотрел, но, когда взял в руки ножницы и попробовал сам, у него ничего не получилось.
— Давай попробуем ещё раз, все получится, — попыталась я его приободрить.
Он вызывал во мне смутное чувство беспокойства. Откуда же взялся этот ребёнок, что такое с ним было, что он вёл себя настолько не по-человечески.
Он глянул на меня исподлобья, как волчонок, и бросил мне в лицо ножницы. Я едва успела увернуться, но все-таки вскользь лезвие чиркануло меня по щеке.
Марат смотрел на меня испуганным взглядом, словно только сейчас понял, что сделал. Я не сказала ни слова. Молча встала и вышла из студии в холл. На сегодня с меня хватит.
— Что это? — Люба показала на моё лицо.
Я потрогала скулу. На пальцах осталась кровь. Я пошла в туалет, посмотрела на себя в зеркало. Совсем небольшой порез на скуле. Заживёт, даже шрама не останется.
«Этот чудесный день продолжается», — подумала я. Ко всему уже случившемуся, конечно, не хватало, чтобы мне порезали лицо. Хорошо в глаз не попал.
Снова нахлынули воспоминания. Я опять вернулась мыслями в адское утро.
Теперь это уже была не одна сцена целиком, а только картинки и самые болючие подписи к ним.
Чтобы поняла, какой нужно быть! Улетевшая! Ты же безалаберная! Прилети на землю! Ты нелепая! И самоё жестокое — мне бывает стыдно идти с тобой по улице!
Как он так мог? Говорил же, что любит. Мне казалось, я никогда не видела по глазам Игоря, что он врёт. Или я никогда по-настоящему ничего и не пыталась разглядеть в его глазах?
Может, и не любил он меня никогда. Как он там сказал: «Секс, Марго, секс хорош».
То есть в постели я его устраивала, но вот вылезать из постели и как-то жить эту жизнь, по его мнению, мне не стоило. Сразу все уроню, разобью, да и сама уронюсь и разобьюсь.
Он даже оказался прав в чем-то. Я и правда чуть не попала под машину и растянулась на полу, когда вошла в студию. Мне вспомнились заботливые руки мужчины из авто, его раскосые внимательные глаза, будто он понял мое состояние.
Слезы покатились по щекам. Я не хотела плакать. Предательские слезы текли сами собой. Мне стало так жалко себя. Но я уже решила, что это последний раз, когда я себя жалею.
Нужно решить, куда я отправлюсь сегодня после работы. Не возвращаться же домой. Я не перенесу ещё одного подобного разговора с Игорем. День я как-нибудь проведу, но вот вечером.
Возвращаться в нашу с Игорем квартиру, мы вместе её снимаем, я даже не думала. Но где-то мне нужно обосноваться. Может, попроситься к Любе переночевать?
Я тут же разозлилась на неё. За то, что она очень похожа на тех девиц, что так нравятся Игорю. Все как по лекалу. Вылизанная, гладкая, отштукатуренная, в нужных местах подкаченная.
Любовь. Такая она эта любовь. Я всегда думала, что любовь не может пройти быстро, а уж тем более мгновенно.
Но сейчас, когда стояла в туалете и смотрела на свое заплаканное лицо с порезом на скуле, была почти уверена, что может. Все зависит от глубины нанесённой раны.
Что этот порез от ножниц по сравнению с тем, что сделал Игорь? Он воткнул мне в грудь топор, разрубил сердце пополам, вытащил одну половину и растоптал ногами.
Но получилось так, что именно в этой половине и была вся моя любовь к нему. А в той окровавленной половине, что осталась в груди и сражается за мою жизнь, уже никакой любви нет.
Надеюсь, я не занимаюсь самообманом в очередной раз.
Я вытерла слезы. Промокнула кровь от пореза салфеткой и вернулась на ресепшен.
— Нашла контакты родителей Марата? — спросила я у Любы.
— Нашла, скину тебе в мессенджер. И не только контакты, — она как-то странно улыбнулась и слегка прикусила нижнюю губу.
Я не поняла, что она имела в виду, да и разбираться не хотела. Я открыла сообщение.
— Только телефон отца? Телефона матери нет? — спросила я.
— Сама же видишь, — раздражённо ответила Люба, словно я отвлекаю её от чего-то важного или интересного.
Странно, почему оставили телефон отца, а не матери, это все-таки было бы более уместно.
На звонок ответили после первого же гудка:
— Слушаю, — раздалось в ответ.
Голос прозвучал так низко, что меня охватил необъяснимый страх, я минуту не могла собраться с мыслями и объяснить причину своего звонка.
— Говорите же, что с сыном? — потребовал голос так властно, что я почувствовала себя так, словно это я нашкодила, а не Марат.
— Он плохо себя ведёт и срывает занятие, его нужно забрать.
В трубке помолчали и отбили звонок. Я стояла с телефоном в руке, не зная, что делать, набрать ли его заново или подождать, когда кто-то придёт за Маратом.
Я боялась обладателя низкого голоса, непонятно почему, но мне уже расхотелось, чтобы он приезжал за сыном.
Через пятнадцать минут он появился. Я ждала на ресепшене. Открылась дверь, и когда вошёл отец Марата, в холле как-то сразу стало мало места.
Я пошла к нему навстречу, споткнулась о коврик и полетела вперёд. Я почти рухнула перед ним на колени, но он успел подхватить меня подмышки и легко, словно я пушинка, поставил на ноги.
Я услышала, как позади хихикнула Люба. Да уж. Я в своём амплуа, что тут скажешь.
Я глянула на него снизу вверх. И невольно закрыла глаза, вдохнув полной грудью пьянящий запах сильного — могучего мужского тела. Это был он, тот мужчина из авто, тот самый с раскосыми темными глазами.
Глава 5. День, когда сошлись все звёзды
Девушка с медовыми волосами, рухнувшая на капот его машины, не выходила из головы Яра. Никогда бы не подумал он, что жизнь настолько странно устроена.
Всего лишь мгновение — глаза в глаза, смутное ощущение чужой души — так может врезаться в сознание, что многолетние воспоминания могут внезапно отступить.
Что это? Сколько должно всего сложиться в одно мгновение, что бы такое произошло? Должен быть именно такой день — серый и дождливый, именно утро и привычный маршрут?
Именно такие мысли должны быть в голове и такое вот настроение, прежде всего, размышлял Яр.
Мысли, которые не дают ему покоя последние два года, но которые отступили в последнее время. Отступили настолько, что временами Яр даже переставал себя винить.
Правда, как только он ловил себя на том, что прожил целый день и ни разу не почувствовал себя виноватым, ему становилось стыдно.
