— Яйца, душенька.
Я замерла, встретившись с ним взглядом.
Он положил руки на подлокотники стула, его крупное тело казалось расслабленным.
— Юлия приготовила их специально для тебя. Съешь их, пока они не остыли.
Меня охватило осознание. Он не был политиком, как мой отец, но он был влиятельным человеком. А влиятельные люди все одинаковы. Ему было наплевать на еду. Он хотел утвердить своё превосходство. Доказать, что может подчинить меня своей воле. Мой голос, казалось, доносился откуда-то издалека, когда я сказала:
— Я бы предпочла сначала съесть тост.
— Как я уже сказал, ты будешь есть яйца.
Молчание затянулось. Он ждал, и на его спокойном лице было написано, что он давно привык во всём добиваться своего.
Я отодвинула тарелку.
— На самом деле я не так уж голодна.
— Оставьте нас, — сказал он, не отрывая от меня взгляда.
Стулья заскрипели по полу, и моё сердце бешено заколотилось, когда трое мужчин встали и вышли из столовой. Когда они ушли, Роман поднялся и снял пиджак.
Моё сердце подскочило к горлу при виде пистолета в кобуре, приставленного к его рёбрам. Он застрелит меня? Я обвела стол диким взглядом, представляя, как моя кровь растекается по яйцам.
Но он просто повесил пиджак на спинку стула и сел.
— Иди сюда.
У меня так пересохло в горле, что мне пришлось сглотнуть, прежде чем я смогла заговорить.
— Зачем?
— Прошлой ночью я сказал тебе, что накажу, если ты ослушаешься меня. Когда я отдаю приказ, мне нужно знать, что он будет выполнен. От этого зависят жизни, милая. — Он похлопал себя по колену. — Очевидно, что сообщение не дошло. Поэтому мы воспользуемся другим подходом.
О, Боже.
— Что ты собираешься делать?
Его светлые глаза сверкнули.
— Я думаю, ты знаешь. А теперь иди сюда, как я просил. Если мне придётся прийти за тобой, я позову остальных к столу, прежде чем мы продолжим.
Я бросила взгляд на дверной проём.
— Далеко ты не уйдёшь, — сказал он. — Мои люди повсюду, и они полностью преданы мне. Даже если тебе каким-то образом удастся ускользнуть от них, у меня есть глаза и уши по всему дому. Нет места, где бы я тебя не нашёл.
— Прости, — быстро произнесла я. — Я… я больше не буду тебе перечить.
— Катя…
— Что? — я ахнула. — Я же сказала, что сожалею. — Моё сердце трепетало в груди, как пойманная птица. — Пожалуйста, не делай этого.
Выражение его лица потемнело.
— Я не люблю повторяться, душенька. Подойди. Я больше не буду повторять.
Конечно, он не стал бы. Он бы позвал своих людей и позволил им наблюдать, пока он… Краска залила мою кожу, когда я поднялась на дрожащие ноги и направилась к нему. Быстро, как молния, он обнял меня за талию и притянул к себе. Роман держал меня одной большой рукой сжимая моё бедро, а другой расстёгивая мои джинсы. Я втянула воздух, мои лёгкие наполнились его запахом — дорогим одеколоном, лёгким привкусом сигар и тёмной обжарки в его кофейной чашке.
Когда звук расстёгиваемой молнии эхом разнёсся по комнате, я схватила его за толстое запястье.
— Пожалуйста, не надо. — Слёзы обожгли мне горло. — Я сделаю всё, что угодно.
— Не умоляй, милая. Это ниже твоего достоинства. — Он двумя быстрыми рывками стянул с меня джинсы, обнажив мои розовые трусики. Я выбрала их, потому что они были наименее откровенными из всего нижнего белья, которое он мне предоставил. Но сейчас я могла бы с таким же успехом остаться голой, если бы они так хорошо меня прикрывали.
Я сжала его запястье.
— Роман, пожалуйста.
— Больше неповиновения, — сказал он, притягивая меня к себе, так что я растянулась у него на коленях со спущенными джинсами. — Я добавлю это к списку. Десять ударов за опоздание, ещё десять — за дерзость по поводу нашей встречи и, наконец, десять — за спор со мной.
Тридцать?
Он собирался шлёпнуть меня тридцать раз…
Первый удар пришёлся так, что рассёк воздух и вышиб дыхание из моих лёгких. Я приподнялась, готовая убежать, но он положил свою большую ладонь мне на спину, снова толкнув меня вниз.
И он, не теряя времени, нанёс остальные шлепки. Они последовали один за другим — резкие пощечины, которые эхом разносились по столовой и поджигали мою задницу. Я насчитала шесть, прежде чем потеряла способность сохранять спокойствие. Сначала я ахнула. Потом я закричала, моё лицо вспыхнуло, а тело затряслось.
Он был твёрд, как скала, его рука поднималась и опускалась с методичной точностью. Его бёдра были мускулистыми и твёрдыми под моим животом, а его пресс изгибался под моим боком. Пряный аромат его одеколона наполнил мои лёгкие и ошеломил мои чувства, превратив мой мир в его запах и безжалостное прикосновение его плоти к моей. Тонкий слой хлопка, прикрывающий мою задницу, никак не мог приглушить боль, и хриплая мольба вырвалась прежде, чем я смогла её подавить.
— Прости! Остановись, пожалуйста, остановись!
Он продолжал.
— Я же просил тебя не умолять. — Шлепок. — Может быть, ты хочешь ещё десять? — Шлепок.
— Нет!
Я прикусила губу и впилась пальцами в его бедро. Если ему и было больно, он этого не показал. Роман просто продолжал безжалостное нападение, его ладонь согревала каждый дюйм моей задницы. Давя на меня своим авторитетом самым примитивным из возможных способов.
Я вцепилась в его бедро, как в буй в бушующем море, крепко зажмурив глаза и дыша так часто, что у меня мелькнула смутная мысль, что я могу задохнуться. Моя задница пульсировала.
А потом пульсация… сменилась. Она распространилась от моей задницы к месту между бёдер, где пульсировала сильно и настойчиво. По мере того, как удары сыпались градом, боль трансформировалась и свернулась, становясь чем-то горячим и нуждающимся.
Оно распространялось повсюду, покалывая от груди до кончиков пальцев ног. Заставляя мои соски напрягаться, а кожу между бёдер болеть. Тепло разливалось по моим венам, наполняя меня ощущениями, которые я не понимала и не могла определить. Это было похоже на парение или полёт.
Его рука опустилась снова, и внезапно пульсирующее, жаждущее чувство обрело смысл. Мои бёдра приподнялись, когда я ухватилась за край чего-то, что было вне досягаемости.
Освобождение. Я была так близка — прямо на грани оргазма, на коленях у мужчины, которого едва знала и имела все основания презирать.
Что, чёрт возьми, со мной было не так?
Без предупреждения Роман схватил меня за руку и рывком поднял. У меня закружилась голова, и я ухватилась за край стола, когда он встал и отошёл. Он стоял спиной ко мне, уперев кончики пальцев в бока, а плечи его вздымались, как будто он только что пробежал длинную дистанцию.
Я вцепилась в край стола, когда ощущение парения исчезло, сменившись замешательством и первыми проблесками гнева.
Он что-то пробормотал, его русский был таким гортанным, что я сначала ничего не поняла. Что-то вроде «не ожидал такого».
Я нахмурилась. Чего не ожидал?
— Приведи в порядок свою одежду, — проговорил он, не оборачиваясь. — Затем иди наверх и переоденься. Юлия придёт за тобой, когда наступит время нашей встречи.
Мой гнев нарастал, вытесняя все остальные эмоции.
«Приведи в порядок свою одежду», — сказал он. Как будто это не он стянул с меня джинсы изначально. Но Роман отпустил меня. Я не собиралась ждать, пока он передумает отпускать меня. Дрожащими пальцами я натянула джинсы и направилась к двери.
— Екатерина.
Я остановилась, глядя прямо перед собой и прижав кулаки к бокам. Если бы он позвал меня обратно, я бы закричала.
— Больше не опаздывай.
Я на мгновение закрыла глаза, а затем вышла из комнаты.
Глава 4
Роман
Было ошибкой прикасаться к ней.
«Я не могу позволить себе быть таким беспечным», — подумал я, входя в свой кабинет и направляясь прямиком к бару с напитками. Проблема была в том, что она почти наверняка снова подвергнет сомнению мои приказы. Я не солгал ей, когда сказал, что жизнь моих людей зависит от того, будут ли они выполнять мои указания.
