– Кел меня выгородил, – озорно улыбаясь, сообщает он. – Сказал ей, что я и правда решил, что он подавился, и пытался спасти ему жизнь. Вот это и есть мой отпад: меня наградили за героическое поведение! Я могу два урока заниматься самостоятельно в читальном зале!
Да, такое может произойти только с Колдером! Вместо наказания его еще и наградили!
– Так, мальчики, немедленно заканчивайте с такими выходками, ясно? Гевин, и никаких больше историй про чудесные школьные годы, понял?
– Да, мистер Купер, – язвительно отвечает Гевин и поворачивается к двум проказникам: – Только скажите, парни, она правда похожа на утку, когда бегает?
– Да не то слово! – смеется Кирстен. – Утка чистой воды! А какой у тебя был сегодня отстой, Колдер?
– Мой лучший друг сегодня подавился, – внезапно посерьезнев, отвечает тот, – и чуть было не задохнулся. Он мог умереть!
Все дружно смеются. Мы с Лейк изо всех сил пытаемся быть ответственными родителями, но иногда очень сложно учить их уму-разуму и при этом не думать о том, что они наши младшие братья. Мы вместе стараемся решать, когда нужно вести себя с ними построже, – Лейк считает, что так нужно поступать не слишком часто. Украдкой взглянув на нее, я вижу, что она смеется, и решаю, что это явно не тот случай.
– Можно, я все-таки доем? – спрашивает она, показывая на тарелку, до которой по-прежнему не может дотянуться, и я тут же переставляю ее обратно. – Благодарю вас, мистер Купер!
Я пихаю ее коленкой под столом: Лейк прекрасно знает, что я ненавижу, когда она меня так называет! Не знаю, почему меня это ужасно бесит… Наверное, потому, что, когда я и правда был ее учителем, жизнь превратилась в сплошное мучение. На первом же свидании я понял, что влюбился. Никогда в жизни мне не было так хорошо просто оттого, что я нахожусь рядом с девушкой. Все выходные я думал только о Лейк, а в понедельник, увидев ее в коридоре школы перед моей аудиторией, почувствовал, как будто мне сердце из груди вырвали… Я мгновенно понял, что происходит, а вот Лейк догадалась не сразу. А когда поняла, что я учитель, то посмотрела на меня таким взглядом, что я готов был сквозь землю провалиться. Я причинил ей боль. Разбил сердце. Но то же самое испытал тогда и я. Не дай мне бог еще раз увидеть в ее глазах такое выражение.
– Мне пора. – Кирстен встает и кладет свою тарелку в раковину. – Спасибо за булочки, Уилл, – ехидно благодарит она. – Они просто потрясающие!
Кел вскакивает с места и идет за ней к двери:
– Мне тоже пора. Давай я тебя провожу.
Я смотрю на Лейк, но та лишь закатывает глаза и вздыхает. Конечно, она волнуется – у Кела первая любовь! Лейк старается не думать о том, что мы будем делать, когда у наших братьев всерьез разыграются гормоны.
Колдер тоже встает:
– Пойду к себе, посмотрю телик. Увидимся, Кел! Пока, Кирстен!
Они машут ему на прощание и уходят.
– Она мне ужасно понравилась! – восклицает Эдди, как только дверь за Кирстен закрывается. – Надеюсь, Кел попросит ее быть его девушкой! А когда они вырастут, то поженятся и нарожают кучу необыкновенных детишек. И тогда мы все будем одной семьей!
– Перестань, Эдди! Ему же всего десять лет! – возмущается Лейк. – Какие девушки?!
– Ну вообще-то, через восемь дней ему исполнится одиннадцать! – перебивает ее Гевин. – Одиннадцать – самое время, чтобы завести первую подружку!
Лейк кидает целую пригоршню картошки фри в лицо Гевину.
Я обреченно вздыхаю: ну что с ней поделаешь…
– Ты сегодня прибираешься после ужина, – говорю я. – И ты, Эдди, тоже. А мы, Гевин, как настоящие мужчины, пойдем смотреть футбол, пока женщины будут заниматься своим делом.
– А ну-ка плесни мне еще, женщина! – распоряжается Гевин, ставя перед Эдди пустой стакан. – А я пока пойду футбол посмотрю.
Эдди и Лейк прибираются в кухне, а я пользуюсь моментом, чтобы попросить Гевина об услуге. Мы с Лейк уже несколько недель не оставались наедине, потому что мальчики все время с нами. А мне так хочется хоть немного побыть с ней вдвоем.
– Слушай, а вы с Эдди не могли бы сводить Кела и Колдера в кино завтра вечером?
Гевин молчит, и я начинаю чувствовать себя виноватым, что вообще завел этот разговор: у них, наверное, уже есть свои планы.
Кевин делает вид, что размышляет.
– Возможно, – наконец отвечает он. – А Кирстен тоже надо с собой взять?
– Ну, это твоей девушке решать, – с облегчением смеюсь я. – Это же ее новая лучшая подружка.
– Не вопрос. Мы все равно собирались в кино. Во сколько их забрать? И как долго не привозить обратно?
– Не важно. Мы никуда не пойдем. Просто я хочу провести с Лейк наедине хотя бы пару часов – мне нужно кое-что ей подарить.
– А-а-а… ясно… Ну ты тогда напиши мне, когда ты ей уже все «подаришь», и мы привезем мальчиков домой!
Я смеюсь. Гевин мне нравится. А вот что мне совсем не нравится, так это что мы все друг про друга знаем – что бы ни происходило между мной и Лейк, между Эдди и Гевином. Это очевидный минус дружбы с парнем лучшей подруги своей девушки: какие уж тут могут быть секреты…
– Пойдем! – Эдди тянет Гевина за руку. – Уилл, спасибо за ужин! Джоел приглашает вас в следующие выходные – обещает сделать тамалес[1].
– Обязательно придем! – соглашаюсь я. Кто же откажется от тамалес?!
Гевин и Эдди уходят. Лейк с ногами забирается на диван рядом со мной. Я обнимаю ее и крепко прижимаю к себе.
– Я расстроена… – вздыхает она. – Надеялась, что у нас хотя бы расписание будет совпадать… Нам с тобой вообще не побыть вдвоем из-за этих бабочкиных мальчишек!
Можно подумать, что раз мы живем через дорогу, то кучу времени проводим вместе, но это совсем не так. В прошлом семестре она училась по понедельникам, средам и пятницам, а я вообще пять дней в неделю. По выходным мы делали домашние задания и возили Кела и Колдера на тренировки. В сентябре умерла Джулия, и Лейк пришлось совсем тяжко. Ей, мягко говоря, ко многому пришлось приспособиться. Единственное, чего нам не хватает, это свободного времени, чтобы побыть вдвоем. Если мальчики дома у кого-то из нас, как-то неловко уходить в другой дом, чтобы побыть одним. Братья в буквальном смысле ходят за нами по пятам.
– Мы с этим справимся, все получится, – успокаиваю ее я. – У нас с тобой всегда все получается.
Лейк обнимает меня за шею, притягивает к себе и целует. Уже год с лишним я целую ее каждый день, и почему-то с каждым разом мне это нравится все больше и больше.
– Я, наверное, пойду, – наконец говорит она. – Завтра рано вставать: надо до конца разобраться с регистрацией. А еще придется проследить, чтобы Кел не обнимался с Кирстен где-нибудь за углом.
Сейчас нам обоим смешно, но через пару-тройку лет все изменится. Нам еще и двадцати пяти не исполнится, а придется воспитывать двух подростков. Жуть берет от одной только мысли об этом.
