На прошлой неделе Диана впервые придела Кори в конюшню и представила ее Барбаре и еще нескольким девочкам, приехавшим посмотреть недавно родившегося жеребенка. Коул стал свидетелем ошеломленного молчания, последовавшего за словами Дианы, заметил выражение враждебного превосходства, с которым юные дебютантки узнавали прошлое Кори и проникались мыслью, что они неизмеримо выше ее.
В тот день Диана нисколько не сомневалась, что ее богатые подруги примут Кори с распростертыми объятиями — это подтверждали их учтивые улыбки. По мнению Коула, Кори вызвала острое недовольство подруг Дианы, и, судя по тому, как обеспокоенно хмурилась сейчас Диана, она пришла к тому же выводу.
Тронутый силой чувств девушки, Коул попытался отвлечь ее.
— Кори вполне прилично ездит верхом. Вам не стоит так пристально следить за ней или волноваться.
Полуобернувщись в его сторону, Диана одарила Коула успокаивающей улыбкой.
— Я просто задумалась.
— Понятно, — отозвался Коул, делая вид, что поверил объяснению. — Так бывает со многими людьми. — Он замялся, не зная, что сказать дальше. — А вы любите лошадей?
— Очень, — ответила Диана в своей непривычно взрослой и подкупающей манере. По-прежнему не разжимая кулаков, она обернулась к Коулу, очевидно желая продолжить разговор. — Я привезла им яблоки, — добавила она, показав на большой бурый мешок, лежащий у двери.
Поскольку она, по-видимому, предпочитала кормить лошадей, а не ездить верхом, Коул поинтересовался.
— А вы умеете ездить верхом? Диана удивила его, снова кивнув:
— Конечно.
— Тогда давайте разберемся, правильно ли я вас понял, — шутливо продолжал он. — Бывая здесь, вы не ездите верхом даже в компании своих подруг — верно?
— Верно.
— И при этом вы учились верховой езде и очень любите лошадей. Так?
— Да.
— Вы так любите лошадей, что привозите им яблоки. Я не ошибся?
— Нет.
Сунув большие пальцы обеих рук за пояс, Коул с любопытством взглянул на девушку.
— Тогда я ничего не понимаю, — признался он.
— Я люблю лошадей гораздо больше, когда стою на земле. В ее голосе послышался такой заразительный смех, что Коул усмехнулся:
— Нет-нет, не продолжайте — я догадаюсь сам. Вы упали и ушиблись, да?
— Правильно, — призналась Диана. — Я упала, пытаясь взять барьер, и вывихнула руку.
— Единственный способ победить страх — попробовать еще раз, — наставительно заметил Коул.
— Так я и сделала, — серьезно заверила его Диана, но ее глаза блеснули.
— И что же?
— И заработала сотрясение мозга.
У Коула заурчало в животе, и юноша подумал о яблоках. Он был стеснен в средствах и при этом обладал неутолимым аппетитом.
— Пожалуй, лучше будет отнести этот мешок подальше — пока о него кто-нибудь не споткнулся, — предложил Гаррисон, поднял мешок и направился в глубину конюшни, намереваясь разделить подарок, предназначенный лошадям. Когда он проходил мимо денника в конце длинного строения, древняя кобыла по кличке Дробь высунула голову поверх ворот и вопросительно взглянула на Коула, принюхиваясь к запаху.
— Пусть ты едва держишься на ногах, но с обонянием у тебя все в порядке, — заверил Коул кобылу, вытаскивая из мешка яблоко и отдавая ей. — Только не рассказывай своим соседям об этом лакомстве — здесь есть и моя доля.
Коул застилал свежим сеном пол в пустых денниках, когда несколько девочек, только что разъезжавших по манежу вошли в конюшню.
— Диана, нам надо поговорить с тобой о Кори, — объявила Хейли Винсенс.
Коул оторвался от своего занятия и сразу же понял: девчачий суд присяжных готов вынести вердикт — причем отнюдь не благоприятный.
Диана тоже почувствовала это и произнесла вежливо и твердо:
— Я уверена, все вы полюбите Кори, как только хорошенько узнаете ее, и захотите с ней дружить.
— Ни за что! — надменно заявила Хейли. — Что общего нас может быть с девчонкой из захолустного городка, о котором мы ни разу не слышали? Разве ты не заметила, в каком свитере Кори явилась сюда на прошлой неделе? Она сказала что ее бабушка нарисовала на этом свитере коня.
— А мне понравился рисунок, — упрямо возразила Диана. — Бабушка Кори — настоящая художница!
— Художники рисуют на холстах, как тебе известно. Ставлю все свои карманные деньги — эти джинсы, что сегодня на Кори, были куплены в магазине поношенной одежды!
Девочки разразились приглушенным смехом, а затем Барб Хэйуорд решилась присоединиться к мнению большинства и смущенно заявила:
— Не понимаю, как она может быть нашей подругой — или твоей, Диана.
Коул поморщился от сочувствия к Кори и симпатии к бедняжке Диане, которая, как он не сомневался, сдастся под напором ровесниц. Но Диана не уступила ни дюйма.
— Мне очень жаль, если ты так считаешь, — искренне обратилась она к Хейли, которая, как уже понял Коул, возглавила кампанию против Кори. — Неужели ты так боишься соперничества?
— Какого соперничества? — озабоченно переспросила Барб Хэйуорд.
— Разумеется, соперничества за внимание мальчиков. По-моему, Кори очень хорошенькая и к тому же веселая — естественно, поклонники будут увиваться вокруг нее, где бы она ни появилась.
Коул замер с восхищенной улыбкой на лице, понимая суть стратегии Дианы. Поскольку Кори способна заманить больше поклонников в общую ловушку, искушение будет непреодолимым. Коул задумался было, не перетянет ли чашу весов опасение, что Кори уведет из-под носа подруг их приятелей, когда Диана мягко добавила:
— Правда, у Кори дома остался приятель, и потому ей незачем обзаводиться другим.
— По-моему, стоит поближе познакомиться с ней, — Произнесла Барб смущенным, убеждающим тоном девочки, которой недостает смелости стать заводилой.
— Как я рада! — горячо воскликнула Диана. — Я знала, что вы меня не подведете. Иначе я скучала бы без вас — мне было бы не с кем меняться одеждой и ездить летом в Нью-Йорк.
— Скучала без нас? О чем ты говоришь?
— Понимаете, Кори — моя лучшая подруга. А лучшие подруги должны заступаться друг за друга и держаться вместе.
Когда девочки ушли, Коул изумленно уставился на Диану, застыв на пороге денника.
— Скажите, — заговорщически начал он, — у Кори и вправду есть приятель?
Диана подумала и кивнула:
— Да.
— Вот как? — с сомнением переспросил Коул, заметив, как Диана виновато отвела искрящиеся смехом глаза. — И как же его зовут?
Диана прикусила губу.
— У него такое странное имя…
— Какое?
