Ознакомительная версия.
– М-м, классно… – оценил Олег. – Если вы еще и готовить умеете… Но вы не дослушали. Я немедленно развожусь, фирма после новой проверки, с учетом уже этих документиков, разоряется. Верку – это моя половина – посадят… Хотя вряд ли, сейчас всех подводят под амнистию… Развели демократию, да? Короче, деньги все равно остаются при мне. С моими деньгами и вашими возможностями мы создаем совместное предприятие. Короче, я готов на вас жениться. Я считаю, что мужик обязан обеспечить своей бабе нормальную жизнь. Знаете прикольный анекдот? Мужика в зоопарке спрашивают: «Скажите, вон та обезьяна – это мужчина или женщина?» А он отвечает: «Мужчина – это который с деньгами, а это – самец». Зачем вам эти малообеспеченные по объявлению? Смешно! Мы выкидываем из дела Верку, вы даете мне крышу, я вкладываю бабки в наш общий бизнес. В какой – об этом позже. – Шустрый попробовал другой салат. – Нет, правда, очень вкусно! Между прочим, я подстраховался на тот случай, если мы договоримся, у меня столик заказан в «Зимнем саду». В новогоднюю ночь дерут такие деньги, козлы! Простите…
Пока Шустрый отдавал дань кулинарным талантам своего предшественника, Ирина быстро просматривала документы.
– Да, но здесь нет ни одной платежки. А номера счетов? В каких банках?
– Э, нет, – едва не поперхнулся салатом утративший было бдительность Шустрый. – Командовать парадом буду я. Вы деловая женщина, но и я не пальцем делан. Извиняюсь, конечно… Развод – после начала проверки, а номера счетов и прочее – после нашей с вами официальной регистрации. Как говорит Остап Бендер, утром – деньги, вечером – стулья. Золотое правило.
Он налил себе из графина апельсинового сока, выпил и откинулся на спинку кресла.
– Вообще Остап Бендер – мой идеал, – просветил он собеседницу. – Я тоже мечтаю накопить деньжат и свалить отсюда к чертовой матери, лучше, конечно, в Штаты, но сойдет Германия, к примеру. Только не Рио-де-Жанейро, там нищета – ужас! Я был, видел. А белых штанов, о которых так мечтал товарищ Бендер, везде полно. Вы знаете, почему у них носят белые штаны, а у нас нет? У них грязи нет. Совсем. Все есть, а грязи нет.
– А мне вы отвели роль мадам Грицацуевой? – весело поинтересовалась Ирина.
– Нет, мадам Грицацуева – это Верка, – успокоил ее не уловивший подтекста Шустрый. – У нее фирма уже раскрученная была, я при ней оптовик был. Так, мелкий, был у меня свой ларек. Она сама меня на себе женила, я пахал, как бобик, там половина денег теперь моя по совести. И как налоговую кинуть – это тоже я придумал, не она. Клевая схема, сколько вы головы ломали, всю бухгалтерию на уши поставили – и обломались. А она меня до сих пор за шестерку держит, за сявку. Еще и любовника себе завела, не скрывается даже. Ну ладно, думаю, я тебе покажу шестерку. Я свой стул уже взял, теперь пусть мадам Грицацуева попрыгает. Я даже хотел просто в налоговую телегу накатать, пусть, думаю, все заберут, лишь бы эта… надо мной не издевалась. Потом схема мне в голову пришла – и тут, короче, ваше объявление. Я глазам своим не поверил!
– А если я откажусь? – на всякий случай спросила Ирина.
– Так я ничем не рискую. – Все-таки улыбался Шустрый ужасно обаятельно. – Вы без этих вот бумажек ничего не докажете. К тому же я ведь вам выгодную сделку предлагаю. Вас повысят по службе непременно. И никакого риска. Нам этих денег хватит надолго, если вложить с умом…
Звонок в дверь избавил Ирину от необходимости отвечать. Она вышла в прихожую, а Шустрый, оставшись один, схватил еще несколько ложек салата – видимо, был и вправду голоден, и с интересом принялся осматривать комнату, напевая с набитым ртом: «О, Рио, Рио, сколько порыва, сколько зноя в южных очах…» Ирина вернулась в комнату в сопровождении участкового. На этот раз она ему была почти рада и даже пригласила пройти. Вот кто поможет ей избавиться от противного и вот уж точно не в меру… Шустрого.
– Вы все-таки вернулись? Что Лев Николаевич? А у меня тут новый гость, как вы и предполагали…
– Да, мы со Львом Николаевичем объяснение написали, я его отпустил и сам домой пошел, я тут недалеко живу, – объяснял Ирине участковый, явно обрадованный неожиданно теплым приемом. – Дай, думаю, зайду, все ли в порядке, а то…
Он замолк на полуслове, потому что увидел, как незнакомый молодой человек, словно партизан на допросе, за спиной у Ирины… ест какие-то бумаги. Милиционер, не раздумывая, бросился к нему, завязалась потасовка. Ирина отлетела в угол и там замерла, прижав ладонь к губам. Зачем – непонятно, кричать она не собиралась, так как безоговорочно верила в победу участкового. Наверное, в кино видела такой жест, подходящий к данному случаю. Довольно быстро выяснилось, что ставки были сделаны правильно, победили профессионализм и опыт. Отобранные документы милиционер аккуратно разгладил и положил на стол подальше от Шустрого.
– Что тут у вас происходит? – строго спросил он у Ирины. – Вы же собирались уходить.
– А у нас тут черт знает что происходит! – злорадно доложила Ирина, с удовольствием глядя в вытянувшееся лицо Олега. – Я как раз собиралась, а тут вот молодой человек… Скажите, пожалуйста, а если я напишу заявление, что он ко мне ворвался, что ему за это будет?
– Так… Это будет… – растерялся участковый. – Статья… Черт, мы же только что читали… Вот память!
Он принялся рыться в карманах в поисках Уголовного кодекса, но тут Шустрый неожиданно пришел ему на помощь.
– Сто тридцать девятая УК. – И, заметив удивленный взгляд милиционера, пояснил: – Я, конечно, не херувим, но я чту Уголовный кодекс, как завещал великий Бендер. А она, между прочим, сама объявление дала! Так что не пришьете, у меня и газетка есть… Дома.
– Никакого объявления я не давала! – тут же открестилась Ирина. – И вам, между прочим, пыталась объяснить, а вы меня не слушали. Вы ворвались ко мне в квартиру, я испугалась.
– Но это же подло! – по-бабьи взвизгнул Шустрый, окончательно поставив крест на своем любовно взлелеянном имидже мачо. – Ведь вы же сами… Разве так можно?!
Ирина молчала. Ей даже стыдно не было. Уж больно гадкий попался мальчишка, не грех такого и проучить.
– Пройдемте, пройдемте, гражданин, в райотделе разберемся, – взял его за локоть участковый. – И документики я заберу. Мне почему-то кажется, что это очень интересные документики, вы ведь немного успели съесть, страницы полторы-две, не больше?
Вместо ответа Шустрый начал громко икать.
– Отпустите его, правда, не врывался он, я с ним, кажется, даже раньше встречалась, – сжалилась Ирина.
Старший лейтенант явно колебался, но тут его взгляд упал на принесенные Шустрым розы, что немедленно придало ему решительности. Петрухин звонко шлепнул Шустрого ладонью по спине, отчего тот испуганно вытаращил глаза, но икать перестал.
Ознакомительная версия.
