— Пока понимаю. Продолжай, — Андрей закрыл глаза, и было непонятно, интересно ли ему слушать о достижениях медицины, или он, скучая, из вежливости просит ее продолжать.
— Многие ученые во всем мире работали над таким же лекарством, — продолжала рассказывать Виолетта, — но вакцины, настолько эффективной, как эта, пока еще не создал никто. Под ее воздействием организм человека начинает работать, различая свои, присущие ему клетки и микроорганизмы, и чужие — вирусы, микробы и злокачественные клетки. Он восстанавливает свои поврежденные органы и разрушает все чужое. С помощью этой вакцины можно вылечить многие считающиеся неизлечимыми заболевания, — с воодушевлением, стараясь заинтересовать Андрея, рассказывала Виолетта. — Даже лейкоз!
— Что ты говоришь? — Андрей открыл глаза — в них опять было пугающее Виолетту непонятное выражение. Но голос его звучал иронично. — Неужели даже лейкоз? А ты, полагаешь, я знаю, что это такое?
— Это… — начала было объяснять Виолетта, но Андрей, вскочив, грубо закрыл ей ладонью рот, почти ударив ее по губам.
— Все. Хватит, я не желаю больше тебя слушать! — Его голос срывался на крик.
Виолетта смотрела на него, ничего не понимая. Даже тогда, во время разборки на стоянке, он не был таким. Перехватив ее взгляд, полный ужаса, Андрей сел рядом с ней и легко пересадил ее к себе на колени.
— Милая, я не сделал тебе больно? — испуганно спросил он. — Я ведь при первой нашей встрече говорил, что порой бываю невыносим. Рассказывай дальше, только избавь меня от не интересующих меня подробностей.
— Что с тобой, Андрей? — мягко спросила Виолетта, притягивая к себе его лицо.
— Я чувствую, что теряю тебя. — В глазах Андрея была боль. — Ты можешь говорить только самую суть, оставив подробности о твоем ученом и его вакцине? Ты ведь сама сказала, что я — человек далекий от медицины. И это разделяет нас.
— Я попробую, но мне вряд ли удастся, ведь все дело именно в этом ученом, — растерянно сказала Виолетта. — Профессор создал лабораторию, где мы занимались изучением этого препарата. Был проведен ряд опытов на животных, и результаты…
— Меня меньше всего интересуют результаты ваших опытов, — резко отрезал Андрей. — Меня интересует только то, зачем тебе нужно в Москву.
— Дело в том, что недавно наша лаборатория закончила работу над вакциной. И Карабчиевский хочет организовать ее широкое производство во всем мире. Поэтому нам просто необходимо найти ученого, который создал ее. Понимаешь, мы уже три года разыскиваем его. Это очень странная история. Он бросил иммунологию, когда его препарат был уже совсем готов. Это было шесть лет назад, и с тех пор в научном мире о нем никто ничего не слышал. Мало того, он исчез совсем. Мы наводили о нем справки, но даже его коллеги удивляются его поступку и ничего не могут рассказать о том, где он сейчас живет. Его родители уже лет двадцать работают за границей, они дипломаты. И, конечно же, им ничего неизвестно о местонахождении сына. А за границу он не выезжал. Это стало бы известно в ОВИРе. Ни стол справок, ни милиция, никто о нем ничего не может сообщить. Но у него осталась жена. Она тоже редко бывает в России, но сейчас она вернулась ненадолго в Москву. И мне срочно нужно поехать, чтобы встретиться с ней. Она, наверное, знает, где может находиться ее муж. У них ведь были общие друзья… — стараясь не употреблять медицинскую терминологию, рассказывала Виолетта. — И я должна обязательно разыскать Валерия.
— Его зовут Валерий? — задумчиво спросил Андрей.
— Да, его зовут Валерий Березин, — ответила Виолетта. — И единственная надежда найти его — это его жена, ее зовут Наталья Березина.
— Она не развелась с ним и не вышла замуж за другого? — В голосе Андрея слышался явный интерес. — Потрясающая верность.
— Нет, она все еще его жена, поэтому я и думаю, что она должна что-то знать о нем. Может быть, они даже живут вместе, и я смогу найти его, — объяснила Виолетта.
— А вы не подумали со своим профессором, что этот парень не хочет, чтобы его нашли? — глухо спросил Андрей. — Зачем вы лезете в его жизнь?
— Откуда ты узнал, что он — парень, а не старик преклонного возраста? — удивленно поинтересовалась Виолетта.
— Разве не ты сказала мне это? — небрежно заметил Андрей.
— Нет, но он действительно, что самое замечательное, молодой. Ему было всего лишь двадцать пять лет, когда он сделал свое открытие, — восхищенно сказала Виолетта.
— Значит, мне показалось, что ты намекала на его возраст. Только в молодости люди совершают идиотские поступки, — Андрей криво усмехнулся. — Значит, вот ради кого ты забыла обо мне. Конечно, он, как ты говоришь, гений. А я — лишь зашибатель денег. Да?
— Что ты! Лично он меня совсем не интересует. Я даже не знаю, как он выглядит. Он нужен мне только по делу, — возразила Виолетта, все сильнее поражаясь метаморфозе, происходящей с Андреем. Ей казалось, что она разговаривает с совсем другим человеком. Куда делись его ум, его тактичность, его внимательность и вежливость?
— И я поеду… — продолжала она говорить, но Андрей опять прервал ее.
— Ты никуда не поедешь, — твердо сказал он.
Он поднялся с дивана и встал перед Виолеттой, засунув руки в карманы шорт. Таким решительным девушка видела его лишь однажды — когда он на стоянке разговаривал с ребятами Фила. Но они были его врагами, и он объяснил ей потом, что на работе нужно быть твердым. А сейчас он так разговаривает с ней, у них дома. Он вообще себя сегодня ведет невероятно странно. То срывается на истерику, то становится решительным и непреклонным. Раньше он никогда не позволял себе такого. Это было так обидно, что на глазах Виолетты выступили слезы.
— Но почему ты не хочешь, чтобы я ехала? — спросила она.
— Я не хочу, чтобы моя жена, если тебе, конечно, угодно будет стать женой простого смертного, имя которого не войдет в историю, как имя того парня, занималась наукой. Если тебе нравится учиться, заканчивай институт. Он тебе пригодится, чтобы следить за здоровьем наших детей. А если тебе станет скучно сидеть дома, когда они вырастут, то сможешь работать обычным врачом, как нормальная женщина. И вообще иммунология — наука не для женщин, — отчеканил Андрей.
— Что ты знаешь об иммунологии? И о науке вообще, — рассердилась Виолетта.
Почему Андрей вдруг заговорил так, как всегда говорил Леонид? Неужели все мужчины одинаковы и считают, что женщина создана только для того, чтобы ублажать их, и что у нее не может быть своих интересов? И тем более досадно было слышать это из уст Андрея, который в самом начале их разговора признавал ее право иметь свои дела и даже не рассказывать ему о них, если ей этого не хочется. И вдруг такая реакция.
