Ознакомительная версия.
– Так… кто ж знал, что она больная? – уже остывала бабища. – Смотреть за ей надо, ежели недужит! А нам чего делать? Она теперь и будет каждый день за коньяком бегать! У нас вот полрайона мужиков таких больных, так ведь даже они… не так наглеют!
– Давайте так… кое-что я куплю, а вот коньяки эти… я лучше другое вино возьму, идет? – предложил Глеб. – А женщин отпустите.
Капитолину отпустили, то есть парень-охранник просто отошел в сторону. Но и Капа, и Маша не уходили – ждали Глеба. Он тоже освободился быстро. А уже когда они все направлялись к дому, Маша провела допрос с пристрастием.
– Теть Капа, и чего это вы решили в магазин отправиться? Я же вам все купила, а вы! Еще и ночью, тайком! Вы что – в самом деле плохо себя чувствуете?
– Ой, Маша! Ты токо не думай, что умом тронулась! – принялась объяснять старушка. – Ведь оно как вышло-то… ходила я сегодня в гости к куме, пришла уж поздно, а тут и соседка стучится в двери-то и протягивает конверт. Грит: «Тебе, Семеновна, передать велели, молодая женщина с почты приходила». Ну я и взяла конверт-то. А там вот такая записка… на вон, читай.
Маша быстро пробежала глазами по бумажке.
– Чего там? – спросил Глеб.
– Да ерунда полная. Пишут, что в этом магазине началась акция и именно сегодня ждут Капитолину Семеновну за покупками. Только сегодня она может набрать столько, сколько унесет в корзине, и за все это платит магазин. Чушь. Даже не на компьютере откопировано, красками акварельными!
– Дай-ка… – забрал записку Глеб. – М-да-а…
– Тетя Капа, и вы поверили? – вздохнула Маша. – Знаете ведь, что везде сплошной обман!
– Так обман, это когда пишут, что вы вроде как мильен выиграли, но только вам надо купить какую-нибудь дрянь. Там-то ясно – деньги выманивают. А тут-то никаких условиев! Просто иди да толкай в корзину, что на глаза упадет!
– И вам сразу же коньяк упал, да? – поддела ее Маша.
– Ну дак… а когда ж еще получится его попробовать-то?! Две бутылки и схватила… так ить еще чего горько-то, Машенька! Я ж к себе гостя позвала! Он, поди, уж не дождался меня, да и удрал! А я там… ой, лихо мне-е…
– Да ничего, сейчас разберемся, – отчего-то играл желваками Глеб.
Маша посматривала на него с тревогой – отчего-то он в одну минуту замкнулся, насупился и почти не проронил ни слова.
– Глеб, ты чего? – даже дернула она его за рукав.
– Дык… ясно чего… – вздохнула тетя Капа. – Ему ж пришлось… деньги-то выложить…
– Он не поэтому! – повернулась к ней Маша. – У него что-то другое… только что?
– Сейчас разберемся, Маша, – подал ей руку Глеб, и она немного успокоилась.
Капитолину отправили домой успокаиваться, потому что ее кавалер и в самом деле не стал дожидаться свою барышню. А Глеб взглянул на Машу:
– Со мной пойдешь?
– Сейчас? Куда?
– Разобраться бы надо с акцией-то… – как-то непонятно проговорил Глеб, щуря глаза.
– Ты что, думаешь, что это Вера Дмитриевна? – вытаращилась на него Маша.
– Пойдем, – ничего не объясняя, потянул он ее за рукав.
Маша ничего не понимала, но за Глебом она готова была хоть на край света.
Они спустились к двери Савельевых, и Глеб требовательно позвонил. Открыла им Вера Дмитриевна.
– Глеб? Ты с гостьей? – мило улыбнулась она. – Проходите! А мы пирожки стряпаем!
– Баб, кто там? – послышался знакомый голос, и в прихожую выбежала… Зойка!
– Зоя?! – не поверила своим глазам Маша.
Это была ее дочь… только теперь перекрашенная в белоснежную блондинку.
Зойка тоже узнала мать, но совсем не обрадовалась, а кинулась в глубину комнаты с криком:
– Нашла, да? Разыскала, да?! Кто тебя просил?! Я все равно отсюда никуда не уйду! Он уже почти привык ко мне! Ты все испортила!
– Зоя! – кинулась за дочерью мать. Но та заперлась в другой комнате и только звучно выкрикивала всякую ерунду. – Открой немедленно! Слышишь, что я сказала?!
К Маше подошел Глеб.
– Какая Зоя? Это Юля!
– Почему она здесь? – Машу всю трясло. Поведение дочери было совершенно диким, и Маша совершенно не понимала, что здесь творится. – Что она тут делает?! Она же… она же в санатории! Работает!! Я… я ничего не понимаю…
– Погоди… – таращился на Машу Глеб, тоже плохо что соображая. – И ты что – ее знаешь?
– Можешь себе представить – да! – уже вовсю ревела Маша. – И очень близко! Это моя дочь, можешь познакомиться.
– Твоя? – не поверил Глеб и затряс головой. – Погоди… так, значит, это ты… ты выгоняла ее из дома, водила мужиков, а… а саму Юльку продавала своим хахалям?
– Какую Юльку я продавала? – мгновенно высохли у Маши все слезы. – Ты что – обалдел?! Откуда у меня хахали?! Ты… ты чего несешь?!
Позади Маши тихонько охнула Вера Дмитриевна и прижала платок к губам.
Глеб опустил голову, сцепил зубы и резко дернул дверь.
– Юля… тьфу ты… Зоя! Немедленно открой, слышишь?!
За дверью тишина – ни вздоха, ни всхлипа.
– Открой, а то я вынесу двери, – с ледяным спокойствием произнес Глеб и сильнее дернул за ручку.
Теперь Зойка отперла и юркнула на кровать. Из-под одеяла блестели только ее глаза.
– Рассказывай… – не глядя на нее, произнес Глеб. – Только теперь не смей врать!!
Зойка шмыгнула носом, стрельнула глазами на мать и отвернулась.
– Почему ты… как ты могла сюда прийти? И вот так… завалиться на чужую кровать? – спросила Маша. – Сколько ты уже здесь?
– Около недели, – проговорил Глеб.
– Значит… ты совсем не поехала в санаторий, а… ты жила здесь?! – ужаснулась Маша. – По…чему?
– А потому что я не хочу больше жить с таким папочкой, ясно?! – выкрикнула Зойка. И из нее полилось: – И жить как ты, тоже не хочу!! Я когда тебя заменяла, сразу заметила, что у Глеба машина крутая! Узнала, что он и вообще начальником работает! Значит, богатый, ясно?! А все богатые – они себе молоденьких жен ищут!! Вот я и…
– Так Глеб тебя не сбивал? – снова охнула Вера Дмитриевна.
– Ничего он не сбивал… – пробурчала Зойка. – Я специально подождала, когда он задом отъезжать будет, бросилась рядом с машиной, ну и… вроде как он меня сбил. А синяк мне еще раньше Мишка поставил, я попросила.
– Такая у кого хочешь синяки выпросит… – прошипел Глеб.
– И тогда… тогда я заревела… я потому что правда испугалась, что он поймет! Потому что это уже все по телевизору видели. А он… он ни фига не понял, домой притащил… Только я не знала, что здесь его мать живет, я думала, мы с ним вдвоем будем жить, тогда б он… тогда б он уже давно на мне женился!
– Ты зачем же на мать-то наговорила? – покачала головой Вера Дмитриевна.
– Точно, – согласился Глеб. – Я как-то на машине задом сдавал, слышу – удар. Смотрю – девчонка почти под колесами… но живая вроде… ее в дом привел, думал – врача вызову да домой девчонку отвезу, а она как давай нам с мамой страсти рассказывать. Дескать, идти ей некуда, дома только мать, да и та горькая пропойца, мужиков меняет каждую ночь, те бедного ребенка бьют, объедают, а недавно мать и вовсе ее решила продать на ночь. Ну и, ясное дело, сердце мое дрогнуло, а матушка моя и вовсе весь годовой запас корвалола выхлестала. И, конечно же, сразу матушка решила Юлечку усыновить… приютить. Приютили. А она, оказывается, в супруги метила!..
Ознакомительная версия.
