– А, ты дразнишься? – Он сделал еще два нетвердых шага вперед. – Хочешь все сделать по-своему?
– Раздевайтесь, преподобный. – Она начала медленно хлопать в ладоши. – Все снимайте.
Он грубо захохотал:
– Не подходит под эту дурацкую музыку, да?
Феникс продолжала хлопать.
Дюпре, повозившись с пиджаком, скинул его на пол.
Она не ожидала его следующего движения – неуклюжего рывка в ее сторону.
Феникс действовала быстро и четко. Она заняла его место, а он очутился там, где она только что стояла, и при этом едва держался на ногах. Лицо его побагровело.
С минуту он стоял, облокотившись на стол, и прерывисто дышал.
– Ты сама меня разденешь, – сказал он. – Чертовски много беспокойства делать это самому. За что же я, в конце концов, вам плачу?
В любом случае, Феникс знала, она должна быть вне пределов его досягаемости.
– Ладно. Ну, подойди же сюда, и я тебя раздену.
Он провел языком по губам и взглянул на ее грудь:
– Ванесса знает, что мне нравится. Наверное, она решила расширить мои вкусы.
Феникс поставила руки на пояс и ждала.
– Может быть, маленькие сиськи меня развлекут. – Он поднял глаза кверху: – Знала бы ты, что я сейчас видел – и попробовал.
Она вся вытянулась и напряглась.
Дюпре поднял руку и растопырил пухлые пальцы.
– Взять одну из них можно было только двумя руками, скажу я тебе. – Он кивком указал на грудь Феникс: – Интересно, наверное, будет – пососать две сразу.
Мерзкий подонок.
Он снова пошел на нее, держась одной рукой за край стола и протягивая к ней другую.
Феникс рванулась от него.
– Ну, малышка! Можно подумать, что ты не хочешь этого так же, как я.
Феникс взглянула на дверь.
Честер сделал выпад вперед и встал у нее на пути. Он широко расставил большие руки.
– Уж не собираешься ли ты улизнуть от Честера? Графине это не понравится. И мне тоже. – Он медленно наступал на нее, все еще держа руки в стороны. – Рыжеволосая со множеством веснушек. Давай-ка посмотрим, где они у тебя.
Зажатая между столом и стеной, не в состоянии снова увернуться от него, Феникс чувствовала себя приклеенной к месту.
– Вот так, – сказал Честер, приближая к ней свое огромное лицо. Схватив ее за плечи, он притянул ее к себе и прижался губами к ее губам.
В ней все перевернулось, когда ее рот наполнился языком мужчины.
Он остановился, чтобы сделать вдох, и Феникс крикнула:
– Нет!
Его лицо залила краска гнева. Он потянул за лямку и обнажил ее груди. Сжав рукой ее плоть, он пристально поглядел на Феникс:
– Да, знаете ли. И на сиськах тоже веснушки. А там, пониже? – Он схватил ее, просунув руку в разрез юбки.
В следующее мгновение до Феникс донесся звук распахиваемой двери.
Слава Богу. Роман.
— Честер? Честер, вы опаздываете на нашу встречу, а мне нужно многое вам рассказать. – Голос принадлежал не Роману, а Илоне.
Сердце Феникс понемногу затихало. Честер ослабил хватку и даже сделал неловкую попытку поправить лямку. Он обернулся.
Илона, все в той же черно-золотой одежде, направилась к нему. Руки ее были вытянуты вперед, а взгляд выражал беспокойство.
– Честер, дорогой. Я пыталась утром до вас дозвониться. Я оставила сообщение о том, что буду здесь, и указала время. Может быть, вы там не появлялись?
– Не получил сообщения, – сказал Честер. Он тяжело опустился на парчовый диван и уставился на Илону так, словно Феникс больше не существовало. – В чем дело? Что-нибудь не так?
– Пока нет, – сказала Илона. – Я принесла вам вот это. Вы должны всюду носить это с собой, пока я не скажу, что вы в безопасности.
Феникс поймала взгляд женщины и увидела в нем предупреждение.
Илона вложила в руку Честера маленький пузырек с серебряной крышкой, наполненный бледно-серебристой жидкостью.
– Держите это при себе, Честер. Обещайте, что сделаете это.
– И что мне это даст? – Он внимательно разглядывал содержимое пузырька.
Илона сделала Феникс знак уходить, и та, проскользнув мимо, мгновенно очутилась за дверью. В коридоре она на секунду остановилась, чтобы убедиться, что никто не загораживает ей путь к свободе.
– Это даст вам покой, Честер, и силы свершить то, что вам предназначено, – услышала она голос Илоны. – Не говорите об этом ни одной живой душе, иначе тот, кто знает чудодейственную силу этой жидкости, отберет ее у вас.
Роман вдавил акселератор в пол и попросил Всевышнего, чтобы знаменитый патруль Ай-90 погрузился в сон.
Ты мне обещал. Где ты был? – Он едва узнал по телефону голос Феникс. Он переступил порог своей комнаты как раз вовремя, чтобы успеть схватить трубку и ответить на ее звонок. – Я хочу видеть тебя – немедленно. Мне нужно убираться отсюда.
Вначале он намеревался сказать ей, чтобы она приехала в Сиэтл и там с ним встретилась. Услышав, как дрожит ее голос, он передумал. Она могла доехать до Иссакуа, находящегося примерно посредине между Паст-Пик и городом, по относительно спокойной дороге. Он объяснил ей, как проехать в ресторан «Кото», в котором было достаточно народу, чтобы они какое-то время оставались неузнанными – на случай, если она проявила неосторожность и позволила кому-нибудь подслушать их разговор.
Вдали бледное небо прорезали покрытые снегом вершины гор. Миновав расползшийся вдоль шоссе пригород Ист-гейста и оставив слева сиявшие весенней голубизной озеро Саммамиш, он воспользовался вторым въездом в Иссакуа с автострады, рядом с Передней Улицей. Резкий разворот направо с виадука привел его на бульвар Джильман. По обеим сторонам дороги выстроились фешенебельные здания.
Деревня Джильман располагалась с левой стороны бульвара. Деревня, состоявшая в основном из домов, выстроенных на рубеже веков, а затем перенесенных сюда и после реставрации ставших ресторанами и магазинами, привлекала покупателей со всей округи. Роман при первой же возможности свернул с главной улицы и припарковался.
Он оставил «лендровер» и пошел пешком по вымощенным кирпичом дорожкам и аллейкам, которые вели мимо витрин цветочных магазинов, заваленных тюльпанами и нарциссами. Покупатели неторопливо прохаживались в свете заходящего солнца. Роман замедлил шаг. Тот, кто спешит, всегда рискует быть замеченным.
Феникс сидела за дубовым столом с откидной доской в благоухающем кафетерии гостиницы. Его расчет оказался неверным. Наплыв посетителей в обеденное время уже давно схлынул, и лишь время от времени какой-нибудь посетитель проходил вдоль прилавка, чтобы поставить на поднос тарелку супа или положить кусок пирога.
Она не признала его, но Роман заметил, что перед Феникс стоит чашка кофе и нетронутый бутерброд. Он купил себе кофе и сел рядом с ней.
