Природа оптической иллюзии не позволяла создавать препятствия, абсолютно непроницаемые для света, поэтому со стороны тупика было заметно, что стена слегка светилась под действием освещавших ее со стороны улицы фонарей. Но так как в самом тупике было темно, с обратной стороны стена представлялась совершенно реальной.
По крайней мере, Лукас надеялся, что ему удалось добиться максимальной плотности. Иллюзорный образ имел еще один недостаток — стена была эфемерна. Если бы кому-нибудь пришло в голову о нее облокотиться, он в тот же момент оказался бы в тупике, рядом с Лукасом и Амариллис.
Трент чувствовал, как по спине струится пот. В любой момент он мог своим талантом превысить возможности Амариллис. В этом случае им пришлось бы плохо. Но даже в эти критические минуты он получал огромное удовлетворение от использования таланта в полную силу такое продолжительное время. Он упивался этим новым необычным ощущением.
Шаги смолкли. Преследователи остановились, увидев перед собой «глухую стену».
— Куда, черт бы их побрал, они подевались? — злобно прорычал один из бандитов.
— Может, вошли в какой-нибудь дом?
— Нет, они должны быть где-то здесь, я видел, как они сюда свернули.
Лукас заметил, что в верхнем ряду кладки несколько кирпичей оставались прозрачными. Амариллис одобряюще сжала его руку. Ее губы что-то шепнули, он догадался, что она подтверждала, что с ней все в порядке. Лукас вспомнил ее слова, когда она фокусировала для него на приеме. «Я не сломаюсь», — сказала она тогда.
Трент чуть прибавил энергии, ровно столько, чтобы уплотнить верхний ряд иллюзорной стены.
— Здесь все двери закрыты или заколочены, — произнес некто с внешней стороны. — И окна тоже. У них не было времени открыть замок или разбить стекло. Куда же они делись?
— Похоже, сбежали, — с досадой заключил второй голос. — Я говорил, что не стоит связываться с этим подвинутым Танцором и его дружком. После заварушки на островах он уже совсем не тот.
— Но у нас не было особого выбора. Где бы мы стали искать талант, чтобы доверить такое дело. Клиент торопил, был злой, как черт. Хотел посчитаться с Трентом за то, что тот выкинул его из города. Он требовал прикончить Трента при первой возможности. Вот как было дело.
— Придется твоему клиенту и дальше не соваться в город. Танцор с Рандом все испортили. Давай сматываться отсюда, пока полицию не вызвали.
Лукас прислушивался к удаляющимся шагам. Он сохранял иллюзию стены до тех пор, пока полностью не уверился, что они с Амариллис остались одни, только после этого он перестал посылать энергию через кристалл.
Стена исчезла, перед ними снова открылась пустынная улица.
Он слышал, как у Амариллис вырвался вздох облегчения. Она не произнесла ни слова. Радостная удовлетворенность Лукаса исчезла без следа вслед за иллюзорным видением. Действительность всей тяжестью навалилась на него.
«Теперь она знает все», — подумал Лукас. Холод вошел в его сердце. После гибели Доры Амариллис первая, кто узнал правду о нем.
Психоэнергетический вампир.
— Пойдемте, — устало сказал он, — надо найти полицейского, на этот раз настоящего.
Танцор и Ранд продолжали лежать там, где их оставили Лукас и Амариллис. Вид у них был неважный, карманы пусты. Они во всем с готовностью обвиняли своих сообщников, которые должны были ждать у машины.
— Скоро разыщем и остальных, — заверил Лукаса один из полицейских. — Мы знаем многих из этих парней. Как вы считаете, почему они напали на вас?
— Думаю, парню по имени Бич, это известно лучше, — ответил Лукас.
— Вы уверены? — Офицер испытующе посмотрел на Трента. — Должно быть, вы его здорово достали.
— Со мной такое иногда случается.
На обратном пути к ее дому Амариллис молчала. Лукас не мог определить, сердится ли она, или, может быть, потрясена и напугана. Холод отчаяния, словно тисками, все сильнее сжимал его сердце.
Это означало конец. С самого начала он знал, что их отношениям не суждено продлиться долго.
Когда они шли от машины к двери ее дома, Лукас испытывал одну лишь горечь отчаяния. Он пытался убедить себя, что это его чувство невосполнимой потери было абсолютным безумием. В конце концов, у их отношений с Амариллис не было будущего. Все, на что он мог рассчитывать, это короткая связь, но даже такая возможность оказалась столь же иллюзорной, как и стена, которую он в этот вечер построил силой своего таланта.
— Сожалею. — Он стоял у двери, пока Амариллис отключала замок. — Мне следовало предупредить вас раньше. Но я никому об этом не рассказывал, только Айси Клэксби и Доре.
Амариллис вошла в прихожую и обернулась.
— А кто такой Айси Клэксби?
Лукас провел рукой по волосам. Он не собирался легко сдаваться.
— Айси взял меня на воспитание, когда погибли мои родители. — Трент оперся рукой о косяк. — Клэксби был концентратором, но нигде не учился. И все равно он определил мой талант. И предостерег, чтобы я хранил свои способности в тайне. Говорил, что меня станут называть вампиром.
— Психоэнергетическим вампиром,
— Да. — Лукас закрыл глаза и весь напрягся, стараясь ослабить душевную боль.
— Но ведь вы же проходили тест? — Амариллис внимательно всматривалась в его лицо. — Вас аттестовали как талант девятого уровня.
— Я не проходил тест, пока не научился контролировать талант.
— У вас не только талант детектора, вы можете создавать иллюзии.
— Да.
— Совмещение в одном человеке двух типов психоэнергетических способностей происходит крайне редко. — Голос ее звучал на удивление бесстрастно, словно это было обычное научное обсуждение.
— Амариллис, я понимаю, для вас это явилось потрясением.
— Да.
— Я знаю, что профессиональные концентраторы опасаются работать с сильными талантами, способными их «пережечь». Мне приходилось слышать массу жутких историй о неординарных талантах. Но вы работали сегодня со мной, и с вами ничего не случилось. Я не подчинял себе ваше сознание и вообще не делал ничего подобного.
— Верно.
— Это доказывает, что все эти истории — вымысел. Их придумали, чтобы пощекотать публике нервы.
— Вы так считаете?
— Конечно. — Но почему он так отчаянно старается противостоять неизбежному. Лукас не мог найти этому объяснения. Бесполезно убеждать ее, что в случившемся нет ничего особенного. Пустая трата времени. — Кроме того, мы вряд ли снова окажемся в подобной ситуации. Мне кажется, это не должно встать между нами.
Амариллис некоторое время в раздумье смотрела на него. В свете висевшего над входом фонаря ее глаза казались огромными.
— Я всегда знала, что я сильный концентратор.
