— Сканторп!
Мистер Сканторп, естественно, разглядел, кто управляет резвым гнедым, сидя на козлах тильбюри, но так как он совсем не ожидал, что его знает Несравненный, то этот оклик весьма его удивил. У мистера Сканторпа появились некоторые сомнения, и он осторожно сказал:
— Вы меня, сэр?
— Да, вас. Где молодой Тэллант? — Увидев на лице мистера Сканторпа выражение беспокойства, нетерпеливо прибавил: — Ну-ка, не будьте большим дураком, чем вы есть! Уж не полагаете ли вы, что я собираюсь напустить на него судейских?
— Ну, хорошо, он в «Петухе», — неохотно раскрыл тайну мистер Сканторп. — То есть, — поправился он, вдруг вспомнив об инкогнито своего друга, — если вы имеете в виду мистера Энсти.
— У вас есть братья? — спросил мистер Бомарис.
— Нет, — сказал мистер Сканторп, прищурившись. — Единственный ребенок.
— Вы меня утешили. Передайте поздравления вашим родителям!
Мистер Сканторп обдумал эти слова с нахмуренными бровями, но ничего не мог понять. Он уточнил:
— Только один родитель, — сказал он. — Отец умер через три месяца после моего рождения.
— Вполне понятно, — сказал мистер Бомарис. — Я изумлен, что он продержался так долго. Где этот «Петух», про который вы говорите?
— Дело в том… я не уверен, что должен говорить!
— Даю вам слово, что вы сослужите своему непутевому другу очень плохую услугу, если не скажете!
— Ну, это на углу Дюк-Лейн, Тотхиллские поля, — признался мистер Сканторп, капитулируя.
— Боже милостивый! — вымолвил мистер Бомарис и погнал лошадь.
Постоялый двор «Петух», хотя был и небольшим приземистым зданием, оказался более приличным, чем это представлял себе мистер Бомарис. Дюк-Лейн изобиловала отбросами всевозможных сортов, которые остались гнить на дороге, но «Петух» казался в меру чистым и в хорошем состоянии. Он мог даже похвастаться конюхом, который вышел из конюшни, чтобы воззриться на тильбюри. Когда до него дошло, что важная персона, державшая в руках вожжи, остановилась не только для того, чтобы спросить дорогу, но действительно хочет, чтобы он позаботился о лошади и карете, предчувствие огромной щедрости возникло в его сознании, он поспешил заверить своего благородного клиента, что готов посвятить все свое нераздельное внимание его экипажу.
Потом мистер Бомарис вошел в бар постоялого двора, где его появление заставило лодочника, двух грузчиков, метельщика и хозяина прервать разговор на полуслове и уставиться на вошедшего джентльмена в немом вопросе.
— Доброе утро! — сказал мистер Бомарис. — У вас остановился мистер Энсти, я думаю?
Хозяин, оправившись от изумления, шагнул вперед, кланяясь несколько раз.
— Да, ваша светлость! О, да, конечно, ваша светлость! Выгони эту шавку отсюда, Джо! Если ваша светлость соизволит…
— Не делайте этого, Джо! — перебил мистер Бомарис.
— Он ваш? — изумился хозяин.
— Разумеется, мой. Редкий экземпляр: вас удивила бы его родословная. Мистер Энсти здесь?
— Он наверху, в своей комнате, сэр. Все время сидит один, так сказать. Если вашу светлость не затруднит пройти в кабинет, я сбегаю наверх и приведу его, прежде чем кошка вылижет свое ухо.
— Нет, отведите меня к нему, — сказал мистер Бомарис. — Улисс, прекрати гоняться за крысами! У нас нет времени на развлечения! Ко мне!
Улисс, нашедший в углу многообещающую дыру и так пыхтевший там, что ее обитатель теперь побоится вылезти оттуда, по меньшей мере, в течение еще двадцати четырех часов, услышав приказание своего хозяина, с сожалением подчинился и последовал за ним по крутой узкой лестнице. Хозяин постучал в одну из трех дверей, голос разрешил войти, и мистер Бомарис, жестом отпуская своего проводника, шагнул в комнату, захлопнул дверь за собой и жизнерадостно произнес:
— Как вы поживаете? Я надеюсь, вы не возражаете против присутствия моей собаки?
Бертрам, сидевший за небольшим столом, в сотый раз пытаясь найти пути разрешения своих проблем, вскинул голову и вскочил на ноги, побелев, как рубашка.
— Сэр! — выговорил он, хватаясь дрожащей рукой за спинку стула.
Улиссу не понравился его тон, и он зарычал на него, но был призван к порядку.
— Сколько раз мне еще говорить тебе о том, что ты совершенно не воспитан, Улисс? — сурово сказал мистер Бомарис. — Никогда не пытайся затеять ссору с человеком под его собственной крышей! Лежать немедленно!
Он стащил перчатки и кинул их на кровать.
— Что вы за утомительный молодой человек! — дружелюбно сказал он Бертраму.
Мистер Тэллант, покраснев, точно свекла, сказал сдавленным голосом:
— Я собирался прийти к вам в четверг, как мы уговаривались!
— Я уверен, что так оно и есть. Но если бы вы оказались умнее и не покинули бы «Красного Льва» так поспешно, то у вас не было бы ни малейшей причины для теперешних бедствий. Вам не понадобилось бы доводить себя до полусумасшествия, а мне не пришлось бы приводить Улисса и такую местность, которая не внушает ему уважения, как вы видите.
Бертрам недоуменно бросил взгляд на Улисса, который сидел у двери, всем своим видом на что-то намекая, и сказал:
— Вы не понимаете, сэр. Я… находился в безвыходном положении! Или это, или тюрьма, я полагаю!
— Да, я, пожалуй, с вами согласен, — кивнул мистер Бомарис. — Следующим утром я послал вам чек на сто фунтов вместе с моим уверением, что не имею намерения требовать с вас значительной суммы, которую вы мне проиграли. Конечно, было бы гораздо лучше, если бы я успел сделать это вовремя — а еще лучше было бы не впускать вас с самого начала! Но вы согласитесь, что ситуация была несколько неудобная.
— Мистер Бомарис, — сказал Бертрам с видимым усилием, — я не могу оплатить свой долг сейчас, но я клянусь вам, что выплачу вам все! Я собирался повидать вас в четверг, чтобы рассказать вам все и… и умолять об отсрочке!
— Правильно, — одобрил мистер Бомарис. — Но у меня нет привычки выигрывать большие суммы денег у школьников, и вы не можете требовать от меня, чтобы я изменил своим обычаям только для того, чтобы успокоить вашу совесть, прошу меня простить за откровенность. Не присесть ли нам, или вы не доверяете здешним стульям?
— О, прошу прощения! — спохватился Бертрам, ярко вспыхивая. — Конечно! Не знаю, о чем я думал! Пожалуйста, садитесь на этот стул, сэр. Но это не годится! Я должен и я… О, не хотите ли вы чего-нибудь выпить? Здесь есть не так уж много, включая пиво, портер, и джин, но если вы не против джина…
— Разумеется, против, и если вы таким образом проводите свое время с тех пор, как я в последний раз видел вас, то не удивлюсь, что вы находитесь не в самой лучшей форме.
