Спохватившись, она включила телефон. За весь путь ей ни разу не пришло в голову, что на крупной трассе он уже ловит сеть. Но едва увидела посыпавшиеся оповещения, как снова быстро выключила.
Нет, пока она не была готова.
В аэропорту Сантьяго повел ее к терминалам для покупки билетов и помог найти ближайший рейс без пересадки в США. В американских аэропортах нет транзитных зон, а у Али — визы. Пришлось лететь через Франкфурт.
Она вводила данные паспорта, ошибалась, кусала губы, но его рука лежала на ее пояснице и всегда можно было уткнуться в твердую грудь и отдышаться там, устав от суеты вокруг. Когда дело дошло до оплаты, Змей не стал дожидаться, пока она копалась в рюкзаке и ловко сунул свою карточку в прорезь.
На ее возражения он ответил, что это ведь по его вине пропал ее билет до дома, не так ли? И совершенно не дорого, ты разве забыла, что преступники богатые люди? Он криво улыбнулся, а она покачала головой. Богатые люди не ездят на ржавых пикапах и не питаются супом, сваренным в кастрюле на двадцать человек.
Аля уже с трудом понимала, что происходит, через раз забывала дышать и вяло переставляла ноги, чувствуя, будто идет по пушистому облаку, проваливаясь с каждым шагом. Вот-вот наступит мимо, в пронзительно-синее небо и полетит вниз, чтобы разбиться о далекую землю.
Сантьяго вел себя так, будто она была абсолютно адекватна. Советовал, какие сорта текилы покупать в дюти-фри, шутил насчет шубы, которая пригодилась бы в России, рассказывал про пересадку во Франкфурте. Но в ушах шумело все громче, и даже с девушкой на стойке авиакомпании пришлось разговаривать ему, потому что Аля только стояла и глупо улыбалась.
Он остановился совершенно неожиданно.
Вот держал ее за пальцы и что-то говорил успокаивающим тоном, она даже не вслушивалась, просто наслаждалась его голосом и держалась за крепкую руку.
А вот она уже идет вперед, а он на шаг, на два — позади.
Аля обернулась в панике, но он только улыбнулся:
— Все, мне туда уже нельзя. Давай прощаться.
Она вернулась к нему, порывисто обняла, вдыхая такой совершенно уже родной запах, пропитываясь ощущением спокойствия и надежности его объятий. Чтобы хватило надолго, лучше навсегда.
Ничего не говорила: горло перехватило, и она боялась расплакаться. Только подставила губы под его медленный расплавляющий поцелуй.
— Возвращайся, — тихо сказал он, и вдруг шум аэропорта вокруг стих, ушел на задний план. Остался только этот горячий шепот в ушах. — Ты мое сердце. Я не могу жить без сердца.
Она изо всех сил постаралась не оглядываться, чтобы не превращать это прощание в дешевую мыльную оперу. В латиноамериканский сериал для домохозяек.
Закусила губы и бросила рюкзак на ленту транспортера.
— Мисс, — обратился к ней по-английски смуглый работник службы безопасности. — Не забудьте сложить в ящик все металлические предметы и проходите через рамку.
Аля подхватила свои вещи на другом конце ленты и направилась в зал ожидания, все еще чувствуя на себе знакомый, невероятно тяжелый взгляд Змея.
Наверное, он должен был обо всем догадаться, когда она сразу не взяла билет обратно.
15
Аля и сама не знала, когда закончит дела. Через неделю? Две? Месяц?
И какие дела? Что именно она собиралась закончить, когда просила Сантьяго ее отпустить, будто в «Аленьком цветочке»? Попрощаться с родными, обнять старика-отца? Уволиться с работы, сдать квартиру? Или вовсе продать? Вернуться в Мексику и стать женой бандита? Бонни и Клайд плохо кончили, жена «Короля кокаина» Пабло Эскобара тоже вряд ли была счастливой женщиной, потому что о том, как наркобарон, скрываясь с детьми в горах, сжег два миллиона долларов наличными все слышали, а вот о том, где в этот момент была их мать — нет.
Перелеты Алю всегда раздражали. Они портили радость от начала отпуска — после нескольких часов в жестяной банке счастье от солнца и лазурного моя было уже не таким ярким. Они смазывали впечатления на обратном пути, откусывали изрядную часть накопленных сил.
Но теперь она поняла, что иногда именно эта пауза между яркой курортной жизнью и привычной домашней — благо. Как беременность помогает подготовиться к резким изменениям в жизни, смириться с ними и даже захотеть, так одиннадцать часов в тесном кресле позволили ей прийти в себя, успокоиться, отстраниться от происходившего в Мексике.
Вернуться к себе прежней.
По этой же причине она впервые не кривилась, глядя из окна такси на серые машины, серое небо, серые дома — серый мир Москвы, который неизменно делал ей больно после возвращения из разноцветных европейских городков. Сейчас ей не хотелось ничего яркого.
В квартире был слишком сухой после жизни в джунглях воздух, Аля почти задыхалась. Выскочила на лестницу, где у окна между этажами стоял старый диван и собирались все курильщики подъезда. Сунула в рот зажженную сигарету и так и сидела, не сделав ни одной затяжки. Она почти перестала курить там, в Мексике, в последние недели. Ей нужен был только ритуал, нужно было вспомнить, что дома все как прежде.
Вновь включила мессенджеры и открыла ноутбук, написала всем: отцу, начальству, подругам, что вернулась и, не читая ответы, закрыла. Возвращаться надо постепенно, слишком далеко ушла.
Аля налила ванну, легла в горячую воду, нанесла на лицо увлажняющую маску, взяла бокал с вином. Отпила несколько глотков и откинула голову на бортик, чувствуя, как кружащийся словно на карусели мир потихоньку останавливается, и жизнь со скрипом возвращается на привычные рельсы.
Она давно уже все идеально устроила и в своей квартире, и в жизни, и в отношениях с людьми. Вновь погрузиться в привычный комфорт было невероятным облегчением.
В груди что-то сжалось, и она расплакалась, как не плакала даже там в самые страшные моменты. Даже когда ее чуть не изнасиловали. Даже когда очнулась в чужом враждебном доме. Даже когда считала, что Сантьяго убит.
Бокал пришлось поставить на бортик ванны — тряслись руки.
На работе как будто и не заметили ее слишком долгого отсутствия. «Молодой творческий коллектив» сам иногда не добирался до офиса после особо зажигательных вечеров. Программисты могли умотать на месяц в Индию и работать оттуда. Рекламщики вообще раньше полудня не появлялись. Так что Алин начальник-хипстер только покосился на нее мрачно, но тут же заулыбался, когда она выставила на стол текилу, которую посоветовал Сантьяго. Через десять минут ей на почту свалились новые задания и больше никто не спрашивал о причинах затянувшегося отпуска.
Подруги сами предложили ей подходящий вариант объяснения — арендованная квартира была свободна еще на пару недель, билет удалось поменять, так почему бы не оторваться еще немного? Не поплавать в Карибском море, не потанцевать с загорелыми красавцами, не напиться текилой на всю оставшуюся жизнь? А что авиакомпания потеряла потом чемодан, так это ерунда, зато столько впечатлений!
Мексика осталась на другом конце мира, здесь все было иначе. На улицах никто не смотрел на белую женщину волчьими глазами, тут все были такими. К тому же мало кого интересовала обычная работница офиса тридцати лет — не модельной внешности, но и не страшная, не эксцентричная, ничем не выделяющаяся. Ночью в центре Москвы ей ничего не грозило, можно было гулять одной. Молодежь здесь не носила за поясом пистолеты, а вся преступность давно была загнана в рамки цивилизации и людей грабили спокойно, не дергаясь, просто делая так, что они сами перечисляли деньги на счета мошенников, даже не выходя из дома и не подвергая себя стрессу.
Это был другой мир. Совсем другой.
Аля растворялась в нем, как кусочек сахара в горячем чае, становилась частью толпы на улице, голосом в женском щебете в кофейне, еще одной аватаркой в комментариях. И однажды, довольно скоро, настал день, когда она поняла, что не сделала с прилета вообще ничего для того, чтобы «закончить дела». Зачем?
