Мы наслаждались вкуснейшими блюдами из креветок, крабов, морепродуктов, пробовали различные салаты. Не обходили стороной и богемные кофейни. Мне покупали изумительный шоколад в шоколадных лавках. Конечно, было приятно, но я считала, что Алекс слишком баловал меня.
Боюсь, что мне нравилось жить в Сан-Франциско. Калифорния — идеальное место. Её мягкий климат и бескрайний синий океан благотворно влияли на меня. Я немного загорела, кожа приобрела лёгкий золотистый оттенок, от бледности не осталось следа. Веснушки, появляющиеся на лице, больше не бросались в глаза.
Помимо дневных прогулок, мы не отказывали себе и в ночной жизни. В городе находилось много ночных клубов и баров, куда Алекс охотно выбирался. Он любил танцевать со мной или просто уединяться в випе. Да, данными комнатами ночных заведений мы пользовались несколько раз.
Бывали вечера, когда нам совершенно не хотелось никуда идти. Мы проводили их в доме, общались вдвоём и, дегустируя отличные вина, усевшись возле камина, играли в шахматы. Когда-то в прошлой жизни я играла в них. Алекс же, зная об этой части моей биографии, приобщил к шахматам снова. Нужно отдать ему должное, он был очень достойным соперником. Шахматы являлись и его давним увлечением.
Как думаете, кто выигрывал? Правильно. Чаще всего я.
Иногда на меня находило уныние. Я тосковала по играм. Оказалось не просто освободиться от многолетней привычки. В эти моменты рядом был Саймон. Он занимался со мной итальянским или заставлял трудиться в спортзале. Алекс же был менее лоялен в подобном вопросе. Он перевоспитывал жёстче. Отводил к холодному бассейну, где я плавала до посинения, а затем мы принимали вместе горячий душ и занимались любовью.
Посещение магазинов я не любила. Так было всегда. Я не страдала вещизмом, но в Сан-Франциско шопингу приходилось уделять время. Однажды после утомительного дня, проведенного в Westfild San Francisco Centre, Алекс решил зайти в ювелирный салон. У меня мандраж начинался, когда он отправлялся за покупками в подобные места. Принимать от него одежду — одно, а вот драгоценности — совсем другое. К ним я привыкнуть не могла.
Ди Борго не относился к тому типу мужчин, что распевают под окнами серенады или устраивают романтические сюрпризы. Он предпочитал отдавать дань своей привязанности материальным способом, покупая дорогие подарки. Внимательно рассмотрев предложенный товар, Алекс сделал выбор. Он приобрёл для меня нить из высококачественного морского жемчуга.
— Алекс, зачем? Я не могу принять его.
— Жемчуг — это хороший тон Лорена. Он благороден и всегда уместен, — убеждал Алекс, застегнув нить на моей шее. — Да. Этот оттенок особенно подходит тебе. Не отказывайся. Я так хочу. Хочу, чтобы ты его носила.
Вот так всё просто. Хочет, чтобы носила. Нить бесспорно была удивительно прекрасной. Смотрелась очень нежно. Перламутр жемчуга имел редкий молочный цвет. Его великолепный подарок стал тем немногим, что останется со мной на долгие года.
— Мне очень нравится на самом деле, — с улыбкой ответила Алексу. — Спасибо.
В тот день домой мы возвращались изнурённые, но в хорошем настроении, оттого, что впервые воспользовались общественным транспортом. Проехались на наземном трамвае. Мне, конечно, было не привыкать, но для Алекса данное средство передвижения явилось новинкой.
Переступив порог гостиной, я заметила на столе вазу со свежими бело-розовыми гортензиями. Эти цветы постоянно дополняли интерьер. Всякий раз, глядя на них, покрывалась румянцем. Они напоминали день моего откровенного грехопадения, когда я впервые перешагнула запретную черту.
Наша интимная жизнь всё также бурлила. Чем дольше мы находились вместе, тем больше нас тянуло друг другу. Иногда Алекс признавался, что спать не может, если меня нет рядом, под его боком. Наша зависимость усиливалась. Он был моим единственным мужчиной, пробуждающим все краски страсти. Я была его послушной женщиной. Мы дарили друг другу истинное наслаждение. Не было больше неловкости, не было стыда. Постепенно Алекс полностью раскрепостил меня.
Близилось Рождество. Встречать его без снега приходилось впервые. На столе уже лежали новогодние шары, а в гостиной стояла зелёная ель. Я собралась наряжать рождественское дерево. Алекс сидел на диване, что-то печатал на ноутбуке. Телефонный звонок отвлёк его от процесса. Я насторожилась. Опять у звонка была та же мелодия, что раздалась два с половиной месяца назад.
Отбросив всё, Алекс быстро ответил. На итальянском, разумеется. Он вышел из гостиной и закрылся в кабинете. Благодаря регулярным занятиям я неплохо понимала ранее не ведомую речь. Алекс не желал, чтобы я слышала.
Я не просто догадывалась о чём говорилось. Я точно знала — это новости про Тэда. И ждала, когда ди Борго вернётся. Пятнадцать минут тянулись мучительно долго. Наконец он зашёл в гостиную. Алекс был слишком серьёзный и потирал подбородок. Так он делал, когда дела плохи. Мы встретились взглядами. Он долго молча смотрел на меня. Закрыл ноутбук, нарушил молчаливую паузу:
— Лорена, мне нужно уехать в Нью-Йорк по делам. На неделю. Может быть, задержусь дольше.
— Так неожиданно? Что-то случилось?
— Есть дела, которые не терпят отлагательств. Конец года. Нужно присутствовать в холдинге лично. Саймон останется с тобой.
— Будет приглядывать, как всегда, — вздохнув, огорчилась и лёгкая улыбка тронула моё лицо.
— Иди сюда!
Алекс властно просил и я подошла. Его плотоядный взгляд уже раздевал меня. В тот момент мы занялись любовью, а потом он срочно уехал в Нью-Йорк. Рождество я встречала без него. Одна. Хотя нет, я встречала его с Саймоном.
Глава 21. Рождество в Нью-Йорке
Алекс
Наворотить дел Картер успел и в Нью-Йорке. Всякий раз я задавался вопросом, зачем отец взял в долю представителей этого семейства? Конечно, у нас с Картером имелась определённая родственная связь, но она была такой далёкой, как Луна от Земли.
В совете директоров холдинга произошли изменения. Картер умудрился выкупить пять процентов акций у одного из участников, чем добавил себе лишний голос. Ему нужны были радикальные изменения в управлении холдинга. Саймон теперь как никогда был необходим в компании. Я вернул брату часть доли, чтобы иметь поддержку в его лице. Вдвоём мы сможем сдерживать порывы нашего зарвавшегося родственника. Главное, чтобы он только с семьёй Серра не спелся.
Бесконечные финансовые сводки, отчёты, собрания и деловые встречи. В перерывах между ними звонки Лорен. Я постоянно был с ней на связи. Жаль, что она находилась не рядом, но представлять её нью-йоркскому обществу было пока рано.
Помимо основных дел завершилось расследование, касающееся скандала в казино. Несколько месяцев слежки за персоналом, поиск информации, восстановление данных на электронных носителях. Картинка сложилась. Это именно то, о чём так тактично пыталась сказать мне Лорен. Нортон подложил карты в расклад, чтобы выиграть банк, после чего и начался весь замес.
Ушлёпок б****! Подставился сам и подставил сестру. Но не этот момент волновал меня. Главное заключалось в другом. Я искал доказательства непричастности Лорен к свершившейся махинации. Когда я получил сведения, что она действительно оказалась не при делах происходивших за её спиной, от сердца отлегло.
«Крыса», работающая в казино, найдена и не одна. А это уже сговор. Как поступить с прогнившими инспектором и техником, я знал. Но что делать с Нортоном — сложный вопрос. Когда-то брат Лорен и техник учились вместе. Случайно пересеклись где-то в Мэдисоне. Один другого в Вегас пригласил. Вот так всё и началось. Подтасовка, затирание записей, сокрытие улик в учинённом бардаке. Интересные вещи порой узнаёшь о людях, на которых никто никогда не подумает.
В Рождественский день я отстранился от дел. Моя мать готовилась к семейному ужину, на который пригласила семейство Серра. Кьяра удостоила всех своей чести. Приехала в Нью-Йорк. Как бы мне не хотелось, но общаться с Кьярой пришлось. Я намеревался уладить вопрос, касающийся нашей помолвки. Давление семей с двух сторон об определении даты свадьбы становилось всё более настойчивым, и после ужина нам предстояло обсудить волнующую всех тему. Для себя я давно всё решил. Оставалось лишь поставить в известность невесту.
