* * *
– И что ты собираешься делать?
Мы с Потапычем остановились перекусить на пути в город. Последний адрес оказался в глухой деревне, в двухстах километрах от города.
– Не знаю пока, – вздохнула я.
Мы оказались правы. Из всех семей, что продали дома в Нагорно-овражном, только семья Василия смогла достойно устроиться в городе. Остальные нашли приют в других деревнях.
– Но точно знаю, что так этого дела не оставлю. Завтра поеду к нему и потребую вернуть людям все до копейки.
– А если он откажется?
– Пусть только попробует! – сжались мои кулаки против воли.
Но это я на словах была такая храбрая, а на деле понятия не имела, как буду вести себя завтра. С Артемом мы не виделись уже почти неделю. Я ужасно тосковала по нему и ревела вечерами напролет. А днем мы с Потапычем занимались поисковыми работами по тем адресам, что нарыли его обученные люди. Помотаться пришлось изрядно, но не зря. Теперь у меня на руках были доказательства вины Артема. Но легче от этого не становилось.
– Главное, подойди к этому делу с холодной головой, – посоветовал Потапыч.
Да где же я возьму холодную голову, если речь идет об Артеме? Все, что связано с ним, заставляет закипать мою кровь. И от завтрашней встречи я уже заранее трепещу.
И он тоже хорош – неделю ни слуху ни духу от него. А это лишь доказывает, что рыльце у него в пушку. Ну или не нужна я ему вовсе. От последней мысли на глаза запросились слезы, но пролиться я им не дала.
– Все! Решено! Вот улажу завтра это неприятное дело и рвану к маме на недельку. Как думаешь, Потапыч, отпустит меня Кира Юрьевна? – спохватилась я.
– Должна отпустить. А ежели что, я за тебя похлопочу, – важно изрек Потапыч.
Я не сдержала улыбки. В последнее время Потапыч стал активно обхаживать нашу королеву, как я про себя назвала Киру Юрьевну. И она ему делала ответные знаки внимания. Я же очень хотела, чтобы у этих двоих все получилось. Хоть они будут счастливы, – не сдержала я горестного вздоха.
Глава 44
Сначала я хотела нагрянуть к Артему внезапно, как в прошлый раз. Но потом передумала. Вдруг его не будет в офисе? Или секретарша опять закатит истерику… Нет, лучше позвонить и заранее договориться о встрече.
Перед тем как набрать заветный номер, несколько минут смотрела на дисплей телефона во власти грустных воспоминаний. Еще совсем недавно я могла запросто позвонить Артему, чтобы просто поинтересоваться его делами или договориться о планах на вечер, да или не для чего, чтобы поболтать, услышать его голос. А теперь вот никак не могла решиться нажать на кнопку вызова. Как же быстро все переменилось.
– Алло, – раздался на том проводе до боли родной и какой-то очень уставший голос. Сердце дрогнуло и пустило по внутренностям волну печали. На глаза запросились слезы, а голос подвел в самый неподходящий момент.
– Привет! – севшим от волнения голосом проговорила я.
Если он не стер мой номер, то точно знал, кто ему звонит. Малявка – так обозвал он меня в своей телефонной книге. И рингтон на меня поставил отрывок из «Истерики» Агаты Кристи. Почему-то мне нравилась эта песня, хоть и звучала она действительно истерично. Но порой только она и отражала мой характер. Так и представила, как у него заиграло и запело при моем вызове: «Я тебя люблю за то, что я люблю тебя. Я тебя люблю за то, что ты не любишь меня. Я тебя убью, как только я убью тебя. Я тебя убью, как только поменяю коня…»
– Привет, – отозвался Артем, и мне показалось, что ни единой эмоции в его голосе не прозвучало. Спокойно, ровно и до зубовного скрежета сухо. Сразу же захотелось сказать что-то грубое, чтобы он хотя бы разозлился.
– Мне нужно встретиться с тобой.
– Хорошо. Когда тебе удобно?
И снова… Почему же он такой спокойный, когда внутри меня уже бушует настоящий ураган? И сердце бьется так, как будто собираюсь на первое в своей жизни свидание, причем назначаю его я, а не мой кавалер.
– В шесть сможешь? То есть… в шесть ты будешь в офисе?
Повисло молчание, которое показалось мне самым тягостным в жизни. Хотелось крикнуть «Куда ты пропал?!» Или спросить: «О чем ты сейчас думаешь? Думал ли ты обо мне все эти дни? Помнишь ли еще меня?..» А горло все сильнее сжимал спазм, и на глаза просились слезы жалости к себе.
– Давай лучше встретимся в нашем парке, – проговорил Артем, когда я уже готова была разрыдаться, и столько радости мне это доставило, что губы сразу же растянула улыбка.
– Давай, – согласилась я, стараясь, чтобы голос прозвучал ровно.
– Тогда в шесть на нашей лавочке, – вот теперь и в его голосе я расслышала нотки теплоты. Едва уловимые, но такие привычные, что сердце сразу же отозвалось на них.
– До встречи, – отключилась я и снова какое-то время разглядывала телефон.
Ну и чему ты радуешься, дубина стоеросовая! – обругала себя я. Не на свидание собираешься, а на деловую встречу. И причина встречи далека от приятного. И даже наоборот… И почему тебе хочется немедленно рвануть домой, пока еще есть время переодеться, принарядиться для этой встречи. Какая разница, как ты будешь выглядеть, это ведь не свидание.
Я бросила на себя взгляд в зеркало и с раздражением стянула резинку с волос, позволяя им рассыпаться по плечам. Артем любит, когда у меня распущенные волосы…
Минуточку! А тебе есть дело до того, что он любит? Ну и размазня же ты! Он же подлец, который кидает людей на деньги, а ты для него собираешься прихорашиваться.
Снова собрала волосы и стянула их резинкой в хвост. Перетопчется! И переодеваться не стану, сойду и так – в привычных джинсах.
Этот парк, к которому я подходила ровно в шесть… Сколько с ним всегда будет связано воспоминаний! Вот площадка перед фонтаном. На ней меня Артем учил кататься на роликах. Стоило мне только поделиться с ним детскими воспоминаниями, как уговаривала маму купить мне ролики, а она ни в какую не соглашалась, как в первое же воскресенье он мне преподнес сюрприз – подарил ролики и повел в парк учить кататься на них. Как мы тогда веселились, когда у меня ничего не получалось.
Или вон та сосна… Под ней всегда валяется много шишек. И каждую нашу прогулку здесь Артем находил для меня какую-нибудь симпатичную маленькую шишечку, торжественно вручал мне и говорил, что она такая же хорошенькая малявка, как и я. Я смеялась. Как же мне нравилось, когда он меня так называл. Неизменно создавалось впечатление, что я маленькая и хрупкая нахожусь под защитой его – большого и сильного.
А в фонтане, когда было особенно жарко, мы мочили ноги. И делать это запрещалось, но нарушать правила было весело на пару с Артемом.
Маленькая жизнь, часть которой связана с этим парком и той тенистой лавочкой, на которой меня уже поджидал Артем. И ноги мои предательски задрожали, когда приближалась к нему.
– Привет! – даже не села я, а упала на лавку.
– Привет… – смотрел на меня Артем.
Я же пыталась по глазам понять, о чем он сейчас думает. Не получилось. Сейчас они мне снова казались непроницаемо черными, как тогда, когда мы еще едва были знакомы.
– Я тут… в общем, вот, – сунула я ему в руки все бумаги, что мы раздобыли с Потапычем, объехав всех тех жителей Нагорно-овражного, которые недавно продали свои дома компании Артема.
– Что это? – повертел он в руках бумаги, не заглядывая в них.
Пришлось объяснить, хоть мне и до ужаса не хотелось заговаривать на эту тему. Хотелось просто быть с ним рядом, забыв обо всем, что нас разлучило.
– И ты их всех сама разыскала? – с удивлением смотрел на меня Артем.
– Не одна, а с Потапычем. У него, оказывается, крутые связи в правоохранительных органах, – невесело усмехнулась я.
– Спасибо! Это мне пригодится, – кивнул Артем и положил бумаги на лавку.
И что теперь? Он больше ничего мне не скажет? Встанет и уйдет? Впрочем, кажется, уходить он не торопится, и снова я глупо радуюсь этому.
– Как у тебя дела? – поинтересовался Артем.
