я совершенно по-дурацки не набирал ему весь день, словно пытаясь оттянуть момент неприятного разговора. Хотя уже решил, что по телефону ничего не скажу о нас с Ритой. Только если она сама не расскажет.
- Я сейчас, - говорю Оле, встав, отвечаю, отходя к окну.
Голос у Кира веселый, делаю вывод, что он пока ничего не знает. Друг начинает болтать о вчерашнем вечере, о сегодняшних переговорах. Я не перебиваю, даже не слушаю толком, чувствуя стыд. Все-таки он мой лучший друг, а я переспал с его девушкой. С невестой. Даже если она решит разорвать с ним отношения, это ничего не меняет. Потому что я переспал с ней до этого решения. Сделав Оле знак, выхожу в приемную, секретаря нет, я присаживаюсь на край ее стола, дослушивая речь Кира.
- Ну вы как там? - задает он вопрос. Вздыхаю.
- Есть серьезный разговор, Кирюх. По возвращении.
- Что еще? - сразу настораживается он.
- Давай при встрече. Но если честно, ничего хорошего.
Повисает пауза. А я думаю, может, рассказать о Лене? В конце концов, я могу опустить некоторые подробности. Пока.
- С чем связано хоть? - интересуется наконец друг. Я вздыхаю.
- Давай потом. Ты когда прилетаешь?
- Через пару дней буду. Но честно, Дим, ты успел меня запугать.
- Надеюсь, все как-то разрулится.
- У тебя проблемы?
У меня? Да. Охуеть, какие. Как и у тебя.
Самовнушение и доводы, что я кремень, не особо помогают. Зажмурившись сильно-сильно, сползаю по стволу вниз и сажусь на землю, а затем открываю глаза. Душит обида, забирает все силы и уверенность. Мысли разбегаются, перед глазами проносится всё наше недолгое общение в Кириллом.
Я вспоминаю его вечные отмазки, трактуя их по-новому. И Кирилл из «мужчины моей мечты» вмиг превращается в подонка. Того, кто не просто мной не интересовался! Он обманывал меня всё это время, даже позволил Лене притащиться к нам в дом! А я, как слепая идиотка, не желала принимать очевидное. Ну какие переговоры по вечерам? О чем? О том, какая невеста дура? Это ужасно - любить того, кто уже предал.
Замираю, вытирая слезы. А я вообще... любила? Да, у меня чувства... были, но заполучив Кравцова в женихи, не сразу поняла, что то слепое обожание относилось лишь к картинке. К человеку, которого я сама придумала и который к Кириллу никакого отношения не имеет. Не было его никогда. Нас не было.
Пытаюсь прислушаться к себе, что вообще происходило между нами? Что связывало? Что я, в конце концов, чувствую к нему кроме жгучей злости? Вдыхаю-выдыхаю. Ну же, Рита, признавайся себе. Почему тебе так хреново?
Тошно. В груди нарастает огромный ком, от которого сложно вздохнуть, но больно мне сейчас не из-за того, что Кирилл меня не любит и, получается, не любил. Плохо, черт возьми, совершенно не из-за этого.
Дима всё знал.
Усмехаюсь, чувствуя, как накрывает новой волной. Я тоже хороша. Можно ли считать то, что произошло этой ночью - изменой? Пожалуй. Но от этого легче не становится.
Это он так меня жалел?
Становится противно ещё больше. За небольшой промежуток времени так много всего изменилось. Пауза с Кириллом, сумасшествие с Димой, сводка новостей от Лены - всё это по кругу несется перед глазами, несется. Голова кружится. Не хочу думать. Я быстро дышу, стараясь всё выбросить из головы одним махом. Снова вытираю слезы. Ненавижу!
Да пошли они все в задницу! И плакать больше из-за них не стану!
Сдерживая слезы, поднимаюсь, отряхнув колени, брожу по аллеям, по улицам, просто всматриваюсь в лица прохожих. Кто-то меня даже не замечает, кто-то напротив проявляет любопытство, ловя мой взгляд. Мне всегда нравилось наблюдать, и сейчас это отвлекает от неприятных мыслей.
Вон идет парочка, кажутся счастливыми. Она. А вот он смотрит довольно откровенно, заметив мой взгляд. Отвращение к незнакомцу появляется на интуитивном уровне. Вердикт - виновен. Этот козел наверняка ещё и друзьям хвастается! Хотя я, конечно, могу ошибаться. Интересно, сколько человек вокруг даже не догадываются, что им изменяют? Я надеюсь, немного, потому что предательство - это ужасно.
Внутри всё сжимается, я возвращаюсь мыслями к началу. Достав из сумки телефон, смотрю на темный экран. Включаю и, игнорируя несколько входящих от Димы, вызываю такси. Еду... нет, не домой, а в квартиру Кирилла. Там мои вещи, и я хочу их забрать.
Собираюсь, кидая в сумки все без разбора. Вещей немного, но всё же за полтора месяца вполне себе. Особенно в ванной, туда мои крема переезжать начали намного раньше, чем мы с Кириллом съехались. Сметаю с полок всё своё. Зайдя в мастерскую, закусываю губу, как со статуей быть? Да и с прочим инвентарем? Собрав записи и рисунки, решаю вернуться за остальным потом. Уже направляюсь к выходу, но бросаю взгляд в арку, ведущую на кухню. На столе цветы.
Снова поднимается злость.
Медленно подхожу к вазе. Я ребенок по мнения Кравцова? Отлично. Тогда его не особо удивит моя детская выходка. Вытащив цветы, разбрасываю по кухне, нечаянно задеваю вазу рукой, она опрокидывается на стол. Вода выплескивается, обрызгивая меня, по полу расползается лужа. Да и плевать. Выхватив салфетку из лотка, беру ручку с ящика и пишу послание:
«Вот эти - мои самый нелюбимые».
Теперь он хоть что-то знает про мои предпочтения.
Спускаюсь вниз, во дворе, зажмурившись, останавливаю слезы, пытающиеся прорвать блокаду. Нет, нет, нет. Реветь я не буду. Не буду. Не достойны. Никто. Ни одной моей слезинки. Машу руками на глаза, вытягиваю губы трубочкой, дышу. Медленный вдох, выдох. Отлично.
Так. С Кириллом решили. А вот вышвырнуть Диму из головы так просто, чувствую, не выйдет. Да и как это возможно, если я до сих пор ощущаю его губы на своих, если тело начинает дрожать, когда я просто вспоминаю, как он сжимал в своих объятиях. Крепких, настойчивых, я даже по глупости подумала, что из таких просто так не отпускают. Не тех ты, Рита, выбираешь!
К горлу снова подкатывает обида, но подъезжает вызванное такси, и я собираю все силы, чтобы выглядеть нормально.
Отца, конечно, нет, и я, кстати, тоже должна быть на работе. Поэтому затащив вещи в комнату, собираюсь принять душ и переодеться.
- Рита, что произошло? - осторожно спрашивает мама, появляясь на пороге. - Почему ты с сумками?
- Я ушла от Кирилла, - говорю, протискиваясь мимо неё. Она удивленно хлопает
