Знаю, лучше не лезть пока, но делать вид, будто ничего не происходит, не могу. Хочу разделить переживания, помочь… Он молчит и не обращает на меня внимания, хотя прекрасно понимает — жду объяснений. И не отстану.
— Давай, поговорим, — массирую его напряженные плечи.
— Ужинать не буду, вымотался, полежу… — громко вздыхает, убирает мои руки и укладывается в постель.
— Ничего не скажешь? — обидно.
В ответ — тишина. Если думает, таким образом, уберечь от проблем, то зря. От неизвестности еще больше себя накручиваю.
— Хорошо… как пожелаешь… — надеюсь, по тону голоса поймет, что чувствую сейчас. Прикрываю дверь спальни и спускаюсь в столовую.
— Ты одна? — спрашивает Виолетта Павловна.
— Ян отдыхает, — стараюсь говорить спокойно.
Подсаживаюсь к дочке, чтобы ее покормить. Сама о еде думать не в состоянии. Только бы не сорваться при всех до слез. И что бы отвлечься, вспоминаю про свою затею.
— Глеб? Как твои дела? — наверное, мой вопрос странно звучит, если не знать о задуманном.
— Э… в порядке… — он растерялся. А Ксюша взволнованно взглянула. Да не выдам, что поделилась наболевшим.
— Прости за мой интерес… Мне нужна помощь грамотного специалиста, такого, как ты.
— Я готов, если буду полезен, — охотно согласился выслушать.
— Временно не могу заниматься галереей… У меня, конечно, там поставлен человек отвечать за все, но глобально ситуацию это не решит. Когда смогу вернуться к обязанностям — понятия не имею… Нужен руководитель.
— К чему клонишь?
— Стань моим деловым партнером. Ты архитектор, можешь поднять на новый уровень этот бизнес. Заказов много. Прибыль стабильная и достойная. А главное, безграничный полет творчества во всех его проявлениях.
— Неожиданно… — он отложил столовые приборы, откинувшись на спинку стула.
— По-моему, классная идея, — вмешалась Ксюша, прикоснувшись к руке мужа. Мне же от нее досталась благодарная улыбка.
— Тина, не могу дать ответ сейчас, хотя, признаюсь, звучит заманчиво. Мыслей, которые можно реализовать, полно… — Глеб заинтересовался, уже хорошо.
— Не тороплю. Подумай.
***
…Посреди ночи почувствовала настойчивые поцелуи, порхающие по телу; руки, поглаживающие меня; дыхание, от которого кожа покрывается мурашками; горячую возбужденную плоть, трущуюся между моих ног…
На мгновение показалось — это всего лишь приятный сон, но когда ощутила резкое проникновение, открыла глаза.
— Ян…
— Сладкая, хочу тебя до дрожи…
Жадно впивается в губы, не давая что-либо сказать. Так нежно двигается, подталкивая открыться навстречу. И вот уже растворяемся друг в друге, наслаждаясь нашим единением. Каждый раз в такие минуты, словно в невесомость попадаешь от избытка эмоций…
— Люблю тебя… — шепчет на ухо, потом нас накрывает мощной волной оргазма, а протяжные стоны утопают в поцелуе.
Муж тяжело дышит, упираясь лбом в мое плечо. И не торопится покидать тело, продлевая удовольствие.
Думаю спросить о многом: во-первых, что нашло на него, ведь мог просто разбудить, и, кажется, если не проснулась бы, в силу крепкого сна, то справился без моего осознанного участия; а, во-вторых, и в-третьих, как долго будет играть в молчанку.
— Ян… я тебя люблю… — обнимаю его, не давая подняться. И пока не решаюсь задавать свои вопросы. Так не хочется портить этот момент.
— Пошли в душ, — вместе со мной встает с кровати и несет в ванную.
Он моет меня, попутно целуя, и снова забываюсь от подаренной ласки. Умелый способ нашел заткнуть меня, ведь точно знает — обязательно стану приставать.
Прижимая к своей груди, уже в постели, убаюкивал, перебирая мои волосы. И ведь получилось у него усыпить. Я тоже для себя решила: до утра разговор вполне потерпит.
***
— Что, значит, тебе нужно уехать?! — стараюсь не повышать голос, но получается плохо.
Ян невозмутимо складывает вещи в чемодан.
— То есть, поэтому ночью так настойчив был? — продолжаю возмущаться. Теперь понятен порыв близости.
На свой вопрос получаю взгляд с упреком. Ладно, согласна, пусть не поэтому, и все равно бесит.
— Спасибо, что ушел не по-английски, — собиралась оставить его в гордом одиночестве, смотреть, как уходит — не могу.
— Тина, стой! — сжимает в объятиях. — Прости, что так поступаю…
— Если объяснишь, то определенно станет проще.
Все-таки сжалился надо мной:
— Филипп Абрамович считает, лучше покинуть страну на время, из-за возможных обвинений в заказном убийстве, которые пока не предъявлены и подписку о невыезде не брали с меня, лишь допросили в общем порядке. А в мое отсутствие он решит этот вопрос.
— Подожди… Просто так человека не будут подозревать?
— Я, действительно, планировал подобное…
— Что? Ты же не виноват? — хватаюсь за его рубашку.
— Нет. Но если это выплывет наружу, сомневаюсь, что кто-нибудь захочет разбираться. Мотив налицо и поводов хоть отбавляй.
— Выплывет? Это зашло дальше мыслей? — не верю. Хочется кричать: «не верю!».
— К сожалению… А тут «подарочек»… С ним уже разобрались.
— Боже… — отстраняюсь от него. Опускаюсь на кровать. — Хочешь сказать, о твоем намерении известно кому-то и найти доказательства не составит труда?
— Все возможно. Если возьмутся копать… Как ты понимаешь, после событий, связанных с тобой, я — кандидат номер один.
— Черт… Как же так? Но покинув страну, подтвердишь подозрения, — так устала расставаться с ним, так устала от проблем, так устала от слез, сейчас тоже не могу сдержаться.
Муж присаживается возле меня, вытирая соленую влагу с лица.
— Послушай, мой отъезд заставит полицию работать, а не сваливать на первого попавшегося. И люди Филиппа Абрамовича уже «роют землю». Тебя хочу оградить от ненужных переживаний. Наверно, легче думать, что я «типа в командировке», чем в СИЗО…
Киваю. Но свой самый большой страх озвучиваю:
— Когда все закончится? Когда…
Ян смотрит и молчит… Это затяжное молчание убивает, давит на виски, отравляет мерзким ядом… Задыхаюсь…
Глава 26
Глава 26.
— Где ваш муж? — следователь, пригласивший меня побеседовать, смотрит исподлобья, нахмурив брови. — Что за внезапный отъезд?
— Почему же внезапный? — говорю спокойно и уверено, с небольшой долей возмущения, все, как советовал Филипп Абрамович, при необходимости включу «дурочку». — Уехал по делам бизнеса. Вообще-то, он на связи, можете позвонить ему. И, наверняка, уже знаете, где находится, проверить по данным паспорта несложно, — чуть усмехаюсь, намекая на явные вещи, не переиграть бы. — Не понимаю, а в чем проблема?
— Пока ни в чем… — отвечает многозначно и делает какие-то записи. Сволочи. Точно подозревают, как и предполагал Ян. — Расскажите о возникшем конфликте с умершим Дмитрием Градовым.
— Конфликт? — просто не верится, насколько быстро все может поменяться: недавно помогали, а сейчас готовы обвинить, лишь бы быстрее дело закрыть. — Вы издеваетесь? Похищение называете конфликтом? Мой муж не нарушал законов.
— У него есть серьезный мотив, — заявляет мужчина. Не стала себя утруждать запоминанием его имени.
— Так поройтесь в окружении убитого… — отстаивать непричастность мужа буду хоть под угрозой расправы. — И молчу о том, как легко можно добраться до человека, находящегося в камере…
Мне, конечно, об этом вскользь поведал адвокат, как проворачивают подобные грязные делишки, но в данном случае следы насильственной смерти были настолько очевидны, что закрыть глаза никто не позволил бы… Если откинуть весь негатив, то лично я не желала такого исхода, думая в первую очередь о Гене.
— Разберемся, — недовольно ответил.
— Я в этой истории — лицо пострадавшее… Но вы вместо того, чтобы работать, ищете легких путей: «муж за жену решил отомстить» — отличный план, после которого в списке подозреваемых окажется первым… А виновные на свободе радостно в ладоши хлопают, — встала, сунув ему пропуск.
— Не отпускал вас, — возмутился он.
