лишь на фотографиях в выпускном альбоме. Ты же разлюбила меня практически сразу, как уехала в столицу.
— Нет, — качнула головой. — Всё было не так.
— А как было?
— Да какая теперь разница, Шахин? Было и прошло.
Я поднялась с пола и попыталась уйти. Растревожил меня Мурат этим разговором. Где-то разозлил, где-то заставил почувствовать себя виноватой. Уйти захотелось, чтобы ничего не вспоминать!
— Кать, — он схватил меня за запястье, заставляя остановиться.
— Я не хочу ссориться.
Мурат прижался к моей спине. Руками оплёл талию, поцеловал в макушку.
— Не нужно ссориться. Это всё уже в прошлом. Оно не важно для меня. Я всего лишь хотел узнать, почему ты вышла замуж за другого. Но раз тебе причиняет боль этот разговор, то «да». Давай больше не говорить на эту тему никогда, — его руки забрались под одежду и легли на живот. — Ты — мой самый дорогой человек, Кать. И больше я тебя ни за что не потеряю.
— Боишься, что вернусь к мужу? — хмыкнула я.
Он не ответил, вместо ответа развернул меня к себе лицом, а затем долго и пронзительно смотрел в глаза и гладил рукой щеку.
— Не вернёшься, — качнул головой. — Моя самая любимая девочка. Ты даже не представляешь, что творится у меня внутри, когда я просто смотрю на тебя. Я же любому ноги сломаю, кто надумает подкатить к тебе.
Его губы накрыли мои. Сначала поцелуй был нежным и трепетным, но затем Мурат повысил скорость и уже через несколько минут мы в спешке снимали друг с друга одежду.
Было в нашей страсти что-то такое, чего у меня давно не было с мужем. Да и, если честно, такого крышесносного секса, как с Шахиным, у меня никогда и не было вообще.
Меня разрывало от нахлынувших ощущений. Прикосновения умелых рук разжигали в моём теле настоящий пожар и, не сдерживаясь, я позволяла себе издавать хриплые стоны.
Когда всё закончилось, обессиленные мы устроились на том же пледе на мансарде. Я снова лежала у него под боком, будто так делала всю жизнь, а он, зарывшись пятёрней на моей макушке, перебирал волосы.
— Кать, а до скольких месяцев можно заниматься сексом? — неожиданно спросил Шахин, заставляя меня улыбнуться.
— Не знаю. Я спрошу у гинеколога в следующий раз, когда пойду на приём. Переживаешь, что придётся вспомнить подростковый период, когда на ладони были одни мозоли? — тихо хихикнула я, а он прижал меня к себе и нежно поцеловал в висок.
— Боюсь навредить малышу. Кстати, а когда нам скажут пол ребенка?
— Уже сказали на последнем УЗИ. Внутри меня растёт маленький мальчик.
— Сын… — произнёс вслух Шахин и ощутила столько нежности и гордости в одном слове, что чуть не захлебнулась от нахлынувших вдруг эмоций.
В скором времени мы поднялись с пледа и прошли в дом. Шахин сразу отправился в душ, а я вдруг проголодалась и спустилась на первый этаж на кухню. Отыскала в холодильнике еду, поставила её разогреваться в микроволновку.
Неожиданно раздалось негромкое пиликанье, оповещая о входящем сообщении. Я обернулась назад и, увидев на столе мобильник Мурата, не смогла сдержать любопытства. Да и кто мог ему писать в двенадцатом часу ночи?
Телефон оказался без пароля и ожил в моих руках от прикосновения к кнопке разблокировки. Я нажала на белый конвертик и, пробежав взглядом по печатным строчкам, ощутила в лёгких нехватку кислорода.
— Ты проголодалась, котёнок? — его низкий голос заставил меня встрепенуться и выронить из рук телефон.
— Не подходи ко мне, — прошипела, когда Шахин медленным шагом двинулся в мою сторону.
— Кать, что случилось?
Я не смогла ответить из-за противного кома, неожиданно подкатившего к горлу. Из глаз брызнули первые слёзы, и я отвернулась, пряча лицо в ладонях.
Он подошёл со спины. Хотел обнять, но я отпрянула, стоило его рукам коснуться моего тела.
Услышала, как Шахин опустился на корточки, чтобы поднять телефон. В воздухе повисло напряжение. Я злилась. На себя. На него! Зачем он так со мной? Я же не просила вмешиваться в мою жизнь, никого не заставляла быть рядом. Малыш только мой и я сама смогу его воспитать, если потребуется.
— Экран треснул, — вздохнул Шахин, — но я прочитал. И ты, видимо, тоже прочитала.
Я ничего не ответила на его реплику и тогда Мурат схватил меня за руки чуть выше локтя, резко рванул на себя, разворачивая лицом.
Его чёрные глаза метали молнии. Он злился, а потому желваки на его челюсти ходили ходуном, а крылья носа раздувались в стороны.
— Это не то, что ты подумала.
— Откуда ты знаешь, что я подумала? — ответила, вздёрнув подбородок вверх.
— Кать, это сообщение… — Шахин тяжело вздохнул, и я поняла, что сейчас он будет придумывать на ходу, от этого в сердце кольнуло будто острой иглой.
— Не нужно оправдываться, Мурат. Я взрослая девочка и всё сама пойму.
— Да что ты поймешь? — он немного повысил голос и пальцами вцепился в мои плечи, словно вонзил шурупы. Я скривилась от боли и Шахин ослабил тиски. — Прости, Катюш. Я не хотел. На самом деле, если ты сейчас успокоишься, то я тебе всё объясню.
— Объясняй.
— Во-первых, Элла — дочка моего босса.
— Как интересно, — закатила глаза, а Шахин так на меня посмотрел, что я виновато опустила взор в пол.
— Перед отъездом у меня состоялся разговор с боссом и, по между прочим, он сказал, что хочет выдать Эллу замуж.
— За тебя?
— За меня, — согласно кивнул Шахин, — но я сразу отказался, Кать.
— Видимо, ты был не слишком убедительным, раз твой босс всё еще хочет женить свою дочь на тебе.
— Но я этого не хочу, и Элла не хочет, поэтому она написала мне это сообщение.
— Муратик, приезжай скорее. Папа занялся подготовкой к свадьбе, — процитировала я елейным голосом. — Хватит мне заливать, Мурат! Я сыта ложью по горло…
— Кать, я не вру.
Он взял меня за руки и, когда я попыталась вырваться, прижал к себе.
