Только собрался постучать в массивную деревянную дверь, как меня опередила женщина, которая вышла ко мне навстречу. Я ни разу не видел приемную мать Леры, но почему-то сейчас был уверен, что это она.
— Добрый день, — первый поздоровался, пытаясь скрыть волнение в голосе. — Я так полагаю, вы — Лерина мама?
— А ты — тот самый Амир? — с призрением спросила женщина, вставая на моем пути.
Не знаю, что ей рассказали про меня, но судя по ее враждебному настрою, ничего хорошего.
— Мне надо поговорить с Лерой, — пытаюсь сохранять спокойствие и терпение, они мне еще пригодятся, — пустите?
— Была бы моя воля — не пустила бы. Но ты же все равно войдешь…
Отходит в сторону, но в следующий момент, когда я почти захожу, дергает за рукав. Оборачиваюсь.
— Мне терять нечего, запомни это. Только попробуй обидеть или расстроить мою дочь.
— Мы просто поговорим, — в примирительном жесте, поднимаю руки вверх, давая понять, что пришел с миром.
Открываю дверь и сразу попадаю в кухню, которая по совместительству гостиная. От нее идет две комнаты, за одной из которых моя девочка. Я знаю, я чувствую ее. Знает ли она, что я здесь? Должна была слышать нашу перепалку с той женщиной.
Захожу в комнату и сразу столбенею, не смея сделать и шага в ее сторону. Лера сладко спит на небольшой кровати, обняв двумя руками свой живот. На ней простой видавший виды халат, на пару размеров больше, чем она носит, скорее всего мамин. Но даже в таком виде она вызывает умиление, своей хрупкостью и беззащитностью. Захотелось сгрести ее на руки и обнять как маленького ребенка, говорить на ушко приятные слова, о том как сильно ее люблю и никому не отдам. Но все, на что хватает сейчас смелости — это подойти и присесть рядом на корточки, чтобы охранять ее сон, который судя по всему был крепким.
Осматриваю маленькую комнатушку, по-другому не назовешь: кровать, стул и небольшой шкаф. Ей не место в таких условиях, где, подозреваю, даже элементарные удобства на улице.
Под моим пристальным неотрывным взглядом, Лера начинает ворочаться, а затем и окончательно просыпается.
— Чшш, — подношу свой палец к ее губам, зная наперед ее реакцию, — не кричи, я тебя не обижу.
В ее глазах сейчас читается такой страх, как в нашу первую встречу, словно и не было последних двух месяцев вовсе. Инстинктивно обхватывает сильнее живот, видя во мне самую страшную ходячую угрозу.
— Не смотри на меня как на конченного маньяка, — голос хрипит, говорю полушепотом, пытаюсь подобрать слова, чтобы перестала трястись, — я не причиню вам зла.
Смотрю на ее живот и так хочется дотронуться, почувствовать, пусть даже через ткань халата, тепло ее нежной кожи пока еще на плоском животе. Во время себя одергиваю, понимая, что такая роскошь сейчас непозволительна для меня.
— Как ты меня нашел? — шепчет едва различимо, одними губами, как будто боится меня разозлить.
— Пришлось постараться, Лер, — так же тихо отвечаю.
Наивно предполагая, что лед потихоньку начал таять, беру ее за руку и подношу к своей колючей щеке. Едва почувствовав сквозь двухнедельную щетину ее теплую ладонь, как она тут же одергивает руку, а сама забивается в самый дальний угол кровати, согнув ноги в коленях и натянув на них свой безразмерный халат.
— Пожалуйста, уезжай, — смотрит таким затравленным взглядом, что кажется вот-вот заплачет. — Я обещаю, что не ты, не твоя семья меня никогда не увидит. Ты забрал у меня все, что хотел, мне больше нечего тебе предложить. Пожалуйста, не наказывай меня за поступки чужих людей, не имеющих ко мне никакого отношения.
Она меня так жалобно просит, а я себя чувствую последним мудаком, посмевшим замахнуться на грязные угрозы в адрес своей женщины, едва не искалечив ей жизнь.
— Давай ты сейчас успокоишься и мы спокойно поговорим как взрослые люди, — встаю и отхожу на безопасное расстояние, скорее для себя, чем для нее. Желание обнять и прижать к себе никуда не делось и я инстинктивно хватаю стул оседлав его, обхватываю спинку двумя руками.
Смотрит с таким недоверием, следит за каждым жестом, как дикий зверек, попавший в западню.
— Лер, я извиниться хотел…, - сорвалось с таким отчаянием с моих губ, что я сам не поверил, что озвучил это. — Мне очень жаль, что тебе пришлось пережить все это по моей вине.
— Хорошо, я поняла. Можешь уйти?
Мне кажется или она даже не слышит меня?
Вздыхаю, понимая, что одним разговором мне ничего не изменить. Лера выстроила стену, которую невозможно просто сломать, как я привык обычно делать, тут надо карабкаться по кирпичикам не один день…
— Я без тебя не вернусь, — говорю на полном серьезе, без грамма сомнений.
— Я не поеду с тобой, — со всей ненавистью выпаливает также решительно, — Или ты как обычно воспользуешься физическим преимуществом: затолкаешь в машину, привезешь в свою тюрьму, где будешь развлекаться со мной, пока не наскучит, ну или пока твои родственники не решат от меня избавиться, считая, что такие как я не достойны ходить по этой земле?
— Согласен, заслужил, — даже не пытаюсь оправдаться. Пускай она все исковеркала, но суть изложила правильно. Каждым словом бьет прямо в цель, без возможности оправдаться.
— Я знаю, что далек от идеала, что часто был несправедлив по отношению к тебе. Скажу больше, я не уверен, что смогу измениться. Ты вытащила наружу во мне те качества, которые я прятал от всех, включая себя. Рядом с тобой все мои чувства обостряются настолько, что порой я не в состоянии их контролировать.
Лера смотрела на меня с каким-то сожалением, как будто ей было также больно как и мне. Кажется прошла вечность, прежде чем она заговорила.
— Чего ты хочешь, Амир? Чтобы я вернулась к человеку, который в одну ночь дарит все звезды мира, а в следующую хочет меня уничтожить?
— Я же извинился, Лера! Я думал, что ты предала меня, понимаешь? — швыряю стул в сторону, теряя терпение. Подхожу ближе к кровати, но заметив знакомый страх в любимых глазах, останавливаюсь. — Два года назад моя сестра чуть не погибла по вине твоего брата. Он подсадил ее на наркотики, а когда она решила завязать, то жестко изнасиловал вместе со своими друзьями, оставив на обочине умирать. К большому сожалению Белова, моя сестра выжила и даже дала показания. Вот только твой так называемый отец подсуетился и вместо Белова — младшего, посадили совсем другого человека.
Вот тогда я пообещал отцу, что лично уничтожу всех, кто связан с семейством Беловых. Он считает, что ты все знала и возможно прикрывала своих родственников, поэтому должна понести такое же наказание. Признаться честно, я тоже так думал изначально, поэтому и отыгрывался на тебе как мог. Если бы не Назар, то возможно все было бы намного жестче и я осуществил бы задуманное. Но с каждым днем, клетка за клеткой, ты проникала в мой организм, застревала в памяти, да так, что думать ни о чем больше не мог, становясь рассеянным и уязвимым. Я хотел тебя ненавидеть, хотел делать больно, пользоваться как тряпкой, но не мог, Лер, понимаешь почему? — вижу, что поняла. — А дальше, все на автомате… Я не хотел, чтобы на тебя смотрели другие мужчины, поэтому не выпускал, не хотел ни с кем делить, поэтому запрещал, не мог на весь мир кричать, что ты моя, поэтому с ума сходил. А когда узнал, что ты ждешь ребенка — чуть не умер, Лер!
— И ты сделал свои выводы, — грустно смотря куда-то в стену, разочарованно вздыхает.
— Я себя не оправдываю, но прошу понять. — сглатываю, понимая как глупо сейчас выгляжу. — Я был на сто процентов уверен, что не могу иметь детей, а тут ты беременная…
Смотрю на ее живот и мечтаю потрогать, погладить, заявить свои права, чтобы все знали, что в ней теперь живет частичка меня, наше общее продолжение..
Она, как будто читает мои мысли, смотрит испуганно и качает головой, не позволяя прикоснуться к себе.
— Поехали домой, Лер, — предпринимаю очередную попытку. — Я обещаю тебя не трогать, пока сама не позволишь..
— Уезжай, — ровным безэмоциональным голосом произносит. Но мы оба знаем, что на самом деле скрывается, за этим безразличием. — Я с тобой никуда не поеду!
