приехать за тобой.
— Мама! — я не верила ее словам. — Ты ведь его совсем не знаешь! Ты хочешь меня отправить ночью к взрослому мужчине домой?
— Этот взрослый мужчина сказал, что ты живёшь у него, — в ее глазах промелькнуло смущение. — А значит, то, что произойдет этой ночью, будет для тебя не впервые. И потом... Да, я не знаю его. Но я ещё ни разу в жизни не видела такой искренней заботы. И какая ты рядом с ним! Ты полностью изменилась!
Конечно изменилась. В моей жизни столько всего произошло. Это вовсе не покорность, а подавленность. Но мама опять же этого не поймет.
— Позвони ему, — мама протянула мне свой смартфон.
— Я не знаю его номер наизусть, — призналась я.
— Тогда подожди здесь, — мама поднялась с места, — Попробую раздобыть твой телефон. И не смей отказываться! Хоть раз послушай свое сердце, а не разум.
С этими словами мама вышла из комнаты, оставляя меня одну крайне удивленную и растерянную.
Александр и не думал ехать домой. Почему-то он был уверен, что заберёт свою маленькую лгунью Луну этим вечером.
Страм с самого начала подозревал, что Луна ведёт свою игру. Она достаточно искренне играла, открыто выражала свои эмоции, но все же было очевидно, что она по своему плану вынуждена быть с Александром.
В первые минуты, когда Александр это осознал, ему стало неприятно, что какая-то девчонка вздумала окрутить его. Была неприятна даже сама мысль, что он в ее глазах выглядит таким недалёким. Вообще самоуверенность Луны была неприятна Страму с самого начала. Она пыталась ее скрывать, но это читалось на ее амбициозном личике постоянно.
В тот момент Страму и пришло на ум подыграть Луне, сломать ее, подчинить его воле и заставить во всем признаться самой. Но время шло, а на девушку вместо угрызений совести навалились угрызения предрассудков. Ей было важнее разобраться в себе, чем в ситуации, которую она сама же и создала.
Страм видел, как девушке нравится все то, что он с ней делает, как она с каждым разом всё больше раскрывается и отдается ему. Он и сам почувствовал, что увлекся девушкой и их совместной игрой. И то, как он сегодня проявил себя было нечестно с его стороны. Своей защитой он мог дать Луне надежду на серьезные отношения. И он понимал, что и Луна, и ее мама будут на его стороне.
Этот факт заставил Александра напрячься. Да, ему нравится Луна. Такая яркая, одновременно открытая и замкнутая, искренняя и лживая, раскованная по жизни, но робкая в руках Страма. И, несмотря на всю свою уверенность в себе, она не была готова принять свои удовольствия.
Сейчас же он перешёл границу Доминанта и при родителях Луны назвал ее своей девушкой. Он не должен был этого делать. Какой бы сильной Луна ни казалась, но он не хотел бы разбить ее сердце.
Зачем же он это сделал? Ведь мог просто отпустить Луну домой со Шварцем. Ей достанется и так, и так. Но...
Александр в тот момент просто пришел в ярость от того, что кто-то может обидеть его девочку. Даже самый близкий ей человек. У Страма все горело в груди от этой мысли.
Там, в гостиной, Луна показалось ему такой ранимой, хрупкой, такой униженной и пристыженной. Ему как Доминанту было бесконечно больно видеть унижение своей сабочки. Он хотел уже в тот момент обнять ее, закрыть от осуждающих глаз ее отца. Выкрасть ее из отчего дома, и гори оно все огнем!
Никто не имеет права ругать его девочку: ни его друг Бергман, ни Шварц. Никто! Луна должна зависеть только от мнения Александра. Больше ни от кого!
И сейчас, сидя в машине в одном квартале от дома Луны, Александр боролся с тем, чтобы позвонить девушке сию же минуту или вообще вернуться в ее дом. Он должен ее забрать. Она принадлежит только ему!
Александр представил как его маленькая Луна сейчас сидит растерянно перед своим грозным отцом, едва сдерживается от рыданий или может уже рыдает, и никто не может подойти к ней, обнять, и сказать такие нужные для нее слова: все нормально; все, что ты чувствуешь — нормально; ты не сделала ничего плохого.
Но она, наверняка, выслушивает сейчас обратное.
Страм сжал в ладони свой смартфон, сгорая от желания позвонить своей маленькой девочке.
Какой бы начитанной и умной ни была Луна, но внутри она маленькая девочка, которой не давали выхода все это время. В раннем возрасте она подавила в себе эту маленькую девочку, развила в себе комплекс детства, и теперь не даёт себе расслабиться ни на секунду. Она так отчаянно выстраивает для себя стену из успеха, достигнутых целей и уверенности, что не замечает главного: под всем этим нет основания. Ее стена рухнет при первом же сильном порыве ветра. И этот порыв как раз произошел. Не умея принять себя настоящую, Луна запуталась в эмоциях и не понимает, что делать дальше.
Нужно забрать ее. Немедленно. Запереть у себя. Дать ей время на принятие. А пока это происходит — ласкать ее до безумия, проводить смелые сессии, вытащить из нее всё то, что она так старательно прячет, и научить ее всему. Не только сексу, сессиям, запретным удовольствиям, но и жизни в целом. Сейчас маленькая девочка Луна как никогда принадлежит ему — Страму.
И если он взвалил на себя ответственность за нее, то сделает все, чтобы этой девочке было с ним хорошо.
Сейчас как никогда она готова к сессиям и подчинению. У нее уже произошел этот душевный надлом и нужно его заполнить правильными установками и действиями.
Страм решительно разблокировал телефон и собрался позвонить своей девочке, но внезапно она позвонила сама.
Маленькая! Неужели ей настолько досталось, что она сама решилась позвонить?!
— Г-господин Страм, — ее печальный девичий голос дрожал от волнения и пережитых эмоций. — Я хотела извиниться перед Вами. Простите меня! Я не сделала Вам ничего не плохого!
— Луна, — нарочито строго ответил он. — Ты сейчас же выйдешь ко мне. Мы должны поговорить. Поняла меня?
Девушка молчала, и Александр понял почему. Она боится услышать ещё одну гневную тираду.
— Я не буду тебя ругать, — поспешил успокоить ее Страм. — Хочешь, мы больше никогда не будем обсуждать эту тему? Этого случая просто не было. Для нас. Для
