«Когда только успел» — подумала Марфа, заметив снимок с фэшн — шоу, проходившего пару дней назад. Она даже не заметила, когда их троих фотографы поймать успели.
Против воли настроение начало подниматься. Малышка Лилит закинув голову, с восхищением смотрела на отца, в её взгляде было столько тепла и обожания, что сердце щемить начинало.
Марфа вспомнила себя в схожем возрасте.
О, её любовь к отцу была безграничной. Словами не описать. Она могла бы в подробностях вспомнить каждый проведённый совместно с папой день. И не потому, что таких было мало. Отнюдь. Просто каждый из них был наполнен любовью и волшебством. Несмотря на показательную сдержанность и даже строгость, Михаил души в дочке не чаял, безмерно любил и заботился, выполняя любые прихоти маленькой шалуньи. К ни го ед . нет
— Как ты верно сразу курс проложила. Говорю же — особенная, — подойдя к столу, Лосано бедром оперся о массивную столешницу и скрестил руки на груди. — Когда Оливия сообщила о беременности, я растерялся. Понятия не имел, что делать и как перестроить свой график. Не мне тебе рассказывать о чрезмерной занятости и отрешенности от всеобщего мира. Я был уверен, что не смогу совместить. Моя холостяцкая жизнь затянулась и я, давай быть откровенным, привык жить для себя.
Марфа молчаливо кивнула несколько раз подряд.
Ни от кого не секрет — чем больше людей нас окружает, тем острее чувствуется одиночество. Каждый спасается от него своим, проверенным, способом. Алкоголь, наркотики, беспорядочные связи. Плохо или хорошо, но это неотъемлемая часть мира, к которому Метель желала причастной являться. Как и многим ей хотелось признания. Любой ценой.
Так она думала до сегодняшнего дня, в одночасье поняв — жизнь малыша нельзя даже сравнивать по значимости с модной коллекцией осень — зима.
— Ты справишься, детка. Я в тебя верю, — продолжил Алекс, так и не дождавшись ответа. — Не скрою — я разочарован. У меня были грандиозные планы. Но не обольщайся, — Алекс подошел вплотную к Марфе. — Здесь я уступлю, — ладонью Лосано коснулся груди девушки в области сердца. — А здесь, ты по — прежнему только моя, — пальцы Алекса коснулись виска Марфы. — Не прощу себя, если упущу шанс. С должности креативного директора модного дома Лосано ты не уходишь. Я не отпущу. Достаточно того, что меня в очередной раз опередил какой-то малолетка!
Алекс показательно экспрессивно всплеснул руками, изобразив на лице крайнюю степень недовольства и разочарования.
Марфа нервно хихикнула.
Она всё ещё было смятеньем охвачена. Но, как ни крути, поддержка значила многое.
Когда Алекс начал, загибая пальцы, перечислять свои умения в области детского воспитания, она уже откровенно смеялась, хотя и слезотечение снова открылось. Но как было можно без смеха, представлять себе, как этот властный и неимоверно манерный мужчина, меняет крошке подгузник, а после носит «столбиком», давая малышу возможность срыгнуть. При нем взрослые, очень уверенные в себе люди, икнуть боялись. Что уж о детях — то говорить?
Фушик пыталась представить, как сохранить трезвость ума в условиях токсикоза, который уже, судя по всему, подкрался к ней незаметно. И скребся где-то в области глотки.
Снова захотелось Игоря придушить. Не себя, право, принцессу лупить.
— Так. Так. Так. Мою жизнь ты уже загубила, — Ал вздохнул показательно, после чего подмигнул. — Теперь буду наслаждаться моральным уничтожением проныры, — его взгляд устремился к входной двери.
Ещё до того, как обернуться, Марфа понимала, кого увидит за своей спиной. Буквально задрожала от дрожи, природу которой определить не смогла. С одной стороны — злость за беспечность, а с другой — чертовски нуждалась в поддержке. И если Алекс смог поднять немножечко настроение, то у Игоря точно должно было получиться её приободрить.
— За гранью комфорта лежит новая реальность, — едва ли не нараспев произнес Лосано, выходя из своего кабинета, плотно прикрыв за собой дверь.
Было понятно — Игорь в курсе. Иначе с чего бы ему припереться сюда?!
Обернувшись Марфа увидела Стравинского.
Вместо того чтобы расстроиться, Игорь выглядел очень довольным собой. Даже гордым.
Расплывшись в широкой лукавой улыбке, он выглядел немного зловеще. Сказывались повреждения, полученные во время матча. Учитывая отек и синий оттенок лица, который был виден несмотря на загорелую кожу, блестящие восторгом глаза придавали Игорю гомерический вид.
Марфе потребовалось не меньше минуты, чтобы понять, Стравинский от счастья буквально светится, распыляя в пространство вокруг себя тысячи мегаватт энергии.
Улыбку, которую Игорь послал в её сторону, Марфа предпочла бы не видеть. Она как бы кричала: «Да! Я чрезвычайно, просто бесконечно счастлив оттого, что ты теперь никуда от меня не денешься!».
«Храни тебя Боже, мелкий негодник» — пронеслась в голове Марфы мысль, перед тем, как она подхватила со стола Алекса портсигар, и метнула его в сторону отца своего будущего ребёнка.
Глава 52
Рассчитывал ли Игорь, что в ожидании малыша Марфа станет покладистой девочкой — кошечкой, на всё согласным одуванчиком, радой каждой улыбке малышкой?! Нет. И он не ошибся.
Первые пару недель после того, как Лосано прозрачно, но в то же время доходчиво, сообщил Игорю приятнейшую новость о будущем отцовстве, стали одними из самых тяжелых и эмоционально напряженных дней в его жизни. Марфа, находясь в смешанных чувствах, вертела ими всеми изысканно и филигранно. Но если бы у него кто — то спросил: «Игорь, а хотел бы ты что — то изменить в своей жизни? Например, пользоваться презервативами на регулярной основе?». Он бы непременно ответил:
— Ничего. Абсолютно ничего! Это самое потрясающее событие!
Странная реакция для молодого и успешного парня на незапланированное отцовство? Возможно, да! Но никогда нельзя забывать, что все мы разные. Порой удивительно для самих себя мы реагируем на то или иное событие. Это и есть индивидуальность. Многогранность нашего внутреннего я.
К тому же спустя несколько месяцев терпеливого поощрения всех своих выкрутасов, Марфа начала догадываться, что неожиданностью беременность только для неё стала. А Стравинский, во всяком случае, морально был готов. Удивительно, неправда ли?!
Игорь ловил себя на мысли, что сам не понимал, что может сказать по поводу собственного грандиозного успеха. Кроме: «Ну-у-у…» в голову мало что шло. Это кажется невероятным, но так оно и было. Тот окрыляющий восторг и ошеломляющее чувство счастья невозможно было описать словами.
Самым неприятным в этой истории было то, что Метель так долгое время и отказывалась выходить за него замуж. Месяцы шли, а ледяная царевна так и не таяла. Самой многообещающей от неё стала фраза:
— Если из нас двоих кому — то придётся пожертвовать карьерой — это будешь ты.
Обороты Душик сдавать не собиралась.
«Осень» для Марфы прошла по плану. Публике было представлено аж семьдесят восемь неповторимых образов, и это только на Миланской неделе моды. Оказалось, что новая жизнь вдохновляет, особенно когда она в тебе зародилась.
Не кажется ли вам, что конченной стервой повеяло?
Это только иллюзия. Как и девяносто процентов из нашего восприятия.
Возможно, никто из окружающих не знал, но в самых приоритетных моментах Марфа шла навстречу желаниям Игоря. Когда он предложил, познакомить её со своей матерью, она согласилась с ходу, аргументировав тем, что ей как раз нужно съездить домой, навестить своих подчиненных в Ростове. Также ею не было пропущено ни одной игры в рамках Лиги чемпионов, каждый, даже проходной матч, Марфа посетила, привнеся этим в игру Игоря что — то важное, пусть и неосязаемое.
Своим подходом к их отношениям, Марфа раскрасила небо Игоря в их собственные, никому не известные доселе цвета. Едва ли кто — то сторонний мог сознать всю красоту происходящего, разве что Алекс — единственный свидетель того, как Марфе приходилось делать невероятные вещи, дабы сдвинуть дни показов Модного дома Лосано в рамках Нью — йоркской и Миланской недель моды так, чтобы они не пересекались с матчами Игоря.
