Перевожу на него тревожный взгляд. Щурюсь. Как это не надо? Болит же…
- Я лишь проверю… - оправдываюсь, продолжая разбинтовывать.
- Рината! – предупреждающий тон, заставляет замереть. – Там ничего серьезного… - накрывает мою руку своей.
- Ну, тогда тебе и переживать не за чем… Ведь так? - озвучивая это, намеренно убираю его руку.
Вот прям чую что-то неладное, аж щемит в груди. Но, все… меня теперь не остановить. Я прям, намерена осмотреть все до единого швы.
С каждым размотанным слоем марли, понимаю, что на месте раны, даже прокладки с пропитанным раствором антисептика не наложено. А когда с руки слетает последний лоскут ткани, и вовсе обмираю на месте.
- Что это? – голос дрожать начинает.
Нет ни швов… Ни раны… Ни даже царапины. Я же не сумасшедшая. Видела рваную рану. Кровь видела, в конце концов.
- Рината… - приподнимается на локти Лев. – Не паникуй… - руку мою берет.
Кокой не паникуй? Внутренности с такой силой дрожат, что дышать едва удается.
- Лев, где рана? – на последнем слоге голос тщетно срывается. Смотрю на идеально ровное предплечье, не моргаю даже. – Что… что происходит? – воздуха катастрофически не хватает. Все застряло где-то в горле и не выходит.
- Спокойно! – лицо мое обхватывает. – Рината, смотри на меня… - вглядывается в мои глаза.
Но это, его «смотри на меня» вдвойне панику разгоняет.
- Лев? – головой отрицательно мотаю. Не могу сообразить, как правильно сформулировать вопрос. Понимаю ведь, что подобное заживление просто физически невозможно. Даже у иных процесс регенерации затяжной, не смотря на бессмертность.
- Я все объясню, - обещание в уши вливает. – Только успокойся! – глаза полны надежды.
И ведь успокаиваюсь… Реально, дышать ровнее начинаю. А Темный, воспользовавшись моментом, еще и к себе притягивает. Кладет мою голову на свою оголенную грудь и слегка поглаживает.
Сумасшедший аромат его тела, мгновенно купирует мои легкие. Перенастраивает их работу, которая позволяет неестественно быстро расслабиться.
- Что со мной происходит? – только и выдыхаю, понимая всю дикость происходящего.
Я, хирург со стажем, в совершенстве владею знаниями анатомии человеческого тела и его процессами жизнеобеспечения, но объяснить свое состояние - не в силах.
- Кто ты? – задаю тот пугающий вопрос, который вертелся на языке долгое время.
Лев
- Кто ты? – слышу дрожащую фразу и, бл…, понимаю, что гипноз больше работать не будет.
Она не отпустит эту ситуацию. Не успокоится.
Черт, какого хрена, так быстро затянулась рана? Я рассчитывал, по крайней мере, к вечеру сдаться…
Те знания, которыми владеет ее головушка, не могут дать четкий ответ, моего мгновенного исцеления. А я не могу врать… больше не могу.
Вдыхаю в легкие, что есть мощи исцеляющий запах и отпускаю ее до муки хрупкое тело. Нехотя поднимаюсь с постили, в которой еще минут пять назад, чувствовал невероятный комфорт, даже несмотря на то, что всю ночь проспал в брюках… А это, скажу вам, впервые в моей кровати... Иду в гардеробную. Сорвав с плечика белоснежную рубашку, быстро натягиваю ее на себя.
Не знаю, зачем так заморачиваюсь… Зачем застегиваю эти гребаные пуговицы, ведь можно просто натянуть майку и все…
Думаю, это все же нервы, которые сейчас на убийственном пределе. Ловлю себя на мысли, что действительно, еле сдерживаю себя и зверя внутреннего. Ведь я сейчас, собираюсь все рассказать… И, вашу ж мать, даже приблизительно не представляю, какой по итогу будет ее реакция.
Однако, несмотря на это, намеренно блокирую выбирающуюся наружу панику и смело захожу в спальню.
Стою перед изумленной Романовой, при полном параде. Как учил отец - все серьезные темы, обсуждаются в надлежащем виде. Глупость, конечно, в моей то ситуации, но… заточенное на правила подсознание делает все как положено.
- Идем в гостиную… - протягиваю руку своей паре и снова мысленно ругаюсь... «Сука, Рината моя пара…» До сих пор это принимается с опаской.
Осмотрю в эти обеспокоенные синие глаза и вот, снова возникает дикое желание успокоить. Разрывает аж всего от необходимости. Каждая, сука, клетка пульсирует и сигналит, заставляя привести ее мятежные эмоции в порядок.
Не дурак, понимаю, если вновь заберу ее тревогу, есть вероятность того, что передумаю выложить всю правду о себе.
- Идем кофе выпьем… - вкладываю в тон столько тепла и заботы, что дрожащая ручонка Ринаты, наконец тянется к моей.
Черт! Искрит в глазах от соприкосновения. Интересно, так всегда будет?
Твою ж…
Маленькая какая. Хрупкая. До жути хрупкая девочка. Обнимаю ее осторожно и, черт, пугаюсь необъяснимо. Ее же сжать до хруста хочется. Впечатать в себя, что есть мощи. Но понимаю, не могу.
Держусь… Черт, как же я держусь.
- Ты же явно не человек… - лихорадочно головой мотает, ставя пустую чашку на стол. Она, как и я просил, покорно выпила сладкий кофе, причем практически залпом. Видно, как нервничает. - Кто же ты, Лев?
Несмотря на то, что ее реакция вполне ожидаема, этот вопрос кажется настолько неожиданным, что я на полминуты из реальности выпадаю. А едва выныриваю обратно на поверхность, неосознанно выдаю:
- Я оборотень-лев, Рината… - выдаю на одном дыхании и замираю, вглядываясь в ее глаза. Сразу поверит? Или после… - Могу показать… - понимаю, что ни хера не сразу.
Она, конечно же, настораживается в ту же секунду. На стуле ерзает, плечом ведет. Видимо переваривает. А потом, осознав услышанное, смотрит с великим страхом на меня во все глаза.
В этот момент, думаю все… Сейчас подскочит. Закричит. В побег кинется. Но, спустя несколько секунд, замечаю, как она все принимает и решительно настраивается, хотя, блядь, даже примерно не представляет, что я именно предлагаю. Да я и сам осознаю всю широту дурости с какой-то оттяжкой. Какого хера, заикнулся, что покажу? Ведь рано еще… Катастрофически рано.
Уже реально хочу тупо взять свои слова обратно, перевернуть пока все в шутку… Как вдруг, Рината, уверенно кивает.
Она, мать вашу, реально кивает…
Это факт долго не получается переварить. Мое сознание все еще мечется в сомнениях.
- Ну, давай, не тормози… - слышу голос Темного, - Покажи ей зверя… - подбивает яростно.
Подумать только… Вот вроде вчера все обговорили с Темным… Сообща приняли решение, как именно действовать будем. Пошагово, мать вашу, полночи план составляли, причем беспроигрышный. И ведь я даже успокоился, полновесно решил идти до конца, сквозь все трудности. Она моя пара и я не в силах этого изменить. Почему ж так трудно сейчас? Что, сука, мешает?
Так ладно, соберись! Поднимаю на нее глаза. Время правды…
- Ты понимаешь, что я сейчас, обернуть в огромного зверя? – пытаюсь донести реальность происходящего. - Ты действительно этого хочешь?
- Да! – вышептывает и снова кивает.
Черт, окончательно опешив, ее решительность изучаю. Как так?
Нет, она безусловно напугана моим предложением, и по идеи это устранимо. Я прекрасно знаю, каким способом можно избавить ее от страха за какие-то доли секунды. Что в принципе и делаю, подхожу к ней и прижимаю ее дрожащую к себе. Но… сука, все равно тревожно…
- Это запрещено нашим законам, - информирую, вдыхая ее запах, словно набираюсь достаточной храбростью. - И чтобы ты понимала, сейчас я рискую своей жизнью, открываясь тебе… - задвигаю медленно, чтобы хрупкое сознание переварило всю гребаную серьезность.
Мне самому все трудно дается. Осторожность и безупречный контроль над зверем, на клеточном уровне заложен во мне, и противится, признаюсь, сложновато.
Твою ж...
Я – непосредственный блюдитель закона, первым в очереди стою за смертью. Дикость.
Сам только сейчас представляю и понимаю, что по совести, еле вытаскиваю. Но по-другому никак. Она должна знать.
- Я никому не расскажу, обещаю! – пищит тоненький до боли взволнованный голосок.
