class="p1">Он ухмыляется.
— Хорошо, я хочу почувствовать, как твоя красивая девственная пизда обхватывает мой обнаженный член, — рычит он, приподнимая меня с колен, чтобы высвободить свою твердую длину.
— Я хочу наполнить твою киску своей спермой. — Его глаза вспыхивают голодом, когда он располагает меня над собой, головка его члена упирается в мой мокрый вход. — Скажи мне, Ева. У тебя когда-нибудь было что-то внутри, кроме твоих пальцев и моих?
Я качаю головой, тяжело сглатывая. Хотя у меня есть вибратор, я никогда не покупала фаллоимитатор. Мысль об этом приводила меня в ужас, но сейчас я жалею, что не купила. По крайней мере, у меня было бы некоторое представление о том, что должно было произойти и как это будет ощущаться. Пальцы гораздо тоньше, чем его член.
Он стонет. — Тогда это будет слишком тесно. — Кончики его пальцев впиваются в мои бедра, когда он надавливает.
Я напрягаюсь, что заставляет его остановиться.
— Тебе нужно расслабиться, иначе будет больно. — Он обхватывает мои щеки ладонями и смотрит мне в глаза. — Расслабься, и тебе станет хорошо, прежде чем ты осознаешь это. Поверь мне.
Я киваю, когда он накрывает мои губы своими и нежно целует. Мое тело расслабляется, когда его язык погружается в мой рот, делая меня более горячей и нуждающейся с каждой секундой.
Он останавливается и проводит губами по моей шее, ключице и ниже.
Я прикусываю нижнюю губу, когда он втягивает мой сосок в рот, сильнее надавливая мне на бедра, и его член немного входит в меня.
— Черт, — выдыхаю я от совершенно подавляющего ощущения того, что меня растягивает этот мужчина. Интимность позы, в которой он держит меня, ошеломляет. Он смотрит на меня, наблюдая за тем как его член погружается внутрь.
— Такая. Блядь. Узкая. — рычит Оак, делая мои соски тверже камней.
На этот раз я целую его, позволяя ему почувствовать, как сильно я его хочу. Мой язык неуклюже проникает в его рот, когда потребность в этом мужчине пронзает мое сердце и приводит меня в отчаяние.
Его пальцы запутываются в моих волосах, и он с силой откидывает мою голову назад, глядя мне в глаза.
— Я хочу видеть твое лицо, когда ты принимаешь каждый мой сантиметр в себя, малышка.
Я стону, мои глаза непроизвольно закрываются.
— Смотри на меня, — рычит Оак.
Я встречаюсь с ним взглядом и таю, когда он насаживает меня еще глубже на свой член, разрывая меня на части.
— Черт, — тяжело дышу, изо всех сил пытаясь набрать кислорода в легкие. Ощущение одновременно болезненное и приятное.
Пальцы Оака перемещаются к моим ягодицам, он со стоном широко разводит их в стороны.
— Вот так, возьми мой член, как хорошая девочка, — мурлычет он, еще сильнее насаживая меня на свой ствол.
— Это слишком, — стону я, пытаясь привыкнуть к тому, что он так неестественно растягивает меня, и все же всё в этом кажется таким естественным. Внутри меня глубокая жгучая боль, которая жаждет быть заполненной им и все же не может принять его огромных размеров.
Я напрягаюсь, когда он дразнит тугое кольцо мышц между ягодицами, посылая через меня незнакомые ощущения.
— Расслабься, — шепчет он, прежде чем покрыть свои пальцы моими соками и переместить один из них обратно к моей попке. Он просовывает кончик пальца внутрь, заставляя меня стонать от абсолютной непристойности этого акта. И пока это незнакомое ощущение отвлекает мой разум, он скользит своим членом во мне.
— Черт. Ты такая тугая, — рычит он, бросая взгляд вниз между нами, где исчезает его член. — Я полностью внутри тебя.
— О, Боже, — восклицаю я, глядя вниз, туда, где мы соединены. — Как это вообще возможно?
Он ухмыляется и целует меня, не двигаясь вообще, давая мне время привыкнуть к тому, что я так наполнена им. Жгучая боль от того, что мои мышцы растягиваются чтобы приспособиться к нему, превращается в другую боль, более глубокую, когда он целует меня, заставляя раскачиваться взад-вперед на его коленях в поисках трения.
Сильная рука Оака обхватывает мою спину, наполовину приподнимая меня со своего члена, а затем он резко толкает свои бедра вверх и одновременно тянет меня вниз.
— Черт, — кричу я, не в силах упорядочить тысячи мыслей, проносящихся в моей голове. Я хватаюсь за мощные плечи Оака и двигаю бедрами, поднимаясь и опускаясь навстречу его толчкам. То, что когда-то казалось болью, превращается в самое изысканное ощущение удовольствия, когда он отвечает на мои движения, поднимая меня все выше и выше.
— Оак, — стону его имя, моя голова откидывается назад, когда он толкает меня к краю обрыва. — Мне нужно сильнее, быстрее, — выдыхаю я.
Оак усмехается и злобно прижимается ртом к моей шее, посасывая плоть до боли.
— Правда? — Он наклоняет голову. — Я думал, ты не сможешь этого вынести, а теперь ты хочешь еще сильнее?
Я киваю в ответ. — Пожалуйста, сэр.
Он стонет и отрывает меня от своего члена, заставляя меня хныкать от внезапного ощущения пустоты там, где он был. Оак укладывает меня на спину, накрывая своим мощным телом.
Его нога шире раздвигает мои бедра, заставляя оставаться открытой для него.
— Будь осторожна в своих просьбах, Ева, — бормочет он, прежде чем податься бедрами вперед и погрузить свой член глубоко в меня.
Мой рот открывается в беззвучном крике, когда он каким-то образом проникает еще глубже.
Аквамариновые глаза Оака настолько расширены, что вокруг зрачка виден лишь небольшой ободок, что придает ему почти демонический вид, когда он смотрит на меня. Голод в их глубине одновременно пугает и возбуждает.
— Трахни меня, — выдыхаю я.
Он ухмыляется, прикусывая мою нижнюю губу зубами.
— Терпение, — бормочет он, дразня меня, когда оставляет мягкие поцелуи на моей шее и спускается к ключице. — У нас полно времени, чтобы трахаться как животные, но я хочу исследовать всё, что возбуждает тебя, Ева.
Он кусает мою ключицу так сильно, что я вскрикиваю, еще больше выгибая спину.
— Как сильно ты наслаждаешься болью.
— А… у тебя есть ответ на это? — спрашиваю.
Блеск в его глазах почти дьявольский.
— Похоже, ты получаешь удовольствие от боли такое же сильное, как я от её причинения.
Он снова кусает меня, и я стону, наслаждаясь тем, что он поглощает меня. Это странное ощущение, наслаждаться болью наряду с удовольствием. Идеальная смесь, которую он мне дает, вызывает привыкание.
— Пожалуйста, трахни меня, — умоляю я, пытаясь двигать бедрами под его огромным весом. Потребность в трении настолько всепоглощающая, но он держит меня прижатой и неподвижной под собой.
Оак наслаждается моим бессилием. Ему нравится, когда я умоляю его об
