Погода стояла тихая, когда Сара взбиралась по крутому склону на юго-восточной оконечности города. Земля была уже запорошена снегом, запах сосновой хвои разносился над склоном. Стволы деревьев - чешуйчатые, ржаво-красные - стояли, как стрелки компаса, указывающие в безветренное бескрайнее небо. Голубая сойка сорвалась с ветки, оставив ее качаться. Тропинку впереди пересек дикобраз. Белка перестала лущить сосновые шишки, пережидая, пока Сара пройдет.
Сара поднялась на самую вершину холма и остановилась.
Она увидела могильные камни и возле одного из них мужчину. Он сидел, опустив голову, поддерживая рукой бутылку виски, стоящую на колене. На нем была грязная куртка из оленьей кожи, светлые волосы свисали беспорядочными космами. Они были того же цвета, что и бахрома, окаймлявшая куртку. По всей видимости, он дремал, вытянув одну ногу и поставив под углом к земле, на которой сидел, другую. Снег возле него растаял - наверное, он сидел так уже довольно давно.
Сара молча приблизилась к нему. Проходя мимо, прочитала надпись на камне: "Уильям Батлер Хикок" и направилась дальше, к свежей еще могиле, где положила бумажную розу. Постояв там немного, она повернулась и пошла обратно, стараясь пройти подальше от пьяного мужчины, чтобы не потревожить его. Но под ее ногой хрустнула ветка, и тот поднял голову.
Это была женщина.
Бутылка затряслась на ее колене, женщина взглянула на Сару.
- Я вроде заснула, - пробормотала она.
- Простите, что побеспокоила, - извинилась Сара.
- Плевать. Я тут... - Она продолжала что-то бубнить, но понять ее было невозможно. Потом уставилась на юбку Сары и спросила: - Знаете, кто я?
- По-моему, вы миссис Джейн Кеннери.
- Точно. А знаете, как меня здесь называют?
- Двадцать два несчастья.
- Точно. - Она некоторое время раскачивалась, сидя, потом взяла себя в руки. - Хотите выпить? - Она взмахнула бутылкой.
- Нет, спасибо.
- А я хлебну.
Ее волосы свисали вдоль рта, мешали поднести бутылку. Она умудрилась выпить прямо через них, потом вытерла губы тыльной стороной ладони.
- Пришли кого-то хоронить? - спросила она.
- Нет.
- Знали его?
Она ткнула бутылкой в сторону могилы Ярнелла.
- Нет.
- Я тоже. Я пришла повидать Билла. - Она снизу вверх поглядела на Сару. - А Билла знали?
- Тоже нет.
Джейн указала горлышком бутылки на могильный камень позади себя.
- Вот он, Билл. - Не вставая, она повернулась в грязи, переставила ноги, дотронулась до камня. - Поздоровайся с леди, Билл, - сказала она. Это настоящая леди, не какая-нибудь шлюха вроде меня.
Сара стояла молча, чувствуя себя неловко, как если бы помешала чьей-то встрече.
Джейн прислонилась лбом к камню, закрыла глаза, издала глубокий вздох.
- Он бросил меня, - снова заговорила она. - Обещал жениться, но куда там... Черт, а я умела ведь скакать на лошади не хуже, чем он, и стрелять тоже. И сдирать кожу с мулов. А если уж тянула виски наравне с каким мужиком, он первым сваливался под стол... - Слезы покатились у нее из глаз, она придвинулась еще ближе к могиле. - Зачем ты оставил меня, Билл?.. Боже, отчего ты не посмотрел в его сторону?.. Отчего не посмотрел, Боже?..
Сару тронули ее рыдания и слова. Она подошла к женщине, опустилась возле нее на колени, взяла ее руки в свои.
- Мисс Кеннери, пожалуйста... ну, не надо. Встаньте, мисс Кеннери. Дайте я помогу вам.
Джейн тяжело подняла голову, всхлипнула, отерла слезы ребром ладони.
- Все в порядке... Ничего... Просто я старая пьяница. Идите, оставьте меня одну.
- Но вы сидите прямо на земле. Вы промокли. Пожалуйста, разрешите помочь вам.
Джейн поглядела на Сару затуманенным взором.
- На кой черт вам нужно помогать мне? Да потому, что ваш вид разбивает мне сердце, хотелось нриннуть Саре. Потому что вы скорбите возле могильного намни, и вы искренни, вы несчастны... Она проговорила:
- Пора идти отсюда, спускаться вниз. Вам нужно переодеться в сухое.
Она помогла Джейн подняться и поддерживала ее, пока та не обрела сравнительно устойчивое положение. Когда она могла стоять прямо, Сара осторожно взяла у нее из рук бутылку висни.
- Вот... не надо этого больше.
- Точно. Оставим ее для Билла. Бедняга любил это дело.
Сара поставила бутылку позади могильного камня и снова обняла Джейн за плечи, поддерживая ее. Потихоньку они начали спускаться с холма. Джейн обернулась через плечо и крикнула.
- Скоро увидимся, Билл. Сохрани для меня местечко. Крутой спуск они одолели с трудом. Джейн часто спотыкалась, и Сара еле удерживала ее, но, к счастью, все обошлось благополучно.
Когда они были уже на Главной улице, Сара остановилась возле помещения своей газеты.
- Вам есть куда идти? - спросила она.
- Да... Я живу... там.
Джейн махнула рукой куда-то в сторону ущелья. Она стояла, слегка покачиваясь.
- Подождите меня, - велела Сара. - Я сейчас.
Джейн кивнула, голова ее опустилась вниз, словно подбородок был слишком тяжел для нее.
Сара зашла в редакцию и вернулась оттуда с пакетом, в котором был золотой песок.
- Идите и вымойтесь в горячей воде. - Она протянула пакет. - А потом хорошо поешьте. Только как следует, ладно? Обещаете мне?
Джейн молча кивнула, повернулась и, спотыкаясь, побрела по улице, а Сара поспешно возвратилась в редакцию; ей не хотелось провожать глазами Джейн, не хотелось знать, употребит она полученные деньги для того чтобы помыться и поужинать, или свернет в ближайший салун.
Через день до Сары дошло известие, что не кто иной как Джейн Двадцать Два Несчастья, появилась в лазарете, чистая, трезвая как стеклышко и работала там не покладая рук до самого вечера. И с той поры вплоть до момента, когда был снят карантин, бродяжка Джейн, которая одевалась в оленьи шкуры, скакала на коне не хуже индейцев, ругалась и пила наравне с мужчинами, та самая Джейн, проявляла себя как добрая и великодушная женщина, терпеливо ухаживая в городском лазарете за больными и теми, кто мог заболеть.
Хотя они иногда встречались с Сарой, Джейн не стремилась начинать разговор. Просто кивала, смотрела теплым, благодарным взглядом и проходила мимо. Своим молчанием она как бы хотела сказать: и все же я понимаю разницу между нами, вы - настоящая леди, а кто я?
А в "Дедвуд кроникл" один из появившихся заголовков гласил:
"МАРТА ДЖЕЙН НЕННЕРИ САМООТВЕРЖЕННО ПОМОГАЕТ БОЛЬНЫМ".
Сама же болезнь шла уже на убыль.
Отмена карантина была встречена с огромной радостью во всем Дедвуде. Вновь открылись публичные дома, сразу снизив тем самым некоторую напряженность, царившую среди мужчин и выливавшуюся в большее количество перепалок и стычек, что прибавляло работы Ноа Кемпбеллу.
