Подойдя к кровати, она скинула с себя всю одежду. Ее руки дрожали, но все сомнения Дева улетучились. Теперь он мог заглянуть ей в лицо и увидеть горячее, страстное желание в ее глазах. С возрастающей радостью он понял, что именно от вожделения и предвкушения любви дрожат сейчас ее руки.
От этого его самого охватило такое волнение и нетерпение, что он должен был взять себя в руки. Его поврежденные ребра напомнили ему о себе, но он был так возбужден, что не обратил на это никакого внимания, Дев не мог отвести глаз от обнаженной богини.
Мэгги сделала движение по направлению к постели, но вдруг остановилась. Мягкая, чувственная улыбка появилась на ее губах, она подняла руки и коснулась тяжелого узла волос на затылке. Дев издал стон, увидев, как от этого движения раздвинулись в стороны ее груди. Потом она тряхнула головой, и шелковистые волосы медового цвета рассыпались по ее плечам.
— Мэгги…
Эти слова прозвучали нежно и призывно. От них у Мэг ослабли колени. Она осторожно опустилась на кровать, стараясь не задеть поврежденный бок Дева. Но он, казалось, не обращал на него никакого внимания. Дев привлек Мэг к себе и начал покрывать нежными, сладостными поцелуями каждую частичку ее тела, до которой только мог дотянуться. Она чувствовала, как он иногда вздрагивал от боли, но ни на миг не прерывал этих нежных, разжигающих ласк.
Мэг подумала, что должна уберечь его от того, чтобы он не причинил себе вреда. Казалось, Дев потерял всякое чувство осторожности. Мэган приподнялась на одном локте.
— Я думаю, — сказала она внезапно изменившимся голосом, нежно дотронувшись до его перевязанных ребер, — будет лучше, если все делать буду я…
Дев протяжно вздохнул.
— Делай все, что тебе хочется.
— Лучше я буду делать то, чего хочется тебе. — Мэг почувствовала, что краснеет, но не могла удержаться от улыбки. — Приказывай, мой повелитель, — потребовала она.
— Только касайся меня, Мэгги, повсюду и по-всякому, непрерывно. — Он задохнулся, когда ее пальцы прошлись по груди поверх повязки, остановившись над ней, и начали дразнить его соски. — Господи, как долго я думал, что уже никогда…
— Так будет теперь всегда, — нежно произнесла она, потом склонилась и присоединила к ласкам своих пальцев еще и язык. Обхватив губами и слегка покусывая его сосок, она почувствовала, как Дев зашевелился и потянулся, к ней. — Позволь мне, — прошептала она, отстраняя его, — позволь мне все сделать самой…
С приглушенным стоном Дев откинулся на подушках, раскинув руки, давая тем самым понять Мэг, что он весь ее, что она может делать с ним все, что только захочет.
Эта мысль потрясла Мэг. Ей потребуется долгое время, чтобы запечатлеть Девлина Кросса в своем сознании и теле, чтобы он стал такой же частью ее, как ее сердце, отданное ему.
Мэг, исполняя свое желание, касалась, трогала, пробовала на вкус, изучала, пока не познала каждый дюйм любимого тела, пока его жаркий и недвусмысленный отклик на ее старания не заставил ее собственное тело молить о любви.
И тогда Дев сдался.
— Пожалуйста, Мэгги. Господи, пожалуйста, я больше не могу ждать.
— Я тоже не могу, — сказала Мэг, едва ли сознавая, как звучит ее голос: низко и хрипло от обжигающего желания.
Он обнял руками ее бедра, и Мэгги поднялась над ним, широко раздвинув ноги. Дрожь предвкушения пробежала по ней, когда она увидела наполненность его плоти, готовой для любви. Она охватила его плоть пальцами и, изогнувшись, ввела в свое лоно.
— Я люблю тебя, Мэг, люблю, — настойчиво повторил Дев, словно приказывая себе, прежде чем окунулся в божественный жар, в котором утонуло все, кроме всепоглощающих чувств, которые они дарили друг другу.
— Ты для меня единственный на всем белом свете, — ответила Мэг, понимая инстинктивно, что в этом подтверждении он нуждается сейчас больше, чем в ее ответных вскриках.
И тогда Дев, несмотря на все ее усилия удержать его в покое, начал свои движения. Его бедра изгибались вверх и вперед, вводя плоть во всю глубину, и Мэг задохнулась от наслаждения этим неожиданным, сильным вторжением, вырвавшим из нее крик потрясения.
Когда он снова опустился на постель, Мэг последовала за ним, повторяя его движения, удерживая в себе его твердость и жар.
Он был прав, подумала она, в то время как ее тело еще удерживало его: это то, что нам так необходимо теперь.
И в тот момент, когда она увидела напряженное и сладострастное выражение на лице Дева, выкрикнувшего ее имя, когда он сжал ее ягодицы изо всех сил, а его бедра яростно бились под ней и он извергался в нее жаркими, тяжелыми ударами, когда наслаждение, которое он обрел в ней, придало его лицу чистую, мужскую красоту, Мэган поняла, что она действительно освободилась, оставив в прошлом всю боль и обиды. Она снова обрела своего мужчину, единственного нужного ей, отца ее ребенка и других детей, которым еще предстоит появиться на свет. Она нашла его и на этот раз удержит навсегда. Страстно прошептав его имя, она в последний раз опустила свое тело на него и ушла вместе с ним в полет…
Харлан Спенсер безостановочно мерил шагами комнату, волосы сенатора, что совершенно нехарактерно для него, были взъерошены. Объяснение нашлось, когда он поднял руку и запустил беспокойные пальцы в серебряные пряди. Он взглянул на свои часы, затем на настенные, словно не веря тому, что показали его собственные, и продолжал метаться, как лев в клетке.
Наконец дверь распахнулась, и Харлан, резко повернувшись на каблуках, увидел Дева, еще более взъерошенного, выглядевшего измученным и опустошенным, одетого в помятый зеленый костюм. Харлан в два прыжка подскочил к нему и схватил за плечи.
— Мэган?
— Все в порядке, — пожал тот плечами. — Слава Богу, все кончилось.
Харлан немного расслабился.
— Я всегда говорил, что, если бы продолжение рода человеческого было возложено на мужчин, на Земле не осталось бы ни одного человека, — сказал он. — Не так ли?
Дев откинул со лба влажную от пота прядь волос, затем взглянул на своего тестя и усмехнулся:
— Девочка. Вторая по красоте женщина на свете. — Сосредоточенное лицо Харлана расплылось в широкой улыбке.
— Девочка. У Кэвина будет теперь маленькая сестренка. Будь я проклят…
— Ну, зачем же…
Спенсер потянулся, чтобы похлопать Дева по плечу, но в последний момент остановился и вместо этого горячо обнял его.
— Я горжусь вами обоими, — искренне сказал он.
— Благодарю вас. — Дев от всего сердца ответил таким же объятием. — Но всю работу проделала Мэг. Я был всего лишь наблюдателем. — Он посмотрел на часы. — Сейчас она уже должна быть в своей палате. Пойду взгляну на нее. — Он улыбнулся сенатору. — Потом мы захватим Кэвина, и я официально представлю вас вашей внучке.
