Кэтрин Куксон - Болотный Тигр

– Дело серьезное, Рози. Если только она не отправилась к шоссе…

Он не закончил фразы. Оба беспомощно взирали друг на друга.

– Что это? Какой-то свет.

К дому подходил Генри Морли. Розамунда и Эндрю метнулись к нему, но он убил их надежду, крикнув издали:

– Ее нашли?

Эндрю тяжело выговорил в темноту:

– Нигде нет… – Он вдруг заметил, что Генри не один. – Дженнифер! Тебе не следовало выходить!

– Я не могла усидеть дома. И… смотрите, что я нашла. – Она протянула грязный башмачок. – Может, это ничего и не значит… он был весь в грязи…

– Дай-ка! – Розамунда выхватила башмачок и поднесла к свету. Пощупала помпон и разглядела под слоем грязи ярко-голубую подметку. – Это один из тех, что были на ней вечером. Новенькие – куплены на прошлой неделе. Где ты его нашла?

– За лесом, чуть поодаль от тропинки к нашему дому.

– У… у воды?

– Нет, довольно далеко от реки, хотя и валялся в луже.

– Выходит, она шла на мельницу… ко мне… – Розамунда горестно поглядела на отца, Эндрю и Дженнифер. – Идемте в дом. Подождем немного.

Эндрю взял у Генри фонарь и посветил всем. В холле он обратился к Розамунде:

– Нужно поставить его в известность. Но если крикнуть, он примет это за условный сигнал.

– Давайте все-таки подождем. Идемте на кухню, там теплее.

Дженнифер застыла в изумлении. Несомненно, ее поразила новая роскошная мебель.

На кухне Розамунда представила Мэгги членов своей семьи – включая Эндрю. При этом ей пришло в голову: насколько же больше она знает о нем, чем о человеке, за которого вышла замуж! Во всяком случае, гораздо больше хорошего.

А что хорошего можно было припомнить о Майкле Брэдшоу? Только слепую, беззаветную любовь к убогой дочери. Но разве в основе этой любви не лежала ненависть к жене, стремление свести с ней счеты? Однако… если правда, что жена всем сердцем любила девочку, для Майкла было бы логичнее ее ненавидеть.

Но это противоречие тотчас изгладилось из памяти, потому что, вернувшись с лампой в гостиную, Розамунда обнаружила там без сил развалившегося в кресле Майкла. Она непроизвольно вскрикнула; он повернул голову.

– Ты… ты меня испугал. Не знала, что ты дома.

– Я только что вошел.

Интонация, с которой он это произнес, заставила Розамунду забыть обо всем на свете. Куда только делось его прежнее высокомерие? То был глухой голос убитого горем человека. Розамунда рванулась к Майклу. Он тем же тоном вымолвил:

– Я услышал на кухне голоса, но не смог заставить себя войти. – Он поднял глаза на Розамунду, стоявшую прямо перед ним с лампой в руке, и заключил: – Никому не пришлось подавать условленный сигнал…

– Моя сестра нашла башмачок Сюзи.

– Где? – словно подброшенный невидимой пружиной, Майкл взвился из кресла и сгреб Розамунду в охапку – вместе с лампой.

– За лесом… но не у самой реки.

– И все-таки она направлялась к реке… Ты была у Гусиного пруда?

– Да – и побывала на канале…

Розамунда смотрела в сторону. Майкл отпустил ее и отвернулся.

– А ваш друг Эндрю?

– Прошел берегом Уисси до самого дальнего загона для скота… Принести тебе что-нибудь выпить?

Вместо ответа он сказал, уставившись в одну точку на ковре.

– Поиски прекращены до рассвета. Пойду-ка я тоже на пруд. Там густые заросли камыша. Потом срежу угол к дайке, поднимусь на мост, дойду до шоссе… и снова пойду на реку. Попроси Эндрю позвонить в полицию.

– Конечно. Может, ему пойти с тобой?

– Мне не нужны провожатые! – он на мгновение стал собой прежним: надменным и самоуверенным. – Помнишь, я рассказывал о своей судьбе? Стоит к чему-либо прилепиться душой, как у меня это отнимают. Люди скажут: оно и к лучшему… теперь у него развязаны руки… счастливый исход… Да – счастливый исход! Потерять смысл жизни. Единственное существо, которое пробуждало в моей душе все самое светлое…

Розамунда так сильно дрожала, что пришлось обеими руками вцепиться в лампу, чтобы не уронить ее. Наконец она поставила лампу на стол. Майкл прорычал:

– Это что, обычные женские штучки – изображать сострадание – или тебе ее действительно жаль?

– Майкл! – с горечью вскричала Розамунда. – Ты несправедлив!

– А ты справедлива? Лезла вон из кожи, чтобы навязать мне жену, которая давным-давно умерла! Я в этом точно так же уверен, как в том, что мне не хочется жить.

Розамунда зажмурилась и сцепила перед собой руки.

– Посмотри мне в глаза, Рози.

Она посмотрела.

– Ты ходила к тому катеру, да? С этой целью и рванула к Гусиному пруду? Ну, и что ты там нашла?

У Розамунды запершило в горле. Сквозь слезы она смотрела на исстрадавшееся лицо Майкла. В этот миг ей стало ясно; даже стой рядом с ней Сюзи, она и тогда не нашла бы в себе сил сказать ему: "Я видела твою жену. Завтра она придет поговорить с тобой о наследстве".

Он с гневом и презрением смотрел на нее. Внезапно из его горла исторгся нечленораздельный звук. Он схватил фонарик и выбежал наружу. Розамунда не шелохнулась.

Потом она снова взяла лампу и попыталась вспомнить, зачем пришла в гостиную. Мысли упрямо возвращались к Майклу. Этой ночью его нельзя оставлять одного. И она закричала, не в силах сдвинуться с места:

– Эндрю! Эндрю! Эндрю!

Четыре часа утра. На кухне было душно, даже жарко. Мэгги уснула, скрючившись в кресле. Напротив нее дремала Розамунда, и хотя ей удавалось сохранять вертикальное положение – казалось, она постоянно начеку и прислушивается к каждому звуку, – голова безвольно покоилась на спинке кресла.

В час ушли отец с Дженнифер. Розамунда хотела отправиться с ними, но Мэгги пришла в неописуемый ужас.

– Мисс Рози, мэм, не оставляйте меня одну! У меня такое чувство, словно… кто-то ходит по могиле.

Розамунда успокоила старуху, пообещав остаться до утра.

Около двух заглянул Эндрю, спросил, нет ли в доме виски.

– Ему обязательно нужно подкрепиться, а то нервы натянуты, как струна, – вот-вот лопнут.

Он рассказал Розамунде, что на вызов немедленно явилась полиция, но до рассвета они ничего не смогут предпринять.

– Если бы он дал себе хоть маленькую передышку! Эндрю также сообщил, что им взялся помогать Арнольд Партридж.

Как все странно обернулось, думала Розамунда. Арнольд Партридж был одним из подстрекателей, поставивших своей целью получить ордер на владение землями Майкла. Если бы не это давление со стороны Арнольда Партриджа и мистера Брауна, Майкл и поныне обретался бы в Ирландии. Ах, если бы это было так! Насколько проще было бы жить, если бы на ее пути не встретился Майкл Брздшоу!

Голова Розамунды качнулась в сторону; по телу пробежала судорога. Ей снилось, будто она стоит в зарослях камыша и закрывает спиной носовую часть катера, чтобы никто не подсмотрел; возле ног плещется лысуха. Розамунда обрадовалась вообще-то лысуха – большая редкость в этих местах. Птица казалась такой ручной, почти домашней, что Розамунда наклонилась взять ее на руки, и вдруг сзади из иллюминатора высунулась чья-то рука; она слабо вскрикнула – этот крик отозвался громким, протяжным воплем из недр катера – и провалилась в трясину…