Джек поблагодарил ее и повесил трубку. Боже! Он проверил расписание. Встреча с главами фирмы и самим Хэнком отмечена карандашом аккуратным почерком Молли. Он назначил эту встречу? И какова повестка дня? Почему, черт побери, он не может вспомнить события двух предыдущих дней?
Джек медленно вдохнул и выдохнул. Черт! Все происходит слишком быстро. И он слишком много пьет, и он потратил слишком много времени на поездки к тому углу и к своей бывшей квартире – посмотреть, горит ли свет, спит ли Стюарт. Кроме того, он принимал огромные дозы перкодана, который прописал ему Мозите, чтобы заглушить боль от недавно появившейся экземы. И запивал его водкой – вот так вот. А теперь он не может вспомнить, хоть убей, он ли назначил это совещание, или Хэнк, или кто другой из руководства. Джек взял распечатку переговоров с мистером Кобаяши, подготовленную Молли. Вероятно, он предложил больший и слишком рискованный биржевой портфель, двигаясь от стабильного роста к более активным, но сомнительным вложениям. Отчет был на шестнадцати страницах, и половина высказываний Джека, записанных Молли, сопровождалась вопросительными знаками – почему он так невнятно говорил? Однако смысл был ясен: Джек порекомендовал компании вкладывать деньги в приобретение произведений искусства и раритетов и предложил уполномочить его или агента фирмы посетить распродажу вещей Джеки Онассис в Сотби. Джек пришел в ужас – неужели он действительно убеждал руководство фирмы, занимающейся электроникой, покупать жемчужные ожерелья и зажигалки? Единственное что можно сделать в этой ситуации, – это не отступать, а представить дело так, что вклады в имущество будут приносить доход, очень даже немалый и довольно долго. А если у кого-то возникнут сомнения, он будет парировать их с уверенным превосходством специалиста.
Молли позвонила в два десять, сказать, что все ждут только его:
– Собрание уже началось, Джек. Хэнк просил, чтобы я тебе напомнила.
– Хорошо. Спасибо. – Джек схватил со стола четыре верхние папки, пригладил волосы и отряхнул одежду.
Молли подозрительно покосилась на шефа, когда тот повернулся направо, затем налево.
– Конференц-зал на третьем этаже, – сказала она.
– Точно.
– Хорошо что ты присоединился к нам, Джек, – произнес Хэнк, когда Джек вошел. Шесть руководителей фирмы – седьмым был Джек – повернулись, глядя на него.
– Приношу свои извинения за опоздание. – Он занял место напротив Хэнка.
– Хорошо. Как вам известно, Джек предложил нашим важнейшим клиентам делать вложения в искусство и коллекционные раритеты. Пусть расскажет нам о специфике распределения инвестиций, потенциальной прибыльности и способах управления рисками. – Хэнк кивнул головой в его сторону.
Джек налил стакан воды из графина и посмотрел в окно, где клены и дубы только начали менять цвет.
– Джек, ты готов?
– В полной готовности. – Он разложил папки.
Хэнк встал, уменьшил свет, один из партнеров подвинул к Джеку ноутбук и развернул монитор так, чтобы всем было видно.
– О, понимаете, эта презентация подготовлена не в электронном виде. Я подумал, что лучше будет дать вам общее представление, выслушать ваши мнения и учесть все замечания, прежде чем готовить все в окончательной форме.
– Ну как, согласимся? – спросил кто-то.
– Я просто хочу подстраховаться, – сказал Джек. – В конце концов, это счет Кобаяши. Я должен быть во всем уверен.
– Никаких визуальных материалов? – поинтересовался Хэнк, держа руку на выключателе.
– Не для этого собрания. – Джек заметил в углу старомодный мольберт с бумагой для рисования и маркеры. – Хотя вот. – Под воротником выступили капельки пота и побежали вниз по спине. Он взял самую верхнюю папку, встал и перенес мольберт на середину комнаты. – Значит, так, идея заключается в том, чтобы сделать сплит[22] пятьдесят на пятьдесят: половину вложить в самые эффективные ресурсы, а остаток направить на искусство. Сейчас…
– Подожди-ка минутку, – сказал один из партнеров, Джек оглянулся. Это был Эван, самый молодой, недавно ставший старшим партнером, привлекательный парень, похожий на киноактера. Джек часто интересовался, была ли у него семья. Было известно, что Эван приехал из Батон-Руж, и Джек никогда не слышал, чтобы он упоминал о жене или подружке. – Джек, в своем отчете ты говоришь о сплите семьдесят на тридцать. Я так понял, что теперь ты предлагаешь пятьдесят на пятьдесят?
– Ну да. Это то, что я хотел решить на собрании. Если бы мы убедили Кобаяши вложить пятьдесят процентов своих инвестиций в искусство, то смогли бы маневрировать второй половиной на голубых фишках[23], разграничивая четыре области производства: фармацевтические, телекоммуникации, электронные и, например, оказание услуг.
– У меня большие сомнения по этому поводу, – буркнул кто-то еще.
– Подумайте…
Джек нарисовал зеленым маркером большой круг, разделенный на четыре части, означающие их богатейших клиентов. Он сам не понимал, что делает, – предложи кто-то другой такой дурацкий план, он бы немедленно его отклонил. Это было полным абсурдом. Объекты поп-культуры не имели фиксированной ценности: жемчужины Джеки О. завтра станут дешевле банок из-под супа «Варол». Джек рисовал процентные соотношения и доли красным и фиолетовым маркерами, начиная успокаиваться. Он знал, что будет дальше, – сегодня Хэнк придет к нему поговорить с глазу на глаз и холодно и вежливо, в старомодном новоанглийском стиле сообщит, что фирме нужна непрерывная командная работа и проверенные стратегии капиталовложений, а не подобные дикие выходки.
Джек говорил много и сбивчиво, выдумывал цифры и выкладки, словно провел много часов за изучением этой темы. Не оборачиваясь, чтобы не встретиться глазами с коллегами, он обращал свои замечания окну.
– Как показала динамика цен на предметы, принадлежавшие Джону Кеннеди и Мерилин Монро, инвестиции в поп-культуру гораздо менее рискованны, чем во многие обычные ресурсы. Вне сомнения, их стоимость защищена от буферизации и волятивности, которым подвержены товары, скажем, технологические. Мы можем потерять интерес к телекоммуникациям, сменим марку обуви и безалкогольных напитков, но никогда не предадим своих героев и идолов.
Джек надел колпачек на маркер и повернулся. К его удивлению, никто не ухмылялся и не обменивался тайком взглядами. Ему внезапно стало нехорошо, он сел и налил себе воды.
– Джек, это самая интересная идея, которую я когда-либо слышал, – начал Хэнк. – Я уже одобряю это в качестве эксперимента, поэтому, если у кого-то есть другие идеи, самое время выложить их на стол.
