Эльза хлопает невинными глазами, глядя на меня через плечо. На ней пижама с цыплятами. Волосы распущены и нечесаны, потому что сейчас шесть утра и их няня ещё не приехала. И я с облегчением понимаю, что моей трёхлетке совершенно пофигу, во что быть одетой. Поэтому решаю оставить всё как есть, быстро обувая её ноги в серые лакированные ботинки.
- Пока, Гектор... - зевает она, гладя собаку по голове.
Он кладёт морду на её колени, тоскливо поскуливая. Надеваю на неё джинсовую куртку и подхватываю на руки, оттолкнув серую морду. Маленькие детские руки обвивают мою шею, на плечо ложится доверчивая щека.
Лира, обутая в розовые резиновые сапоги, тянет вверх руки.
Чёрт, она выглядит так, будто свалилась в чан со всем цветовым спектром.
Наклонившись, забрасываю её на плечо, что вызывает дикий восторг. Болтая ногами и вереща, она цепляется за мою куртку. Эльза тоже верещит, потому что повторяет за ней абсолютно всё и всегда.
Улыбаюсь, быстро выходя из комнаты.
В нашем доме за каждым углом следы их пребывания. Разноцветные отпечатки руку и ног на стене коридора второго этажа - это идея Тины. Здесь и мои есть, и они здоровенные, по сравнению с отпечатками Тины, а по сравнению с отпечатками Лиры и Эльзы - гигантские.
Сбегаю по лестнице и прохожу через гостиную, ускоряясь.
Меня снедает нетерпение.
Расхаживающий перед моей машиной Булат открывает для нас заднюю пассажирскую дверь, морщась от принесенного мною визга.
Стряхиваю обеих на заднее сидение своего Хаммера, напичканного девчачьей дребеденью, и захлопываю дверь. Погруженный в утренний осенний туман двор моего дома наполняется тишиной.
- Ты со мной, - говорю Булату, подходя к водительской двери. - Возьми ещё парней.
Бросив красноречивый взгляд на тонированное окно пассажирское окно, он протягивает мне руку, говоря:
- Поздравляю.
Довольно улыбаюсь, принимая рукопожатие и кивая.
Сажусь в машину, заводя мотор. Игнорируя возню на заднем сидении, трогаюсь с места, медленно двигаясь по подъездной дорожке мимо спущенного фонтана, в который Лира свалилась два года назад, после чего мы решили его демонтировать, но потом передумали.
- Папочка? - зовёт она меня.
- Да? - отзываюсь, настраивая на них зеркало заднего вида.
Эльза медленно моргает, клюя острым носиком и собираясь отключиться. Моя кроха самая настоящая сова. Разбудить её утром можно только пушкой.
- Можно мне выйти замуж за Булата? - щебечет Лира, роясь в своём прозрачном клеенчатом рюкзаке.
- Зачем тебе замуж? - спрашиваю я, дожидаясь, пока откроются ворота.
- Бабушка говорит, что я должна выйти замуж, когда вырасту…
- Ты никому ничего не должна, - обозначаю её главную жизненную установку, выезжая на дорогу.
Внедорожник Булата следует за мной по пятам, пока пробираюсь по спящему посёлку.
- Бабушка говорит, я богатая невеста…
- Ты будешь богатой девушкой, - поправляю я. - Тебе вообще не обязательно выходить замуж.
- Я бы вышла за Булата, - настаивает она на своём.
- Хрена с два… - бормочу себе под нос.
Любому ублюдку, положившему на неё глаз раньше двадцати пяти, я натяну этот глаз на жопу, обещаю.
Дом Марата погружён в тишину. Он находится в пятистах метрах от моего дома, и я офигительно рад тому, что последние полгода он ведёт почти все свои дела отсюда, но с тех пор, как Даур пошёл в школу, у нас значительно прибавилось геморроя.
Меня встречает Мира, одетая в атласную пижаму и вязаные носки. Пряча улыбку, она осматривает бардак в одежде моих детей и говорит, посмотрев на меня:
- Поздравляю.
Киваю, глядя на Эльзу, которая дёргает меня за штанину.
- Передай мамочке, - просит она, протягивая мне скомканный тетрадный листок, который извлекла из своего кармана.
Кладу его в задний карман своих джинсов, и подхватываю её подмышками.
Целую её лоб, она целует мою щёку, послушно болтаясь на моих руках. Поцеловав второй, более непослушный лоб, покидаю дом брата.
Трусцой добегаю до машины и запрыгиваю в салон.
Добравшись до города за полчаса, вливаюсь в поток машин. Город гудит, несмотря на ранний час. Заглянув в цветочный магазин, забираю ожидающую меня гигантскую корзину красных роз, которая с трудом влезла в мой багажник.
Чёрт, любимая, тебе это понравится.
Я спешу, продираясь через городской трафик, как психованный мудак, сигналя и разгоняя всех со своего пути.
Стеклянные двери городской клиники разъезжаются, пропуская меня внутрь. В коридоре третьего этажа меня встречает Ахмад в компании своих бойцов.
- Поздравляю, сынок, - со всей серьёзностью басит он, хлопая меня по плечу, потому что у меня заняты руки.
Киваю, шагая к двери за его спиной. Толкаю её плечом, вваливаясь в палату вместе с корзиной, которую тут же опускаю на пол, впитывая в себя охеренно умиротворяющую картину обстановки.
Мою жену, лежащую на электрической больничной кровати с крохотным белым свёртком на груди, который она осторожно придерживает одной рукой.
Её бархатные глаза расширяются, касаясь моих глаз. Опускаются на неправдоподобно здоровую корзину с цветами.
Тина улыбается.
Медленно трогаюсь с места, тихо говоря:
- Привет…
- Привет, - устало говорит она, откидывая голову на подушку и наблюдая за мной.
Её волосы собраны в косу, которая лежит на плече. На ней больничная рубашка и тени под глазами.
Моя любимая всю ночь рожала мне сына.
Подхватываю по пути стул, который ставлю рядом с кроватью. Протягиваю руку, обнимая ладонью её щёку. Она целует мою ладонь, а я осторожно целую её губы. Мягкие и любимые. Прижимаюсь к ним, закрывая глаза и наслаждаясь.
- Я тебя заждалась… - шепчет Тинатин, потираясь носом о мою щеку.
Целую уголок её губ, опускаясь на стул. Беру их обоих в плен, окружив своими руками, и кладу голову на её подушку. Она осторожно отодвигает белое полотенце, прикрывающее темноволосую головку размером с половину моего кулака.
Чувствуя, как сдавило горло, рассматриваю крошечное сморщенное лицо, расплющенное на её груди.
- Блядь… - шепчу, расплываясь в улыбке.
- Аид, - возмущается Тина.
Поднимаю на неё весёлые глаза. Она улыбается, кусая губу. Тихо смеюсь, целуя её плечо.
- Доволен? - спрашивает она.
- Нам нужен ещё один такой же, - заявляю, с гордостью рассматривая свою микроскопическую копию. - Для ровного счёта.
- Иди к чёрту, - советует она.
Посмотрим.
Удовлетворённо вздохнув, трусь лицом о её косу. Её рука гладит мои волосы. Я охрененно счастлив.
- Я хочу спать… - бормочет Тина. - Ты не уйдёшь?
- Спи, - отвечаю я, мегаосторожно касаясь пальцами черных волосиков. - Я оставил их с Мирой до вечера.
Тина издаёт тихий вздох, прижимаясь своей щекой к моему лбу. Провожу пальцем по игрушечному морщинистому кулаку, на что мой сын никак не реагирует. Вспоминаю о просьбе дочери и лезу в карман своих джинсов.
- Это тебе, - говорю, кладя листок на живот жены и возвращаясь в исходное положение.
Развернув его одной рукой, Тина смеётся, повернув ко мне рисунок.
На нём взявшиеся за руки корявые человечки и непонятное серое пятно, очевидно - это Гектор. На рисунке нас шестеро, включая собаку. “Я” стою в центре. Это я, потому что я самый высокий. Мои дочери считают, будто я в доме главный. Они ещё не знают о том, что женщина может получить от своего мужчины всё, что ей захочется, хорошенько попросив, особенно, когда пускает в ход губы или язык.
Пальцы Тины в моих волосах. Нежные. Прикрываю глаза, наслаждаясь её близостью. Наслаждаясь этим днём.
- Амин, - говорю, наконец-то, определившись.
- Как твой дед?
- Да.
- Он женился на твоей бабушке. Он был сумасшедшим?
- Пожалуй, - лениво отзываюсь я.
Тина замолкает. Когда поднимаю голову - она спит. Возвращаю голову на место, слушая два тихих дыхания.
Нам определённо нужен ещё один такой же.
Конец
