Никоем образом сегодня не утруждалась, но переступая через ступени крыльца бунгало, можно сказать, едва ноги поднимала. Недаром же говорят, что психологическая нагрузка выматывает в сто крат сильней, чем физическая.
— Поговорим, почему ты сегодня ночью ко мне приходила? — предложил Беркутов и кивнул на плетёный диван, что стоял у нас в углу на террасе.
Тело с душой просились в душ, дабы вода смыла с меня хотя бы часть переживаний, да и объясняться с Никитой, когда, возможно, с Дарьей произошла беда, по отношению к девушке, наверное, не совсем красиво. Но идеально подходящий момент никогда не наступит, и жизнь слишком скоротечна и, как показывают события, может оборваться в любой момент, поэтому мы с Никитой поговорим, и не когда-нибудь потом, а прямо сейчас.
Присев на диван рядом с мужчиной, не терзалась сомнениями, не вспоминала высокопарные слова, не ходила вокруг да около, а выложила всё просто и как есть:
— Я хочу быть с тобой.
Такое ощущение, что кто-то взял пульт и поставил Никиту на паузу. Мужчина, замерев, не только не двигается, но и не моргает глазами и, по-моему, даже не дышит.
Конечно же, я рассчитывала, что мои слова произведут на Беркутова эффект, но что настолько ошеломительный — даже не смела надеяться. Лестно и вселяет веру, что Никита мной не просто увлечён, а что я для него та самая единственная, особенная и любимая.
— Ау-у, — легонько толкнув мужчину в бок, пропела я. — Отмирай, мне же надо знать, что ты об этом всём думаешь.
Беркутов медленно повернул голову в мою сторону, глаза определённо довольные, а вот выражение лица… Не думала, что такое когда-либо у Никиты увижу. Оно растерянное, а ещё, похоже, он впервые в жизни не знает, что сказать.
— Моё признание не вовремя и совсем не к месту, да? — на самом деле так не считала, а вопрос задала, чтобы Беркутова расшевелить.
— Нет. Нет. Конечно же нет, — Никита практически прокричал последнюю фразу и, даже не поняла как, пересадил меня к себе на колени. — Просто опупел, а ещё я счастлив… — Беркутов, видимо, действительно под сильным впечатлением, потому как обычно он при мне не матерится, а сейчас мужчина ярко, эмоционально, доходчиво, но исключительно непечатными выражениями объяснил свои чувства. Смысл таков, что Беркутов на седьмом небе, готов ламбаду отплясывать на голове, а ещё у меня нет ни единого шанса избежать немедленную «дружбу» телами в горизонтальной плоскости.
Лично я и не планировала ничего избегать. Мне двадцать три года, к этому возрасту мои сверстницы уже профи в этой самой «дружбе» и уроки могут давать, а я до сих пор даже не нюхала, что это такое. Да и потом, наш букетно-цветочный период с Никитой, по-моему, явно подзатянулся.
Беркутов приподнял мой подбородок. Предвкушая поцелуй, закрыла глаза, а рот наоборот распахнула. Бьюсь об заклад, губы Никиты знают, где у меня находится кнопка отключения мозга. Одно их нежное прикосновение, и я уже не понимаю, где нахожусь. Внешний мир полностью гаснет, остаётся лишь Никита, его теперь уже жадные губы, руки, чьи прикосновения к моему телу вырывают из груди стоны. А ещё предвкушение, что дальше мы вместе точно провалимся в чувственный рай.
— Никита Валерьевич, — где-то там из далёкой галактики, что находится в сотни солнечных систем от нас, слышен был чей-то голос, что явно пытался оторвать Беркутова от меня.
Ага, так я и позволила!
Чем отчётливей доносился голос, тем сильней я прижималась к Никите и более страстно его целовала.
— Пошли все к чертям, — прорычал Беркутов, и я с ним, естественно, согласилась:
— Или ещё дальше.
Против нашей «дружбы» с Никитой, видимо, ни один человек сговорился, потому как и мой телефон, и Беркутова зазвонили, причём практически одновременно.
— Вдруг появились новости насчёт Даши, — простонала я, и мы с Никитой нехотя и с великим сожалением, но друг от друга отлипли.
— Мне Кнутов звонит, — глядя на экран мобильного, сообщил Беркутов.
— А мне Анна, — пояснила я.
— Никита Валерьевич, только что выяснилось, что в больницу доставили девушку. По описанию — это наш бухгалтер Егорова, — а это уже сказал охранник, что стоял в десяти метрах от нас и тяжело дышал, я так понимаю, из-за того, что пробежался.
— Доставили живой? — Беркутов, в отличие от меня, быстро сориентировался и задал самый важный вопрос.
— Да, но в тяжёлом состоянии.
Глава 48
Приняв вызов от администратора Анны, ничего нового не узнала, девушка сообщила ровным счётом то же самое, что и охранник, а вот Кнутов рассказал Никите чуть больше.
Предположительно Дарью в бессознательном состоянии в кювете возле просёлочной дороги каким-то чудом заметил дальнобойщик, мужчина незамедлительно вызвал «Скорую помощь» и в полицию позвонил. Остальные подробности Евгений Анатольевич отложил на потом, обещал их выложить лично, когда они с Беркутовым пересекутся в больнице, куда доставили Дарью.
Примчавшись с Никитой в больницу, естественно, нас интересовало самочувствие Дарьи и прогнозы на будущее. Пытали всех, до кого только добрались, Беркутов даже главврача выдернул с совещания, но медперсонал все как один разводили руками и отвечали, что пока девушка в операционной, что-то определённое о её состоянии может знать лишь хирург и Господь Бог.
То есть, по сути, известно нам было лишь то, что когда «Скорая» передавала девушку в руки докторов больницы, та находилась между жизнью и смертью, а ещё, что это точно именно Дарья. С опознаванием проблем не возникло, саму Дашу мы хоть и не видели, но медсестра показала одежду, которую сняли с пациентки, и не только я, но и Беркутов подтвердил, что футболка и шорты принадлежат нашей подруге.
— За кофе ещё сходить? — вновь предложил Никита, и я в который раз кивнула, хоть и от бодрящего напитка, вернее, от количества выпитого уже откровенно тошнило. А согласилась лишь потому, что сидеть, разглядывая медицинские плакаты и, ничего не делая, ждать новостей — не выносимо, а со стаканом в руках создаётся иллюзия, что ты хоть чем-то, но занят. Это как в самолёте, когда тебе приносят обед, а ты не голоден, но ешь, просто чтобы убить время.
Перечитав на десятый раз симптомы туберкулёза, перешла к изучению плана эвакуации из здания, но сразу отвлеклась. Двухстворчатые двери скрипнули и, естественно, как любое движение в коридоре, привлекли моё внимание.
Визитёр третьего этажа был мне знаком, Кнутов зажимал подмышкой серую папку и целенаправленно ко мне приближался.
— Вы видели девушку, это Егорова? — присев рядом со мной на секцию из нескольких железных стульев, поинтересовался мужчина.
— Не видели, но это Даша, нам вынесли её одежду.
— Врачи что-нибудь говорили, Егорова сможет дать показания?
— Нет. Пока молчат.
— Понятно, — выдохнул Кнутов и следующий его вопрос, мягко сказать, меня удивил. — Вы говорили, что недосчитались ещё одной девушки, а вы её достаточно хорошо знали?
— Ну не сказать, чтобы очень. А достаточно для чего? — уточнила я.
— На фото её узнаете?
— Скорей всего, да.
Мужчина, задрав подбородок, задержал взгляд на потолке, шумно выдохнув, на меня посмотрел, причём с явным сожалением, затем достал из кармана мобильный и предупредил:
— Зрелище не из приятных.
Фотография на экране шокировала. Чтобы от неё отгородиться и больше не видеть, я не только зажмурилась, но и, резко поднявшись со стула, отбежала от полицейского на несколько метров.
— Варвара, это та самая девушка?
Как выглядят трупы людей, ни один раз видела в фильмах, но то, что мне показал Кнутов, с бутафорскими не имеет ничего общего. Мои веки по-прежнему плотно сжаты, но бледное безжизненное лицо я вижу ровно так же, как и женское тело в неестественной позе.
Кнутов не потрудился закрыть за собой дверь с лестницы в коридор, поэтому было слышно, как кто-то поднимается по ступеням. Резко отшатнулась от стены, выпрямилась и прогнала с лица выражение ужаса. Вдруг это Никита из кофейни вернулся, увидит меня сгорбленную и подавленную, решит ещё, что горюю по поводу плохих новостей из операционной, а он и так из-за переживаний за Дашу места себе не находит: добавлять ему лишний стресс — совсем ни к чему.
