Я касаюсь ее с намерением заставить ее кончить как можно сильнее.
Я хочу, чтобы она взорвалась здесь и сейчас, чтобы весь мир увидел, кому, блядь, она принадлежит.
Мои пальцы проникают глубоко в ее киску, желая очистить ее от этих чертовых мыслей, желая, чтобы она видела и думала только обо мне.
Чтобы она была только со мной.
Ее короткие ногти впиваются в мою руку, когда она сильно дрожит, а затем она прячет свое лицо в моей шее, прикусывая плоть моего пульса, с силой дрожа.
Сокрушительная сила ее оргазма поглощает мои пальцы, но я не отпускаю ее, держа их глубоко внутри.
Она резко дышит мне в затылок, задыхаясь, когда отпускает мою плоть.
— Думаешь, я хочу, чтобы кто-нибудь почувствовал тебя такой? Или что я позволю им прикасаться к тебе?
— Я не знаю, — шепчет она. — Дэниел сказал, что ты делишься с ним.
— Ты говорила с Дэниелом?
— Да.
Я убью его нахуй.
— Он лгал? — спрашивает она медленно, даже болезненно.
— Нет. Мы делились, но к тебе это не относится. Я не стану делить тебя ни с Дэниелом, ни с кем-либо еще.
Она отстраняется, влага блестит в ее глазах.
— Почему?
— Потому что ты, блядь, моя, красавица. Никто не имеет права смотреть на тебя или прикасаться к тебе. И если они совершат эту ошибку, я покончу с их жалкими жизнями.
— Даже с Дэниелом?
— Особенно с Дэниелом. Его имя на вершине моего списка дерьма.
Она слегка улыбается, и улыбка эта яркая и чертовски невинная.
— Я все равно сказала ему «нет».
— Правда?
— Да. Он не совсем в моем вкусе.
Моя грудь наполняется странным теплом, которого я не чувствовал уже... целую вечность. Это первый раз, когда кто-то сказал, что Дэниел не в их вкусе — он в вкусе каждого — и тот факт, что она, из всех людей, говорит это, делает со мной дерьмо.
Мне требуется весь контроль, чтобы спросить:
— А я?
— Возможно.
— Хм. Я должен добиться «конечно».
Я выхожу из нее, и она издает небольшой эротический звук, от которого я становлюсь твердым как камень.
Поднимаясь, я тяну ее за руку. Она спотыкается и прижимается ко мне.
— Куда мы?
Ее голос с таким придыханием, что я хочу трахнуть ее прямо здесь и сейчас.
Но это означает присутствие публики, а я этого не люблю.
— Домой.
— Но... я приехала с Гвен, Крисом и их другом... я должна им сказать.
— Забудь о них.
— Я не могу оставить Гвен одну. Она пьяна.
Я ворчу, продолжая тащить ее за собой. Я должен был догадаться, что пьяное состояние Гвен создаст проблему.
К счастью, я знаю правильного человека для этой ситуации.
Крепче прижав к себе Анастасию, я набираю номер Нейта.
Пусть он позаботится о пьяной дочери своего лучшего друга, чтобы я мог сосредоточиться на Анастасии.
На моей Анастасии.
Глава 24
Анастасия
— Ты замужем? — я ошарашенно смотрю на Гвен, а она делает длинный глоток своего молочного коктейля.
Я была готова к тому, что меня отчитают за то, как я исчезла от них вчера. В знак извинения я пригласила их в отдел информационных технологий на кофе-брейк и купила ей ее любимый ванильный молочный коктейль, а Крису кофе со льдом.
Но он отодвинул свой напиток в сторону и сказал чрезмерно гиперактивным голосом:
— Где, черт возьми, ты была вчера вечером, Джейн? Ты пропустила эпический момент, когда Нейт объявил, что Гвен его жена.
Моя подруга застонала, затем опустила глаза, прежде чем встретиться с нашими ожидающими взглядами.
— Позвольте мне объяснить.
— Да, черт возьми, ты объяснишь. — Крис подталкивает ее. — Я был в напряжении всю ночь, ждал утра несмотря на то, что был пьян в стельку.
— Ты не мог быть таким же пьяным, как я. У меня сегодня худшее похмелье в истории человечества. — Гвен массирует виски.
— Это не дает тебе права уходить от ответа на вопрос, что, черт возьми, происходит. — Крис понижает голос. — Ты действительно замужем за управляющим партнером У&Ш, который оказался ближайшим другом твоего отца, пока твой отец находится в коме?
Она гримасничает.
— Вроде того.
— Что значит «вроде того»? Нет?
— Мы женаты, но это не то, что ты думаешь. Я просто... это просто для удобства.
— Но разве он не вдвое старше тебя?
— Он не вдвое старше меня, он всего на восемнадцать лет старше.
— Что на два года больше, чем в два раза старше тебя, Гвен.
Она смещается, ее взгляд становится мрачным, и цвета в ее глазах смешиваются в неразборчивую смесь.
— Ты счастлива? — спрашиваю я.
— Не об этом ты должна спрашивать ее, Джейн. Ты должна заставить ее объясниться.
— Почему она должна? Они оба взрослые люди, и Натаниэль не похож на человека, который принимает импульсивные решения, так что это должно быть по веской причине.
— Так и было. — голос Гвен дрожит. — Как вы думаете, это нормально? Я замужем за Нейтом, я имею в виду. Вчера заходила его мать, и заставила меня почувствовать себя дерьмово, рассказывая о внешнем мире. Почему не может быть только я и он? И да, я знаю, что он лучший друг отца и почти вдвое старше меня, и когда мне было восемнадцать и я поцеловала его, он был вдвое старше меня, но...
— Подожди, — прерывает Крис. — Ты поцеловала его, когда тебе было восемнадцать?
— Да, и не жалею об этом, понятно? — она снова сосредотачивается на мне, будто я ее убежище. — Ты считаешь мои чувства к нему странными?
— Я не имею права судить, и Крис тоже. — я смотрю на него, затем улыбаюсь ей. — Это твоя жизнь, так что живи так, как хочешь.
— Спасибо. — она оставляет свой молочный коктейль и берет мою руку в свою. — Я так рада, что ты хотя бы понимаешь.
— Но вот я не понимаю. — Крис закатывает глаза. — Ты должна признать, что все не так. Я не могу представить тебя замужем за Нейтом.
— Почему? — она поджимает губы.
— Потому что он такой строгий и вздорный, а ты... ну... разговорчивая, активная и многое другое, чего нет у него.
— Я также думаю, что это очень маловероятная пара.
— Джейн. — она отпускает мою руку и ударяет меня по плечу. — Я думала, ты на моей стороне.
— Даже Джейн не может игнорировать факты, — поддразнивает Крис. — Ты сводишь его с ума своими разговорами?
— Да пошел ты, ясно? Он никогда не жаловался на это.
— Наверное, скоро начнет.
Я смеюсь, пока они переругиваются и препираются. Это кажется легким, приятным, нормальным.
И я понятия не имею, почему это заставляет мой желудок опускаться с каждой секундой.
Задним умом я понимаю, что таким людям, как я, не дано иметь такую обычную жизнь, или счастье, или что-то, что не включает в себя конфликт.
Да, я убежала, но это не значит, что они не станут меня преследовать. Не причинят мне боль — или Бабушке.
Или людям, о которых я начала заботиться несмотря на то, что поклялась остаться одна. Несмотря на мои усилия и стены, которые я воздвигла вокруг себя.
И поскольку с утра у меня произошли небольшие всплески тревоги, я маниакально проверяла Бабушку и убеждалась, что с ней все в порядке.
Возможно, это игра моего воображения, уловка мозга, который отвергает то, насколько живой я была в последнее время.
Такой абсолютно живой.
Мой телефон вибрирует, и я прячу его от Гвен и Криса, проверяя сообщение.
Нокс: Мой кабинет. Сейчас же.
Я незаметно набираю ответ, хотя они оба все еще препираются.
Я: Не в комнате снабжения ?
Нокс: Я знаю, что твоя киска скучает по мне, но речь идет о работе.
Несмотря на нотку разочарования, я встаю, прочищая горло.
— Я нужна на этаже для партнеров.
Гвен хмурит брови.
— Сейчас?
