в Питер стали, ну и в детстве дружили. Соня часто даже ночевала у нас, когда ее предки устраивали свои скандалы и разборки. Художник плюс певичка, так себе вариант оказался.
– Да, я знаю, – тяжело вздыхаю, – Соня мне рассказывала, когда о моей ситуации узнала. Хорошо, что сейчас у нее отличная семья и дочка. Для Мали она старается.
– Еще как, – поток машин в городе плотный, но Натка умело лавирует между ними, – мы все стараемся. Даже Тим не в силах в стороне остаться, хотя ему и тяжело.
Отвожу взгляд в сторону пассажирского окошка и наблюдаю за суетливым городом. Все же Питер хорош, даже прекрасен. Не думала, что после Майами мне будет уютно хоть где-то, особенно учитывая, что дома погода солнечная триста шестьдесят пять дней в году. Но это случилось. Мне хорошо в этом месте и среди этих людей, а Натка, Соня с ее семьей и Демид все сильнее привязывают меня к Питеру. И я не уверена, что у меня найдутся силы, чтобы отсюда уехать.
Дома Алекс, друзья. Но как-то все не то, не так душевно и близко. Да и папы больше нет, а именно он и его мнение всегда воздерживали меня от поездок в Россию. Мне не хотелось его ранить моими попытками встретить мать… предательницу и изменщицу, но все же женщину, которая меня родила.
И вот я здесь и теперь людей, ради которых мне нужно остаться здесь с каждым днем все больше.
Глава 24
– Сначала покупки, потом разговоры, – пресекла я болтовню, как только Натка попыталась выплеснуть всю новую и острую информацию из себя на Соню.
– Ангелина, блин, я всю дорогу этого ждала, – та осуждающе фыркнула.
– Так, мы идем покупать принцессе платьюшки, украшения, единорогов и чтобы все фиолетовое, – напомнила Соня и приклеилась к моей руке, – все дело в Демиде? Есть в этом горячем русском бизнесмене еще что-то, что мы не знаем?
– Вам лучше и не знать, – дернула ее за собой в детский магазин дизайнерской одежды, – тут все розовое для девочек.
– В том-то и дело, – подруга грустно нахмурилась, – а розовый это мой цвет, так Мали говорит. Так что ее фиолетовый.
– Розовый еще и мой, – Натка тряхнула своей шевелюрой.
– Вот, а она не хочет быть как все, – слегка трагично выдала Соня, – если не найдем, придется шить на заказ. Время еще есть. Тим выпендрился, купил ей робота-щенка… фиолетового. Специально посмотрела, такой расцветки нет, так что он заморочился и тоже сделал на заказ.
– Не такой уж и редкий цвет на самом деле, – успокаивающе погладила я подругу по спине.
– Это пока искать не начинаешь, – Натка выловила с вешалки шикарное розовое платье,– хочу такое же себе.
– Натка, – мы с Соней синхронно закатили глаза, потому что количество кринолина и страз на юбке зашкаливали.
– Сошью на заказ – Мали маленькое, себе большое и будем с ней как принцессы, – она вытащила смартфон и принялась фотографировать свою добычу, – маленькая и взрослая. Что? – она хлопнула своими длинными ресничками, – подвязки добавлю, бельишко со стразами, юбку сделаю покороче и Юра офигеет.
– Удар его хватит, – Соня отобрала платье, – и ты этого делать не будешь. Представлять не хочу, что будет творить мужик со взрослой копией детского платья для моей малышки. Соберись, крестная. Тебе Тима нужно переплюнуть.
– Этого рыжего? У меня в жизни не получится. Мали от него без ума и официально заявила, что выйдет за него замуж, когда подрастет. Ну раз за папу нельзя.
– Класс, – я усмехнулась, – не щадит она вас.
– Надеюсь, когда подрастет, станет проще, – Соня пошла вглубь магазина.
Следующие два часа прошли весело и плодотворно. Обежав три этажа торгового центра и осмотрев все детские магазинчики и отделы, мы купили все, что задумывали и даже больше.
– У меня нет сил, – Натка повалилась на диванчик в уютном ресторанчике тут же в ТЦ и потянулась за меню, – стейк, салат с лососем, мороженое и кофе.
– Давайте сразу по три порции, – Соня посмотрела на уставшую меня и отдала официанту наши меню, так их и не открыв.
– Стойте, – Натка встрепенулась, – и бутылку шампанского.
– Детские покупки не обмываем, сколько раз тебе уже говорила? – Соня подперла ладонями бороду и повернулась ко мне, – это правило было введено еще три года назад, потому что вот такие походы слишком часто заканчивались посиделками за бокальчиком вина.
– Да я просто вытягивала тебя в люди, – обиженно ерзает Натка, – а то отодрать тебя от Мали вообще без вариантов было, ты так и асоциальной стать могла: дом – мастерская, мастерская – дом. К тому же шампанское для Ангелины, девочка в печали и тоске.
– Что случилось? – Соня сразу стала серьезной, – только не говори, что Демид уже начал косячить. Вы слишком мало вместе.
– Не Демид, – нервно беру в руки салфетку и начинаю ее теребить, – бывшая его, Лена, приезжала утром и вызывала меня на серьезный разговор.
– Потребовала, чтобы Ангелина убралась с ее пути и угрожала ее размазать.
– Ого, – Соня напряглась, – это же угроза.
– Ну что она реально может сделать? – я бросила искомканную салфетку на стол и взяла в руки бокал шампанского, который для меня налил официант. Соня с Наткой отказались, поскольку были раз рулем.
– До физического воздействия точно не опустится, это же статья, – Соня тревожно посмотрела на нас обеих, – а вот нарыть компромат или полить грязью это пожалуйста. Ты художница, персона на виду.
– А есть что-нибудь интересное в твоем прошлом? – Натка махнула на машину и потребовала принести бокал и ей.
– Интересное? – я задумалась, – думаю у любого что-нибудь такое есть. Мне тридцать, в течение нескольких лет я была замужем за довольно эксцентричным художником, да и сама такая же. У нас были и перформансы, и съемки, и акции различного толка, где мы принимали участие. Да и не только это, – я прикусила губу, – любой факт можно вывернуть, если постараться. Только я не думаю, что Лена будет этим заниматься. Она просто хотела попугать.
– Угу, конечно, – Натка дернула меня
