ведь все еще в маске, и половины лица не видно.
Но когда через 10 минут ни Катя, ни Юля все еще не появляются, я уже на полном серьезе подумываю ворваться в женский туалет. Иду в его сторону и только подхожу к двери, как выходит Катя.
— Что-то ты долго.
Смеряет меня своим колючим взглядом.
— Тебе в подробностях пересказать, чем я занималась в кабинке?
Язвит, метает молнии, значит, все в порядке.
— Пойдем уже отсюда.
Клуб находится возле Кузнецкого моста, людей на улице мало, ночь хоть и осенняя, но не сильно холодная. Каким-то чудом нет дождя. Я беру Катю за руку и веду в сторону Неглинной улицы.
— Куда мы пойдем?
— Прогуляемся по Бульварному кольцу.
— Три часа будем ходить? Я на каблуках.
— Ну если устанешь, зайдем в какое-нибудь круглосуточное кафе. — Я поворачиваю к ней голову. — И сними уже эту кошачью маску.
— Неа, я Котенок.
Меня аж передергивает. Она это специально? Снова внимательно на нее смотрю, пытаясь считать по лицу эмоции. Кажется, сейчас она не дерзила, а говорила спокойно. Хм, странно. Неужели она серьезно?
Гребанный этот Саша, провались он пропадом.
Мы уже идем по Петровскому бульвару, я продолжаю держать ее руку в своей, а разговор как-то не клеится. Просто сейчас она спокойна, как удав, что удивительно, и я неожиданно понимаю, что мы можем говорить, только когда оба на эмоциях. Но тогда мы не говорим, а ругаемся. А вот сейчас мы оба спокойны, и слов вдруг не находится.
— Я надеюсь, ты сказала ему, что тебя проводит домой твой парень? — На самом деле у меня нет ни малейшего желания говорить о Саше, но надо как-то заполнить затянувшееся молчание.
— У меня нет парня, но Саше я сказала, что домой меня проводишь ты.
Я отпускаю ее ладонь и обнимаю за талию.
— Пироженка, почему ты упорно отказываешься сходить со мной на свидание?
— А зачем?
Железная логика.
— Ну а зачем люди ходят на свидания?
— Затем, что испытывают друг к другу чувства и хотят быть вместе.
— А ты ко мне, конечно же, никаких чувств не испытываешь, — констатирую с сарказмом.
— Если только самые негативные.
— От ненависти до любви — один шаг.
Она презрительно фыркает.
— Сдалась я тебе. Ты просто хочешь пополнить свой список побед еще одним женским именем. Но мне это неинтересно.
Так вот что она думает. Уверена, что я просто хочу с ней переспать и все. Черт, кто-то явно постарался расписать меня ей во всех красках.
— А если все не так однозначно? Что если с тобой я не думаю ни о каком списке побед?
Катя безразлично пожимает плечами.
— Глеб, мне все равно, правда.
Вот она снова говорит это абсолютно спокойно, без грамма эмоций. Что с ней случилось? Куда делся вулкан? Мне это начинает не нравиться.
— Ты все еще его любишь? — Вот не хочу говорить о нем, но этот вопрос сам вырывается.
— Ты же сам меня убеждал в том, что Саша мой возлюбленный. К чему сейчас спрашиваешь?
Опять спокойный безразличный тон. Тут что-то не так…
Когда через несколько минут меня осеняет, я резко останавливаюсь и притягиваю Катю к себе.
— Что эта дебильная сталкерша наговорила тебе про меня в туалете?
Пироженка дергается, как ребенок, которого поймали за воровством конфеты.
— Ничего, — отвечает слишком поспешно, чем и выдает себя.
— Катя, — произношу ее имя с нажимом. — Что эта сумасшедшая тебе про меня наговорила?
Она смотрит мне ровно в глаза. И сейчас я читаю в них… обиду?
Ну конечно, она ничего мне не скажет. Притягиваю ее за затылок еще ближе. Соприкасаюсь с ней лбом и пытаюсь восстановить дыхание.
— Кать, почему ты веришь какой-то первой встречной?
— Ты для меня тоже первый встречный.
— Ну нет. Ты меня уже знаешь.
— Ага. И то, что я о тебе знаю, мне очень не нравится.
— Потому что ты веришь всем этим людям, которые тебе про меня сплетничают.
Она молчит, кусая губу. Нервничает? Никогда раньше не замечал за ней этого.
— Я хочу домой, — тихо говорит. — Деньги за оставшиеся пару часов я тебе верну.
Шумно выдыхаю, отстраняясь от Кати. На душе скребут кошки. Давно их не было.
Как же давно всего этого не было… Всей этой ревности, бессонницы, мыслей только об одной девушке, чувства безысходности, когда хоть головой готов биться о стену, а все без толку. Вот она стоит в полуметре от меня. Так близко, а в то же время так далеко. Могу дотронуться до ее тела, но не до ее души.
Это очень смешно: десятки девушек мечтают о моем внимании, а мне нужна одиннадцатая — та, которой на меня наплевать.
— Говори адрес, я вызову такси, — все-таки решаю не спорить с ней сейчас и не переубеждать ни в чем. Что бы Кате та сталкерша ни наговорила, мне она сейчас не поверит.
— Я не хочу, чтобы ты знал, где я живу.
— Кать, хватит. — Повышаю голос. — Одну я тебя не отпущу.
— За мной может заехать Саша.
— Только через мой труп. Говори адрес.
Она нехотя диктует улицу и номер дома, я вызываю такси и через несколько минут мы уже едем. Катя смотрит в окно и чем дольше молчание в салоне, тем сильнее я хочу прибить дебильную сталкершу.
Через полчаса мы выходим из машины у Катиного подъезда. Мое настроение уже на нуле. Пироженка ожидаемо лезет в сумочку вернуть мне деньги за оставшиеся часы.
— Кать, — останавливаю ее действие голосом. — Хватит уже. — Она поднимает на меня голову. Я притягиваю ее к себе и целую в губы. На удивление она не сопротивляется. Но и особо не отвечает. — Кать, что бы эта сумасшедшая тебе про меня ни наговорила, это все
