него.
— Я хотела, чтобы она выглядела лучше всех и чтобы ему из-за этого стало хреново.
— Она всегда выглядит лучше всех, что бы ты на нее ни надела. А он всегда должен чувствовать себя последней скотиной — вне зависимости от того, покрыта она какашками или наряжена в платье. Она, черт возьми, его кровь и плоть, а он не видел первые пять месяцев ее жизни.
— Ты прав.
Наше внимание переключилось на подростков, которые играли с разноцветным воздушным змеем. Мы сидели в молчании, наслаждаясь пейзажем. Сегодня был идеальный день, чтобы побыть у воды — парк находился на берегу, и вдалеке было видно множество парусников.
Джастин посмотрел на чистое синее небо.
— Помнишь последний раз, когда мы здесь были?
— Да, — тихо ответила я. — Незадолго до моего переезда в Нью-Хэмпшир. Ты тогда начал увлекаться фотографией.
В наш последний поход сюда Джастин взял с собой камеру и фотографировал меня на фоне океана.
— Да. Это хобби было недолгим, и я быстро вернулся к музыке. — Он достал кошелек из коричневой кожи. — Я покажу тебе кое-что, только не смейся.
— Окей…
Он достал маленькую черно-белую фотографию с потрепанными краями, сложенную пополам.
— Это одна из фотографий, сделанных в тот день. Единственная, которую я проявил.
Я взяла у него фото.
— О. Я ничего из той съемки не видела.
— Это фото — мое любимое, потому что на нем ты не позируешь. Когда я сделал его, ты смеялась над одной из моих шуток.
Я подняла взгляд к его голубым глазам. Он тоже смотрел на меня, и в его взгляде отражался океан позади нас.
— Ты всегда носишь ее при себе?
— Я не мог заставить себя ее выбросить даже во времена, когда злился на тебя. Я спрятал ее, но избавиться так и не смог.
— Избавиться от фотографии или от меня?
— И от того, и от другого.
Мы продолжали смотреть друг другу в глаза, пока я отгоняла тоску, которая всегда была в моем сердце и которую я всегда подавляла.
Взглянув на часы, я увидела, что уже десять минут четвертого.
— Адам опаздывает.
— Осел.
Джастин взял у меня Би, лег на спину и положил ее себе на грудь. Она протянула свою маленькую ручку к его рту, а он дул на ее пальчики.
Шло время, Адам не появлялся. После часа ожидания Джастин разозлился.
— Пошли отсюда.
— Не могу поверить, что он просто взял и не приехал. Может, он застрял в пробке?
— Мог бы в таком случае написать. Что за неуважение? Он не заслуживает ни минуты нашего времени. Ему лучше вообще не приезжать, иначе он получит в глаз.
Я начала собираться, чувствуя невероятную обиду за Би. Мне самой было плевать, будет ли Адам частью нашей жизни, но для нее в будущем это могло быть немаловажно.
Неожиданно у меня завибрировал телефон. Это было сообщение от Адама.
Я выехал, но на полпути развернулся обратно. Извини. Я просто не могу. Я не могу это сделать. Я пришлю тебе денег.
Джастин забрал у меня телефон и, прочитав сообщение, с изумленным лицом покачал головой. Затем опустил взгляд на Би, которая лежала у него на груди, поднял колени, и Би откинулась на спинку у него на ногах. Ее крошечные ручки были в его больших руках. Моя дочь была бесконечно спокойной. Она понятия не имела, что значило для нее то сообщение. Она не знала, что ее отец только что от нее отказался.
Я не сомневалась, что Би думала, что смотрит сейчас на своего отца.
После долгого молчания он прошептал:
— Он не знает, от чего отказывается. Он идиот. — Джастин наклонился к Би ближе. — Ну и пускай. Он нам не нужен. Правильно, Би? Нахер его!
Ему, конечно, не следовало выражаться при ребенке, но затем произошло кое-что необычное. Когда Джастин сказал: «Нахер его», Би начала смеяться, словно поняла смысл этих слов. Самым настоящим громким и заразительным смехом. Когда она внезапно остановилась, Джастин опять наклонился к ней и повторил: «Нахер его!» Она вновь зашлась смехом. Он сделал это еще раз. «Нахер его!» Смех стал еще громче. Тут уж и мы с Джастином расхохотались.
У меня текли слезы, и честно говоря, я не понимала, плакала я или смеялась.
***
В тот вечер Джастин предложил уложить Би в кроватку. А я закрыла глаза и слушала, как он напевает, укачивая ее. Песня, которую он выбрал, была неслучайной: «Разве она не прекрасна» Стиви Уандера.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Пришла следующая неделя. Джастин работал наверху, Би играла, лежа на своем коврике в гостиной, а я разбиралась со счетами. Кто-то постучал в дверь. Когда я открыла, то увидела Роджера с двумя стаканчиками кофе в руках. Он не заходил около месяца.
— Давно не виделись, — улыбнулась я и взяла у него один стаканчик. — Ты не обязан снабжать меня кофе. Но сейчас время для послеобеденного кофеина, так что ты вовремя. — Я поманила его за собой. — Заходи.
Он склонился над Би.
— Боже, она так выросла.
— Я знаю. Ей шесть месяцев. Не верится, правда?
— Как летит время.
— Да… я рада, что ты заглянул. Я переживала, что Джастин испугал тебя.
Он сел и негромко сказал:
— Ну, если честно, я сомневался, приходить или нет. Твой сторожевой пес слегка устрашающий.
— Извини. Он вел себя некрасиво.
— Насколько я понимаю, он до сих пор живет здесь?
— Да. Он сейчас дома. Он работает удаленно и сейчас наверху в своем кабинете.
— Надолго он остался на острове?
Лето подходило к концу, но Джастин так и не дал мне ответа насчет своих планов. Каждый раз, когда я спрашивала, он говорил, что пока не уверен.
— Я не знаю. Он может остаться настолько, насколько захочет, ведь этот дом и его тоже, так что мы это не обсуждали.
— Можно я задам один личный вопрос?
— Конечно. Какой?
— Между вами что-то происходит?
— Нет. Почему ты спрашиваешь?
— Ну, мужчина не бросается из-за подруги на другого мужчину,
