я вообще приехала сюда…
Пальцы дрожат, когда я встав, подтягиваю нежное и лёгкое одеяло повыше.
Осторожно пробравшись к выходу из спальни, выглядываю в зал.
Никого.
И звуков никаких.
Он что, оставил меня здесь?
Блин, мне надо домой. Нет, на работу! Нет, домой! Какой сегодня день?
Так, спокойно, отставить панику…. Собралась, быстро. Морально собралась!
Руки дрожат, как у алкоголички… Блин, я же ещё и напилась вчера… Вроде бы не очень сильно, но пьяной точно была… Какой дурдом… Боже, какой дурдом… Как мне стыдно сейчас…
Подтягиваю одеяло, и на цыпочках осторожно пробираюсь в зал. Наступив на ткань и споткнувшись, едва не падаю.
Распахнув глаза от ужаса, что он мог меня услышать, замираю.
Прислушиваюсь.
Ничего, кроме стука бешено колотящегося в груди сердца.
Льва что, нет дома?
Я что тут, одна?!
О Боже мой…
Осторожно прохожу через залитый солнечным светом огроменный просто зал и робко притормаживаю у двери в ванную комнату. Она закрыта. Может, он там? Тогда почему так тихо? Вода бы шумела, наверное… Или он в туалете?
Подхожу ещё на шаг ближе и чуть склонившись, прислушиваюсь.
Тишина.
По этим кнопкам-включателям не понять вообще, есть там свет или нет.
Робко, осторожно касаюсь пальцами двери.
Она поддаётся.
В ванной темно.
Слабость охватывает дикая просто, аж ноги подкашиваются.
Я всё-таки тут одна. Он куда-то уехал.
Включаю в ванной свет и, зайдя в ванную, закрываю дверь и сбрасываю с себя одеяло.
Стоя перед огромным зеркалом смотрю себе в глаза. Щёки розовые, пылают. Губы ярко-розовые, припухшие, будто я их подкачала и накрасила. Охренеть, это, наверное, от минета…
Аккуратно трогаю их пальцами…
Так, всё. Приди в себя! Нужно умыться, найти одежду и свалить отсюда! Хорошо, что Льва в квартире нет! Я не смогла бы смотреть ему в глаза! Боже, как же мне стыдно…
Сто процентов он теперь считает меня развратной…
Думает, наверняка, что я цену себе набивала, скромницей притворялась…
А я и не вела себя так никогда… Если бы я знала, что я буду так себя вести, я бы ни за что с ним не поехала… Что он сделал со мной такого, что у меня тормоза сорвало вообще любые?!
Боже мой… Как же мне стыдно…
Забираюсь в душевую кабину, дрожащими руками закрываю дверь и включаю воду. Тёплая вода немного успокаивает меня. Убирает прыгающую в груди панику. Но мне всё равно очень не по себе.
Будто бы не со мной всё это было… При этом от мыслей об оргазмах, я вновь покрываюсь мурашками… Даже несмотря на тёплую воду… Кайф всё-таки был просто сумасшедший… Я думала порой, что умру просто, не выдержав его мощи…
Что я только не вытворяла, чтобы получить ещё… Боже мой, а Лев ведь предупреждал… Там в ресторане… Он говорил об этом… А я думала, он пыль в глаза пустить пытается, хочет впечатление поярче произвести…
Теперь я верю. Точнее, теперь я знаю.
На это правда легко подсесть.
Надо об этом не думать. Надо уехать, и срочно.
Быстро, поспешно моюсь, и, выключив воду, выбираюсь из душевой кабины. Наспех вытираюсь приятно пахнущим свежестью белоснежным махровым полотенцем. Обмотавшись им, беру одеяло с собой, и выхожу.
Чуть влажные ноги оставляют следы сначала на мраморном, а потом на паркетном полу.
Пить хочется… Пройдя в зону кухни, открываю шкафчик, чтобы взять бокал, и чувствую себя воришкой. Мне прям неуютно. Это не мой дом, и, несмотря на то, что он такой красивый — я тут чужая. Трогая все эти вещи в отсутствии владельца, я прям неловко себя чувствую. И беспокойно очень.
Налив воды из краника фильтра, быстро и жадно пью. Мало. Сушняк такой, что аж не по себе. Наливаю ещё. Пью, оглядываясь по сторонам.
В комнате на удивление прибрано. То есть, как будто мы тут не сшибали всё, что можно и чего нельзя. Вроде даже посуду разбили.
О Боже… Опять щёки заливаются краской… Он меня и вон на том столике трахал и на спинке того диванчика… Волосы мои на запястье наматывал и драл так, что я орала просто от удовольствия… От этих воспоминаний невольно соски напрягаются… И снова мурашки по коже…
Сколько я раз кончила за эту ночь? Пять? Семь? Чокнуться можно при мысли обо всём этом… Мы, наверное, несколько часов занимались сексом… С редкими перерывами, во время которых я насосалась вином так, что даже язык заплетаться стал…
Странно, но у меня никакого похмелья вообще. Ни голова не болит, ничего. Ну, если сушняк этот не считать…
Ладно, пора собираться. Так, где могут быть мои вещи?
Сумочку с телефоном в ней я нахожу быстро. В шкафу в спальне.
А вот одежды моей — в квартире, судя по всему, нет.
После минут двадцати суетливо-нервных поисков, я заставляю себя это понять. Мне реально не верится, что он выкинул мою одежду. Но, судя по всему, так и есть. Её тупо нет в этой огромной квартире! Я рылась даже там, куда бы ни за что не полезла, если бы не эта ситуация! Шкафчики, тумбочки, шкафы, ящики столов! В обеих ванных комнатах, на балконе, под кроватью и за диванами! Я смотрела везде!
Её нет!
Моей одежды в квартире попросту нет!!!
Твою-то мать…
Ладно, собралась, тряпка! Нечего сопли на кулак наматывать… Надену его вещи… А какие ещё варианты?!
Выбираю из шкафа то, что меньше всего выглядит комично на мне.
Но комично выглядит всё…
Он ведь просто огромный, по сравнению со мной!
Его рубашки для меня, как халаты… А рукава аж до колен достают…
Ну, вот как я пойду?…
В какой-то момент сознание пронизывает тревожная мысль.
И я, поддавшись новому приступу паники, бегу к входной двери и, трясущимися руками пробую её открыть…
Блин… Мамочки…
Так и есть…
Я не выйду отсюда до его возвращения…
Он запер меня снаружи…
Запер меня здесь…
Совершенно упав духом, я пытаюсь сообразить, как мне себя повести, но вариантов у меня вообще нет. И потому, в ожидании Льва, я тупо пытаюсь смотреть телевизор.
Надо сказать, что телевизор этот — едва ли не во всю стену. Я в жизни не видела таких огромных телевизионных панелей. И из-за этого я на некоторое время даже отвлекаюсь от своих раздумий о том, как я вела себя ночью и о том, что теперь оказалась запертой в чужой квартире.
Лев приходит часа через два, когда я
