— А представляешь, если мы в один день родим? — смеётся вместе со мной Арина.
Я не могу ничего ответить, меня продолжают раздирать эмоции, и даже слёзы на глаза наворачиваются.
— Развела тут сырость, глупая! — ругается подруга и обнимает меня. — Радоваться надо, а ты ревешь!
Я всё-таки записываюсь к врачу. Приём назначен на завтра, а я уже хожу так, будто превратилась в хрустальную статуэтку, и боюсь разбиться. В главный офис я в этот день не попала, кручусь с Алексеем, у которого мне велено принять все дела. Его негатив чувствуется с расстояния, он чем-то сильно озадачен, постоянно дёргается к телефону и нервничает. Может, уже десять раз пожалел, что не согласился остаться на другой должности, но мне некогда об этом думать, я вся в предвкушении материнства. Начиталась сдуру в интернете о различных осложнениях на первом триместре, и теперь думать ни о чём не могу, кроме похода к врачу. Мне наивно кажется, что если я вовремя окажусь в заветном кабинете, то всё будет хорошо.
К вечеру звоню Аристарху, хочу узнать как у него дела. Первый раз дозвониться не получается, но на второй он всё-таки берёт трубку.
— Слушаю, — звучит довольно сухо.
Это сбивает с мысли. Раньше он отвечал мягко, тепло, с чувством, словно с нетерпением ждал моего звонка. А теперь…
— Привет, — лепечу я обескуражено. — Хотела узнать, как у тебя дела? Получилось восстановить данные?
— Нет, — ответил коротко. — Жёсткий диск можно отправлять в помойку.
Закусываю губу, не зная что сказать. Извинений от меня никто не принял, да и вряд ли они что-то изменили бы в сложившейся ситуации.
— Аристарх, я… — сглатываю, — хочу поговорить с тобой.
— Кристин, мне сейчас некогда. Совсем, — отрезает он.
— Я хотела бы встретиться завтра вечером, — закусываю губу.
Я как раз проверюсь у врача и буду обладать уже более детальной информацией. В любом случае, если он решит, что для него моя беременность слишком обременительна, и он не готов носить гордое знание «Папочка», я пойду до конца. Слишком долгожданным для меня является этот малыш.
Аристарх вздыхает.
— Я не в городе, Кристин, — говорит он.
— А где?
— В командировке. Приеду в пятницу. Тогда и встретимся.
— Но… — хмурюсь. — Ты не говорил.
— А должен был? — переспрашивает с нажимом, будто пытается этим тоном показать, где моё место.
Чёрт. Игнорирую его вопрос и, прежде чем сбросить вызов, произношу без эмоций:
— До пятницы, — отключаю смартфон и тяжело вздыхаю.
Кажется, новоиспечённый папочка не придёт в восторг от моей новости.
* * *
Наверное, я самая ненормальная беременная девушка во всём мире. Я с радостью встречаю тошноту по утрам, обнюхиваю вонючую колбасу, восторгаясь, что с каждым днём её запах становится всё резче и неприятнее, принимаю витамины по будильнику и залипаю в интернет магазинах «Всё для детей».
Время бежит так стремительно, что я даже не замечаю, как наступает пятница. Иду по коридору к себе и натыкаюсь на приоткрытую дверь кабинета Аристарха. Останавливаюсь рядом и прислушиваюсь к его голосу. Сомнений не остаётся, он у себя, как всегда бодр и даже весел. Разговаривает с кем-то по телефону и смеётся. Это хороший знак, наверняка уладил все проблемы, что возникли из-за меня. За время его отсутствия мы ни разу не созванивались. Во мне засела обида после его резкого ответа, а он… Чёрт знает, что творится в его голове.
Я прохожу мимо, а в груди болезненно ноет. Борюсь с желанием заглянуть к нему в кабинет, поздороваться, увидеть его хоть одним глазком. Понимаю, что разговор с ним оттягивать не следует, но не с утра же пораньше такие новости сообщать. Тем более я не уверена, что Аристарх поддержит моё решение оставить ребёнка.
Спокойно готовлю материалы для нового репортажа. Через час нам с Толиком нужно быть на месте, я не хочу снова ударить в грязь лицом, поэтому сосредотачиваюсь на работе. Без особого успеха, к сожалению — меня постоянно дергают и отвлекают. То Ренат срочно вызывает на собрание, то Полина обрывает телефон, потому что Алексея нигде найти не может, то Кипелов снова выносит мозг из-за сценария к новому выпуску телепередачи.
— Я ведущий корреспондент, в конце концов! — бушует он по телефону.
— Был, — подливаю масло в огонь. — Аудиторию не удержал, так что… теперь развлекаем народ и не жалуемся.
— Вот ты и развлекай, раз так нравится, а я не клоун! Вечно перед Бакуцким выслуживаешься. Да был бы толк! — добавляет едко и сбрасывает.
Со вздохом откладываю телефон и предпринимаю попытку номер девяносто девять — открываю материалы летнего лагеря, на который поступила коллективная жалоба от родителей. Нужно сверить все даты проверок и их заключения, чтобы было проще идти на таран к руководству…
Ещё один звонок.
— Да что б вас, — рычу сквозь зубы и поднимаю трубку. — Алло, — почти рявкаю.
На другом конце небольшая пауза.
— Кристиночка, у вас всё хорошо? — слышу голос директора и тут же бью себя по лбу.
— Да. Здравствуйте, Марк Геннадьевич.
— Тогда зайдите ко мне. Жду, — звучит отрывисто.
Я смотрю на время — осталось каких-то полчаса до выезда, но не посылать же высокое начальство покурить, пока я со своими делами не закончу.
— Уже бегу, — отвечаю я и, схватив со стола ежедневник, спешу к лифту.
Директор ожидает меня у окна, с милой улыбкой поливая свою коллекцию кактусов. Раньше он вечно отшучивался на вопросы коллег, объясняя своё пристрастие к колючим растениям тем, что другие цветочки у него выжить не смогут, но я уже давно поняла, что директор их действительно коллекционирует. Каких только редких видов нет на его подоконниках.
— Присаживайтесь, Кристина Олеговна, есть разговор. — Марк Геннадьевич хоть и улыбается, но голос звучит серьезно.
Я покорно сажусь и жду, когда он освободится. Спокойствие директора показное, это сразу бросается в глаза. Его спина напряжена, движения более резкие, а сам он непривычно тихий. По спине проносится холодок… Неужели до него дошли слухи о моём проколе?
— Скажите, как у вас продвигаются дела с Алексеем Валентиновичем? — спрашивает меня Марк Геннадьевич, как только ставит опустевшую бутылку сбоку от окна. — Много работы успели принять?
Ну всё, точно сейчас разжалует и уволит. Не зря ведь спрашивает!
— Эм, примерно половину. Но у нас ещё неделя впереди, — отвечаю поспешно.
Директор разводит руками в неопределённом жесте:
— Увы, Кристиночка, нет у вас недели.
У меня сердце проваливается в живот и начинает жалобно трепыхаться, вызывая нервные тошнотворные рефлексы. Нет, было дело, я сама думала отказаться от новой должности, потому что декрет не за горами, но потом подумала, что торопиться не стоит. Мне нужно твёрдо стоять на ногах, чтобы дать своему малышу благополучное будущее.
— Марк Геннадьевич, я не снимаю с себя ответственности за инцидент с Аристархом Марковичем, но…
— Какой такой инцидент? — начальник удивлённо приподнимает брови и разыгрывает на лице недоумение.
И снова показное, это видно по хитрому блеску в его глазах. Понимаю, что вызвали меня не для карательной порки, и прикусываю язык.
— Одна маленькая проблема, которую мы уже решили.
Наверное…
— Зато появилась другая проблема, — вздыхает директор. — Более глобальная. Алексей сегодня не вышел на работу, на звонки отвечать не торопится — телефон отключен. Проще говоря — пропал. На вас вся надежда, Кристина Олеговна, — заканчивает устало.
Кажется, у меня со страху коленки задрожали, благо их под столом не видно.
— А может он заболел?
— И не нашёл способ позвонить коллегам? Не думаю, — качает он головой. — Не переживайте, одну я вас в бурлящий котёл не брошу, можете звонить мне или Аристарху Марковичу по всем вопросам в любое время суток.
Отбрасываю эмоции подальше и с готовностью киваю. Подумаешь, на неделю раньше приступлю к новым обязанностям. Главное больше не витать в облаках. После того случая с флешкой, я подрастеряла уверенности в себе.
