Кэт, пожалуйста… если ты там, возьми трубку. Ладно, слушай… я не знал точно, как с тобой связаться…Кэт, у меня потрясающие новости. «Путешествие жизни» хочет прикрыть твоё увольнение, ясно? Они хотят вернуться к статье об оазисе… ты ведь именно туда направилась? Я имею в виду, ты всегда говорила об этом. Так что позвони мне… когда будет возможность. Мы сделаем эксклюзив! Это будет просто фантастика. Ладно?.. Детка?..»
Он неловко заканчивает разговор и вешает трубку, прежде чем я успеваю схватить телефон и наброситься на него. «Детка». Он добавил это, считая последнее слово отличным способом привлечь внимание Кэт.
Он пытается втянуть её обратно, взывая к её эмоциям. Чёрта с два он мог это сделать.
Грёбаного подонка не заботит Кэт, только история и его карьера. Это он вручил Кэт на серебряном блюде расстрельной команде. Буквально.
— Придурок, — выплёвывает Елена, чуть не плюнув на автоответчик на самом деле. Её мысли отражают мои собственные, и в этот момент мы почти сливаемся воедино этой взаимной ненавистью. Она всё еще держит мою руку и поднимает глаза снизу на меня. — Делай то, что должен, Брендон. Должна признаться… я немного тебя проверяла… и ты сдал экзамен. И знаешь, что? Мне нравится твой стиль, — произносит она, криво усмехаясь.
— Я никогда не видела, чтобы Кэт так вела себя с мужчиной. А я знаю свою сестру. Она упрямая. У неё сильная воля. Она устроит тебе адскую жизнь, если ты не закончишь все правильно.
Улыбаюсь ей:
— Елена… иначе просто невозможно.
Улыбка Елены становится шире:
— Хорошо… Кэт нужен кто — то, кто будет за неё бороться. Мой совет? Продолжай бороться.
Последние слова она произносит с ударением, глядя мне прямо в глаза и впиваясь ногтями в мою кожу.
— Но если ты когда — нибудь снова солжёшь ей… если причинишь ей боль… ты заплатишь за это. И тебе не придётся беспокоиться о моем дорогом Тедди… потому что я сделаю все сама… понятно?
Её глаза полны решимости. Тон крайне серьёзен… и хватка тоже. Я понимающе киваю, прикладывая руку к груди:
— Даю тебе слово.
Она кивает и отпускает мою руку, а я направляюсь к двери, но останавливаюсь и оборачиваюсь:
— Елена?
— Да?
— Скажи мне. Куда она собиралась?
Она на секунду задерживается возле дивана, прежде чем протянуть руку к кофейному столику. Проводит пальцами по синему ежедневнику Кэт: от одного сморщенного края к другому.
А потом бросает его мне. — Она собирается делать то же, что и ты. Она собирается сражаться.
ФОКС
Выхожу с парковки прямо под палящее солнце.
Пусть я и упустил Кэт возле дома Елены, но впервые с тех пор, как она от меня ушла, я спокоен.
Поверить не могу, что снова нахожусь здесь, там, где всё началось. Перед сорока пятью этажами стекла и стали. Зданием издания Фоксхолл.
Кэт вернулась в Тампу. Должна была. Судя по словам Елены, она вернулась сюда надрать кому — то задницу, возможно, нескольким людям.
У меня та же цель.
Но прежде, чем искать Кэт, мне нужно решить одно собственное дельце. Давнишнее.
Я избавился от костюма и галстука и стою перед зданием Фоксхолла в белой футболке и шортах. Это выглядит так, словно я готов заняться серфингом, а не прервать заседание совета директоров.
Но именно это я и собираюсь сделать: ворваться в зал заседаний… и раздать несколько тумаков.
Охрана машет мне, когда узнает меня в лицо. Если они и удивились, то никак этого не показывают. Единственный человек, знающий о моём уходе, это секретарша, которой я кинул свой пропуск, когда уходил с работы почти два месяца назад.
Нажимаю кнопку последнего этажа в лифте, гордо стоя среди моря костюмов в этой стеклянной клетке. Удивительно, но я наслаждаюсь поездкой. И перед верхним этажом нажимаю ещё одну кнопку.
Пока я здесь, то мог бы убрать с дороги ещё одного надоедливого комара. Решаю прихлопнуть его перед тем, как отправиться за крупной рыбой.
Выхожу из лифта на первом этаже и жестом прошу охранника пропустить меня через стеклянные перегородки. Едва он делает это, я бросаю ему «спасибо», а затем направляюсь мимо его растерянного лица прямиком в угловой офис.
Кабинет Грегори Сирса чрезмерно украшен: столь же претенциозно, как и его манера держаться. Белые стены завешаны дипломами, а по всему периметру комнаты на уровне глаз висят фотографии Грега со знаменитыми политиками и издателями.
Я удивлен, что дверь в его кабинет вообще открыта. Пусть я и не очень хорошо с ним знаком, он не кажется человеком, терпящим какое — либо взаимодействие с остальными сотрудниками. Не могу себе представить, что открытая дверь — жест приглашения. Особенно для меня, босса.
На самом деле я стою на пороге кабинета несколько долгих секунд, прежде чем он вообще замечает меня.
— О! Я вас не заметил, — говорит он, вставая во весь рост. Примерно метр девяносто, как и я, но кажется чуть ли не выше благодаря худощавой фигуре, из — за которой выглядит длиннее, чем есть на самом деле.
И с этим парнем встречалась Кэт?
Направляюсь к нему, оценивая его прилизанные волосы и тёмно — синий костюм, прежде чем протянуть ему руку для рукопожатия.
— Грегори Сирс? Как раз вас — то я и ищу. Меня зовут…
— Брендон Фокс, — заявляет он, прерывая меня. — Приятно наконец познакомиться.
Он чуть ли не шипит, как рептилия. Так и вижу, как он облизывает зубы, словно зверь на охоте, оценивающий свою добычу перед броском.
Эти скользкие трюки на мне не сработают. С моим отцом у него было бы больше шансов. Мне же уже не нравится эта тощая змея в тонкую полоску.
— Хотел бы я ответить вам тем же, — бормочу, оглядываясь вокруг. Он слегка хмурится, но, будучи профессионалом, умудряется сохранить лицо. — Могу я присесть?
— Конечно, мистер Фокс. Прошу, — отвечает он, указывая на богато обитое кресло перед столом, и я немедленно переосмысливаю нашу политику в отношении офисной мебели.
Жаль, что я не могу посадить его на табуретку Елены, я был бы счастлив увидеть, как этот червяк извивается.
— Мне хочется поговорить с тобой о Кэт Лексингтон, — произношу, наблюдая как расширяются, пусть и на долю секунды, глаза Грегори.
— Кэт Лексингтон… Кэт Лексингтон… — он повторяет её имя, как будто пытается вспомнить. Этот хуесос. Всего пару дней назад он звонил домой её сестре.
Хотелось бы расколоть его фасад… то есть лицо, прямо сейчас.
— О, да… — наконец заявляет он. — Я
