– Эмили!– Славик вошёл, переминаясь с ноги на ногу, явно нервничая и не зная с чего начать.
– Славик, не томи! Что у тебя?– зная своего друга, как облупленного, я понимала, что ничего хорошего ждать не стоит от такого его появления.
– К тебе пришли. Три слова– и моё сердце оборвалось с последней петельки боли. Я резко развернулась в надежде увидеть ЕГО, готовая ко всему. Ведь, главное, что он пришёл. Скользя пристальным взглядом по лицу, до боли знакомому и так похожему на Давида, с единственным различием– жесткость и, конечно же, разницей в возрасте.
– Добрый вечер, Эмили,– отец Давида, не стесняясь, прошёл в кабинет моего папы и, не спрашивая, разрешения присел в кресло.
– Добрый вечер,– теряя какую-либо надежду увидеть моего мужа, пробормотала я, не разжимая губ.
– Ну, что я могу сказать. Свою часть договора ты выполнила. Вот,– он передал мне бумаги, обнажив свой хищный оскал.
– Что это?– бросила в его сторону раздраженный взгляд я.
– Документы. Подпиши. Раскрыв папку, я бегло пробежала по строчкам. В тот момент, когда я поняла, что там написано, буквы начали скакать. И чтобы не показать больше своей слабости этому мужчине, я дотянулась к ручке и онемевшей рукой поставила размашистую подпись.
– Умничка, дочка! А ты мне всё больше и больше нравишься. Жаль, что нам не по пути,– отец Давида встал, забрал бумаги и оставил на столе небольшой белый конверт.
– Почему вы... ?– не смогла до конца озвучить свой вопрос я.
– Хочешь знать, почему сам Давид не пришёл? А ты сама-то как думаешь?– недобро сверкнул глазами он. Ничего не ответив ему на это, ведь и так всё ясно, я кивнула на конверт, что он оставил на столе:
– Что это?
– Небольшая компенсация за моральный ущерб. Как бывшей жене Давида, тебе кое-что полагается. Надеюсь, я тебя не обидел. Впрочем, я никогда никого не обижаю. Там тебе надолго хватит, чтобы ни в чем себе не отказывать. Протянув руку я взяла конверт и достала из него банковский чек, чтобы посмотреть, во сколько он оценил нашу любовь. Хмыкнув я подняла свои глаза на отца Давида и, не задумываясь, разорвала напополам целое состояние.
– Ну, что же, как по мне очень глупый поступок. Остынь немного, а я позже тебе ещё черкану и передам с доверенным лицом,– мужчина развернулся, чтобы уйти, прихватив с собой подписанный мною развод.
– Не стоит! Не тратьте зря банковский чек! Мне от вас ничего не надо!– кинула я ему в спину. Он на секунду замер и, медленно развернувшись, с хищным оскалом на лице произнёс:
– А это не от меня...
– Тем более!– не дала я ему договорить, ясно понимая от кого подачка.
– Дело твоё. Всего хорошего!– кинул напоследок отец Давида и вышел, громко хлопнув дверью. Упав в кресло, я обессиленно упёрлась лбом о стол. Казалось, моя голова сейчас вот-вот взорвётся. Давид послал своего отца с документами на развод.
– Гайка!– обеспокоенный друг детства ворвался в кабинет.– Что он хотел?
– Славик, не кричи,– не поднимая головы, попросила я.
– Не нравится мне, когда ты по имени зовёшь! Всё так плохо, да?!– подойдя ближе, он присел возле меня на корточки и попытался взять за руку.
– Всё кончено, Славик...– пытаясь совладать со своим голосом, еле вымолвила я.
– Что это значит?
– Да ничего! Давид развод мне прислал подписать! И, главное, сам не пришёл...
– Эмили, девочка моя,– дрогнувшим голосом протянул Домовёнок.
– Славик! Не хватало того, чтобы ты заплакал! Всё, достаточно! В жизни люди то и дело встречаются и расстаются. И что теперь не жить?! Мне просто нужно время и желательно подальше от этих мест! Завтра отец выйдет и займётся делами, а я уеду!
– Куда?!– вскочил Слава.– Я с тобой!
– Нет, прости, Домовенок, но мне нужно побыть одной,– поднимая, наконец, голову и заглядывая в его глаза, твёрдо произнесла я.
– Но куда ты поедешь?– не отступал он.
– Я не знаю. Далеко.
ДАВИД
Я ждал, когда Эмили придёт с повинной и сама всё расскажет. Я был уверен, что она сделает это перед чёртовой гонкой! Но Эмили не пришла. Ждал до последнего. Выйдя на трассу, я внимательно посмотрел в сторону автомобиля, в котором по моим подсчётам должна сидеть Эмили. И поняв, что она уже на месте, потерял всякую надежду на избежание плачевных последствий. Эта глупышка чуть не столкнулась с другим гонщиком, а я в страхе за неё и на эмоциях не справился с управлением автомобиля, подставляясь на её место. Не окончив до конца кружить вокруг своей оси, я сорвал шлем и здорово приложился головой. Это было против каких-либо правил, но я совершенно ничего не видел и не мог понять, что с моей Гайкой. А это было страшнее любых ранений. Глупышка выскочила из своей машины, совершенно не заботясь о том, что может попасть под колеса машин, пролетающих мимо на немыслимой скорости. То, что она причастна к махинациям Максима Андреевича, мне стало ясно буквально сразу. Я не торопил и давал ей возможность узнать меня получше и довериться. То, что именно она гоняется вместо того хилого гонщика, я понял уже на второй гонке. У Эмили есть некая изюминка, скажем так, особенность вождения машины, что опытному глазу нетрудно заметить. Почему я молчал?! Ждал. Ждал, что она сама мне всё расскажет. Не так уж мне и принципиально с кем гонять на трассе, более того, зная, что это моя малявка пытается сделать меня. От этого кровь закипала, возбуждая до предела, и каждый раз мне хотелось хорошенечко оттрахать мою непослушную девочку. Порой весь этот цирк меня злил, но адреналин превышал злость и превращал всё в дикое сексуальное влечение. В день нашей свадьбы отец зародил семя раздора, и я начал подозревать что-то более серьёзное. Но, как оказалось, у него на неё ничего не было, только то, что я уже знал. Я был уверен, что он вмешается и сделает это незамедлительно, тогда все планы летели к чёрту. Так что, зная своего папу, я ждал от него быстрых действий. И он не заставил себя долго ждать! Не дождавшись Эмили, я понял, что отец здорово надавил на мою малявку. Мне ли не знать столько лет его умения манипулировать! Что-что, а этим он владел виртуозно. Самый настоящий Карабас-Барабас, опытный кукловод, ловко дёргающий своих жертв за верёвочки. И всё равно, несмотря на то, что я на собственной шкуре не раз испытал манипуляции своего отца, было до боли обидно, что Эмили не пришла и не рассказала мне всё. Видимо я всё-таки хорошо приложился головой при аварии. После того, как я убедился, что с моей крошкой всё в полном порядке, в моих глазах всё поплыло. И буквально минутой позже я больше не видел моей жены. Бригада скорой помощи просто отодвинула её в сторону, на какие-либо мои слова они не реагировали. Наоборот, вкололи мне какую-то хрень, и у меня ещё больше всё поплыло. То, что происходило спустя некоторое время, мне и вовсе было не понять. Я отчётливо понимал, что нахожусь под каким-то наркотическим воздействием. Мне всё время мерещилась моя Эмили, чередуясь, словно в калейдоскопе, с лицом Лизы. Отец и тут отметился. Уверен, это часть его плана. Знать бы ещё, что он задумал?! Как оказалось позже, Лиза действительно оббивала порог моей палаты. А была ли Эмили тут в действительности, или это всего лишь плод моего воспаленного воображения? В больнице я провалялся три дня, и всё это время мне кололи какую-то гадость. Я тупо спал, обессиленный и с чугунной головой. Врач объяснял это тем, что я здорово ударился головой и мне просто необходим отдых. На мои вопросы приходила ли моя жена, постоянно был один и тот же ответ: «Нет!». Тревожное чувство с каждым таким ответом пронзало меня, словно разряд тока. Но очередной укол– и веки, словно чугунные, мгновенно закрывались, а сознание погружалось в тревожный сон. На четвертый день такого издевательства я встал с кровати с утра пораньше и, не дожидаясь очередной дозы лекарств, решил пройтись, чтобы скинуть с себя этот морок, что затягивал меня всё сильней. Сделав пару кругов по палате, я почувствовал, что мне намного лучше. Голова начала проясняться, и я на радостях решил пару раз присесть. Идея оказалась не из лучших, потому что голова немного пошла кругом, но буквально сразу прошла, и я решил больше не медлить. Освежившись в туалетной комнате, я и вовсе почувствовал себя бодрячком. В палате нашлась сумка с моими вещами, видимо, привезённая кем-то из близких. Вот знать бы ещё кем?! Эмили, как я понимаю, в больнице не появлялась ни разу. Видимо, мой отец не позволил. Ну, ничего и с этим разберемся. Переодевшись и откинув больничную одежду в дальный угол, я решительно направился на выход. И в этот момент пришёл врач с очередной порцией дурмана.
