глаза. ― Знаешь, меня очень сложно разозлить ‒ спроси кого хочешь из моих знакомых. Захар меня понимает и поддерживает, а ты… ты превратил мою жизнь в кошмар, ― продолжила чуть слышно.
― Но я уже извинился перед тобой, и не раз!
― Как будто это что-то меняет. Ты все время то извиняешься, то делаешь что-то непростительное.
― Тебе грех жаловаться. За то, что ты сделала, я должен был привязать тебя на ночь к флагштоку или отвезти на кладбище и скинуть в свежевскопанную могилу. Именно так бы я и поступил, будь на твоем месте кто-то другой, но нет, я везу тебя на свидание!
И он так просто говорит о том, как жестоко хотел со мной поступить? И думает, эти слова заставят меня лучше к нему относиться?
От ярости у меня на несколько мгновений исчезло дыхание. Я обернулась к нему.
― Я выбираю флагшток и могилу! Разворачивай машину, вези меня на кладбище! ― прошипела, зло сверкая глазами.
― Да что это на тебя нашло? ― нахмурил брови парень.
― Не надо делать ради меня исключений, Руслан. Обращаешься с другими людьми как с мусором, сеешь вокруг себя несправедливость ‒ я не могу тебя остановить, но и поддерживать в этом точно не стану!
― Я никогда и ни с кем не поступал несправедливо!
― Видно у тебя свое представление о том, что такое справедливость!
― Я устанавливаю правила, и если люди их нарушают ‒ наказываю их. Наказываю тогда и только тогда, когда они этого заслуживают. Ты бы удивилась, как часто я все спускал на тормозах, и какими мягкими бывали мои наказания! Вспомни, тебя я даже в воду не скинул, только пригрозил.
― Да, только напугал до полусмерти ‒ очень милосердно. И вообще, кто тебя назначил судьей и палачом в одном лице? По какому праву ты тут всем заправляешь?
― По праву сильнейшего, ― сверкнул черными глазами, холодными, как сталь.
На это мне даже ответить было нечего. Аргумент был бесчеловечным и одновременно бесспорным.
Мы оба замолчали на какое-то время.
― Я видела, как по твоему приказу Тарасов скинул очки Захара в фонтан. Пнул его коленом, оскорблял и унижал на глазах у всей школы. И ты будешь говорить, что он это заслужил? Он всего лишь пролил коктейль на твою любимую машину! Это была случайность, у него плохая координация, ему и так в этой школе тяжело приходится! У тебя просто нет сердца, ― на мои глаза навернулись слезы, я отвернулась в сторону окна.
Несколько секунд Руслан ничего мне не отвечал.
― Как легко ты делаешь выводы! ― в его голосе был скрытый гнев, но он говорил спокойно. ― Твой Захар залил мою машину и трусливо смылся. Наверное, это была случайность, но знаешь, у меня немало врагов ‒ с тем же успехом это мог быть намеренный вандализм, просто так спустить я этого не мог. Мои люди спрашивали, кто это сделал ‒ он так и не признался. Если бы принял все как мужчина, я бы никогда с ним так не поступил. В итоге пришлось искать свидетелей, и они нашлись. А вместо него мог пострадать невиновный, и вот это было бы действительно несправедливо ‒ один из восьмиклассников оговорил другого, и выяснилось все в последний момент! Твой Захар не сознался и тогда, предпочел отсидеться в стороне. Я наказал его не за коктейль, а за слабость, трусость и подлость. Да и наказанием это не назовешь ‒ просто потребовал извинений.
Я могла бы на это возразить, что уж сегодня-то Захар точно ни в чем виноват не был, и со стороны Руслана это было простой ревностью. И все же если Орлов сказал правду, и все именно так и было…
Довольно неприятная история, с какой стороны ни взгляни, и в ней мой друг представал в невыгодном свете. Я вспомнила, как не хотел он рассказывать мне о том, что произошло, как мялся, смущался. Я думала, этот стыд был вызван воспоминаниями о наказании, но возможно…
Возможно, ему было совестно вспоминать о своем поступке. О том, как он чуть не подставил другого ученика.
«Все равно во всем виноват этот так называемый король! Он всех запугал, конечно, Захар побоялся рассказать ему правду!», попыталась я в чем-то себя убедить.
― Я не такой плохой, как ты думаешь, ― сказал Руслан.
― Сомневаюсь, ― поежившись, сжала плечи руками.
― Не сомневайся. У меня есть совесть, понятия о правильном и ошибочном. Я знаю, ты выросла совсем в другом мире, тебе все видится в черно-белом цвете. Ты налепила на меня ярлык «злодей» и теперь ничего не хочешь слышать.
Я знала, что с какой-то стороны он совершенно точно был прав. Внезапно в мою душу вкралась новая надежда. Возможно, Руслан и правда… был небезнадежен? Я и хотела бы снова вцепиться в свою ненависть, как в спасательный круг ‒ ведь из моей жизни снова исчезали все ориентиры…
Но каким искушением было поверить ему!
Что, если мы и правда, просто придаем разные значения понятию «справедливость»? Что, если благодаря мне он сможет стать немного добрее к людям?
― Давай заключим договор. Сегодня ты по своей воле сходишь со мной на свидание, на настоящее свидание, а я на целую неделю стану шелковым. Клянусь, за эти дни и мухи не обижу! ― усмехнулся он. ― И если по его окончании ты не изменишь своего мнения обо мне и больше встречаться не захочешь ‒ так тому и быть.
На целую неделю прекратит унижать и задирать людей? Интересное предложение. Да вот только можно ли ему верить? Руслану и раньше уже случалось обманывать меня! С другой стороны, мне все равно так и так придется идти на это свидание, но в этом случае я могу что-то получить взамен.
― Если откажешься, мои жертвы на этой неделе будут на твоей совести!
Я поняла, что он просто шутит, но это был действительно сильный аргумент. Сколько же коварных мыслей у него в голове! Всего-то добавил один небольшой пункт в договор с дьяволом, и вот я уже всерьез размышляю о том, не дать ли ему реальный шанс меня завоевать! А ведь обещала себе, что этого никогда не будет ‒ ведь я знала, как для меня был опасен этот парень. Знала, что должна была держаться от него так далеко, как это возможно.
― Соглашайся, Птичка! ― улыбнулся Руслан по-мальчишески
