выражение ее лица.
— Не рад меня видеть? — спрашивает, а у самой губы дрожат.
— Не прикидывайся, мам, ты все прекрасно понимаешь.
Глаза вспыхивают. Она отворачивается к стеклянному витражу и складывает руки на груди.
— А как иначе? — потом резко разворачивается, выставив перед собой указательный палец с красным маникюром. — Твой отец во всем виним меня. Дескать, мое воспитание, поэтому ты от рук и отбился — повышает тон.
— Я как раз приехал с ним поговорить — стараюсь держать себя в руках.
— Максим, пойми, он хочет для тебя только самого лучшего. Он тебя любит. А ты — подбирает слова. — Ты не хочешь никуда стремится.
— Я хочу стремиться! И стремлюсь — все же выхожу из себя. — Только не туда, куда хочет отец. Мне не нужен его бизнес. Я хочу создать свой! Но совершенно из другой области. Вы хоть раз спросили, что мне нравится, кем бы я хотел быть? Я, бл*ть, еще на горшке сидел, а вы уже с отцом решили, что я буду управлять его компанией.
— А для кого тогда это вот все? — окидывает комнату взглядом и разводит руки в стороны. — Для кого отец старается? Ночами не спит, работает не покладая рук, чтобы у вас с сестрой все было. А вы, что? Одна поскорее вылетела замуж за парня, который далек от наших дел. У него своя компания. Теперь еще и ты…Столько сил вложено, оказывается, зря?
— Все, думай, как хочешь. Подожду отца в его кабинете — выхожу из оранжереи, а мама семенит следом.
— Погоди, сынок, извини — берет за руку и прижимается к плечу, останавливая посреди холла. — Ты голодный? Пойдем на кухню, я сделаю твой любимый какао, хочешь? — а сама уже ведет меня за собой.
Я и правда немного голодный, даже чая утром не попил. Поцапались с Ритой немного. Она нашла какую-то подработку на гастрономическом фестивале, который сегодня состоится в парке Кулибина. Но до конца ничего не объяснила, просто рассказала, что деньги хорошие заплатят, а сегодня уже ускакала, пока я спал.
Реальность потоком по моей физиономии проехалась — девчонке, с которой мы начали вместе жить и встречаться, приходится работать. Будто она уже заранее решила, что я один все не вывезу и тоже начала суетиться. Раньше я вообще о деньгах не думал, а теперь, это полный кринж.
Присаживаюсь на стул за островком, беру из вазы печенье и закидываю в рот, мама ставит передо мной мою любимую кружку с горячим напитком.
— Твоя сестра рассказала, что живешь теперь с какой-то девочкой. Она несовершеннолетняя?
Вот, блин, язык длинный.
— Ей скоро восемнадцать. Мы с Ритой вместе учимся, она из параллельного класса.
— Максим, сынок, а как же ее родители? Как они отреагировали? Вдруг заявят на тебя?
— Не заявят — ставлю кружку на стол, ударяя по гранитной столешнице. — У нее нет родителей.
— Как нет? С кем же она жила?
Потираю усталые глаза. Достали эти расспросы, если честно.
— С тетей она жила. Но той точно все равно.
— Почему же? — удивленно хмыкает мать.
— Потому что она такая же, как ты.
— Какая такая, интересно? — заметно нервничает.
— Любительница побухать — режу без ножа.
Мама обиженно поджимает губы и отворачивается к мойке. А что? Возразить то нечего! Правда же!
Слышу шаги из коридора. В холе появляется отец. Как только меня замечает, сначала зависает в проходе с сумкой наперевес, а затем идет к нам. Лицо красное, мокрые волосы зачесаны назад. Все молодится, чтобы шлюх своих клеить.
— Вот так гости у нас! — довольно растягивает слова.
— Привет — здороваюсь первым. — Я к тебе.
— Да? — отец поправляет ремень спортивной сумки на плече и окидывает меня оценивающим взглядом. — Ну, пойдем.
Заходим в кабинет. Здесь чертова полутьма, как в склепе. Даже окон нет. С самого детства пугает эта комната. Всегда обходил стороной, появляясь в этих стенах лишь, когда отец звал, а так ни ногой.
Отец присаживается в свое любимое широкое кресло за массивным столом, а я падаю напротив.
— Мама опять пьет — сразу приступаю к главному. — Твоих рук дело?
Сцепляет руки в замок и кладет их перед собой.
— Моих? Нет, сын, скорее твоих.
— Я все равно не вернусь. Дохлый номер, пап
Отец зло скалится.
— Это мы еще посмотрим. Наиграешься в самостоятельного парня и вернешься, поверь.
— Слушай, вот ответь — откидываюсь на спинку кресла. — Почему ты прикопался ко мне? Разве не рад, что я не хочу сидеть у тебя на шее, а хочу развиваться сам. Ты не веришь в меня?
— Потому что хочу, чтобы ты был достоин своей фамилии, своих предков! А ты решил выучиться на обычного рядового архитектора, коих тьма сидят без работы. Девчонку к себе привел, у которой в родне одни пьяницы.
— О, уже справки навел! Когда успел? Рита совсем недавно ко мне перебралась.
Отец достает из выдвижного шкафа свои любимые сигары.
— Навел, конечно. Это у вас сейчас романтика, гормоны, а потом что? Такие пигалицы своего не упустят, уж, поверь. Быстро сменит тебя на кого-то более богатого и успешного, потому что нажилась уже в нищете.
— Рот свой закрой — встаю из кресла и облокачиваюсь руками о край стола, нависая над ним. — И от матери отстань. Не забывай, что доля деда в бизнесе ей причитается.
— И что с того? — нагло ухмыляется.
— Ничего, просто предупредил, вот и все — отвечаю напоследок и покидаю кабинет. Прощаюсь с мамой и убираюсь отсюда поскорее.
На улице достаю телефон и принимаю фотки, которые Рита пару часов назад прислала. Стоит в кокошнике, белой рубашке, сарафане, а поверх меховой жилетке. В руках каравай. Потом еще одна на фоне фестиваля. Счастливая, светится вся.
Невольно улыбаюсь и набираю ее, но абонент не в сети. Смотрю на время.
Набираю еще раз, но результат все тот же.
Твою мать!
Вызываю такси, потому что машину на техосмотр забрали.
Пока жду, набираю несколько раз, смотрю активность в сети. Последний раз была, когда присылала мне фотки.
Что еще за очередное дерьмо!
Наконец, подъезжает такси. Через час оказываюсь у парка.
Ищу дегустационные палатки, но нахожу лишь рабочих, что разбирают железные конструкции.
Кругом народ, музыка, валяющийся хлам возле
