– Тоже купил? – не удержалась Аля от иронии.
– Не-а. – Никита качнул головой. – Сам сделал.
При этом он протянул руку и большим пальцем смахнул каплю лимонада, что «не попала в рот». Сделал он это медленно, явно наслаждаясь.
Аля позволила, потом усмехнулась и покачала головой.
– Вкусно, спасибо.
– Я старался, – в тон ей ответил Никита.
– О-о-о, Алечка, деточка!
Звонкий голос, раздавшийся справа, подействовал на Алю раздражающе. Она все думала, когда же на горизонте появится хоть одна любопытствующая душа! Они тут с Никитой резвятся вовсю, и никто их ни разу не поймал с поличном!
– Добрый вечер, тетя Тамара.
Соседка перевесилась через забор, рассматривая ее и Никиту. Тот сдержанно кивнул, у самого же уголок рта дернулся в усмешке.
– Молчи, – почти беззвучно велела ему Аля.
– Добрый, добрый.
А сама глазами стреляла в сторону Никиты. Аля была уверена, что тетя Тамара давно в курсе, кто он и что делает в их городе. Точнее, даже на их улице. Теперь ее любопытство подогрелось вдвойне. Как же! Новая сплетня!
– Я тут хозяйничаю в огороде, слышу – голос знакомый, думаю, надо подойти, поздороваться.
Ага, поздороваться. Как же.
– Хорошего вам вечера, тетя Тамара, – улыбнулась Аля, незаметно надавив Никите на бок, давая понять, чтобы мужчина двигался в сторону построек.
С глаз долой.
Тот понял.
Неугомонная тетя Тамара едва не перевесилась через ограду, пытаясь разглядеть, что они делают.
– А Тоня когда возвращается?
– Скоро! – крикнула Аля, скрываясь в сарайчике.
Отчего-то пробрало на смех, и она прижала ладонь ко рту. Никита, воспользовавшись ситуацией, положил руку на талию Али. Причем, умудрился сделать это таким образом, чтобы забраться рукой под футболку и дотронуться до голой кожи.
Алю пробрало. Одно прикосновение… Запах разгоряченной кожи Никиты, и все. Повело, голову закружило.
Через полминуты выяснилось, что не только ее. Никита отставил в сторону жбан, удачно примостив его на свободное место на небольшой полочке, и рванул Алю на себя. Бескомпромиссно, не оставляя ей ни малейшего шанса на сопротивление. На «передумать» – тоже.
Они набросились друг на друга в жадном поцелуе. Аля судорожно хапнула воздух, цепляясь за плечи Никиты. От него пахло чем-то родным, сладким. Знакомым. Кардамоном и цитроном, немного ментолом. С этими запахами смешивался парфюм, изысканные древесные нотки кедра и кипариса добавляли особую изюминку в общий коктейль, перед которым обоняние Али не могло устоять. Она вдыхала и вдыхала запах, не в состоянии надышаться, поддаваясь очередному безумию. Сладкому. С горчинкой.
Никита целовал ее так, словно не мог совладать с собой. Точно она сама для него была искушением… Осознание этого факта заводило еще сильнее. И пофиг, что они снова вцепились, приклеились друг к другу в неподходящем месте и в неподходящее время. Страсть не выбирает ни время, ни место. Как оказалось, Але на подобные нюансы наплевать.
Она прижалась к Никите, сжав края футболки. Его язык давно исследовал ее губы и рот. Обводил контур, толкался внутрь. Встречался с ее языком, ласково и требовательно его посасывал, отчего у Али слабели ноги и она сильнее вцеплялась в Никиту.
Тот ловил ее, прижимал к себе плотнее, трогал. Его руки сжали талию Али сильнее, прошлись по бедрам, добрались до ягодиц. Потом пошли кверху, по спине, чтобы в конечном итоге соскользнуть к груди и требовательно ее накрыть. Сжать. Найти возбужденный сосок и переключиться на него.
Аля откликалась на каждое его прикосновение, на каждую ласку. Она не могла иначе. Тело тянулось к нему с бешеной силой, затмевая разум, убирая сомнения и тревоги. Нерешительность.
В их случае, стоило им оказаться рядом, происходил взрыв, смещение галактик. Аля застонала, полезла под футболку Никиты. Желание дотронуться до его кожи, лизнуть ее перекрыло остальные потребности. Почувствовать кардамон и цитрус языком…
Скидывали они футболки одновременно. Причем друг с друга. В перерывах снова целуясь, прилипая телом к телу. Никита стянул вниз лямки бюстгальтера Али, обхватывая руками оба полушария.
– Шикарные, просто шикарные, – прошептал он, поочередно целуя то один сосок, то другой.
Аля судорожно, едва ли не горя в лихорадке, прошлась по его торсу, нащупала молнию и потянула вниз. Она поддалась не сразу.
– Я сам…
– Нет… я хочу… Тихо, только тихо…
То, что они находились в сарае, подливало масла в огонь. Аля все понимала и… продолжала упиваться происходящим.
Справиться с хлопковыми джоггерами оказалось куда сложнее, чем предполагалось. Без помощи Никиты все же не обошлось. Зато когда вздыбленный красивый член оказался в ладони Али, она не без удовольствия отметила выступившую белесую каплю на крупкой розовой головке.
Во рту мгновенно образовалась вязкая слюна. Аля облизала пересохшие губы и присела на корточки.
После чего поднесла палец к губам. Никита шумно вздохнул.
– Алька, черт побери… Я поговорить пришел!
– Угу… Поговорить. И поэтому набросился на меня?
– Ты так пила чертов лимонад, я не мог устоять!
– Оправдание так себе. Как у тебя фамилия, Никита?
– Барданов.
Аля медленно кивнула. Надо же, ей ответили! И даже не сыронизировали.
Барданов, значит… Бардков… Бардюров…
Пофиг. Вот честно. Мысли Али потекли. Точно так же, как и она сама. Какие разговоры? О чем они? Аля протянула руку и сжала член. Вот так. Идеально. Крупный такой. И сто процентов вкусный.
Она закинула голову. Никита на нее смотрел пылающим взглядом. Он транслировал такое возбуждение, такую едва ли не первобытную потребность в ней, что Аля пропала.
Она приблизила лицо к мужскому паху. Жадно втянула носом… Вкусно. Снова. Почему она уже не удивляется? Принимает происходящее как данность, от которой внизу живота рождаются бабочки и трусики давно стали влажными. Вызывали дискомфорт и желание во чтобы то ни стало снять их.
Она максимально не разрывала зрительного контакта. Ей хотелось видеть, что происходит с Никитой. С его лицом… Ей нравилось то неприкрытое вожделение, которое она видела.
Сначала Аля лизнула. Прислушалась к себе. Сердце скатилось куда-то под ребра. Понравилось… Обвела языком ствол вторично и дальше уже постаралась взять по максимуму.
