Ее просьба застала врасплох и сильно удивила. Не припомню, чтобы ей когда-нибудь было важно, что подумают другие, если это не влияло на ее репутацию.
– И зачем мне это? – вздернула бровь, встречая ее взгляд прямо и без страха.
Прошло то время, когда я лебезила и пыталась сгладить острые черты ее характера. Больше в этом не было нужды. Я словно освободилась из заточения, сломав ненавистные железные прутья решетки.
Она промолчала, словно воды в рот набрав, и заскользила глазами по палате, находясь в какой-то панике. Ее рука коснулась живота, словно ее затошнило, а вот я опустила глаза и уставилась на ее пальцы.
– Ты… – прохрипела, чувствуя удушающие тиски паники.
– Сколько ты хочешь? Назови цену, – вдруг произнесла она напряженно и подалась вперед, хватаясь за мои руки и заглядывая в глаза.
– Ты о чем? – отшатнулась, пытаясь скинуть ее цепкие пальцы, но она не унималась, продолжала настойчиво стискивать меня.
– Не понимаю, – простонала Дина и уткнулась лицом в собственные ладони. Судорожно качала головой и всхлипывала, словно потерянная девочка.
Стало неловко и как-то жалко ее, и я беспомощно обернулась на Нину, привлеченную не звуком, а, видимо, странным поведением Ахметовой. Мы пересеклись взглядами, и она пожала плечами, неуверенно улыбнулась и вжалась в стену, наблюдая за нами со стороны.
– Слушай, Дин, у тебя всё хорошо? – подалась вперед, протягивая руку к ее коленке. – Ты иди домой. Я скажу Дамиру, что ты приходила. Если это так тебе важно.
Стало неприятно, что они продолжают общаться, но живот Дины, который она периодически за встречу трогала, говорил сам за себя. Вот только никак из головы не выходили слова Загорского, что он всё решит. Но что он собирается делать? Бросить ребенка? Это слишком низко даже для него.
– Ты… Это его? – сглотнув, спросила у притихнувшей Ахметовой.
Помню, как она радостно делилась со мной новостью о своем триумфе, но спустя столько времени начала сомневаться, говорила ли она тогда правду. Дина в этот момент подняла голову, посмотрела на меня и как-то странно замялась, словно не зная, что мне сказать.
– А сама как думаешь? – с вызовом вскинула подбородок.
– Ничего я не думаю, – устало выдохнула, ощущая слабость в теле. – Ты иди, Дин, не будем больше продлевать эту агонию. Ты не хочешь здесь находиться. Я не хочу видеть тебя.
Воцарилась тишина. Только тяжелое дыхание Дины, словно она прилагает усилия, чтобы оставаться спокойной.
– Мне правда жаль, что всё вышло вот так. Я не думала, что… – раздался вдруг ее потерянный голос.
Странно, но я поверила.
– Ты отдай его мне. Он ведь не нужен тебе, да и сама подумай, как вы… Когда ты… Такая, – произнесла уже тихо, будто боялась, что у стен есть уши.
Сразу поняла, о ком она.
– Он не мой. А ты уходи, прошу тебя, – прикрыла глаза, чтобы скрыть бушующие там эмоции. Она, сама того не зная, разбередила мои кровоточащие раны. Я сполна познала, каково это, когда человек, которого ты любишь, из раза в раз причиняет тебе боль. Даже чужими руками.
– Ты скажешь ему? – спросила она с надеждой, вставая со стула и подходя ко мне ближе. Нависла надо мной, и мне стало неуютно от ее присутствия.
Открыла глаза и уставилась Дине в лицо. Всё, что ее волновало – это Дамир. Выглядела она бледной и потерянной. Предавала меня много раз, но зла я ей не желала. Я лишь ощущала усталость и желание, чтобы она поскорее ушла, перестав напоминать мне об этом треклятом Загорском.
Кивнула, видя, как на ее лице расцвела довольная улыбка, а затем выдохнула с облегчением, когда она, наконец, покинула палату, избавив меня от удушающего чувства невосполнимой потери. Но спокойствию моему отныне пришел конец. Спустя час в палату бесцеремонно заявился Дамир, заполонив всё пространство своей мощной аурой. И мне было, что ему предъявить.
Глава 28
Глава 28
Нина напряглась при виде парня и даже как-то скукожилась, опустив голову и отвернувшись. Стало неловко, что я ее стесняю, но когда Дамир подошел и бесцеремонно уселся на стул, все посторонние мысли выветрились из головы.
– Привет. Как ты?
– Дина приходила. Вы с ней разминулись, – выпалили мы одновременно.
Замолчали, глядя друг на друга, и не знали, что дальше сказать. Я ждала, когда он заговорит снова, и продолжала сидеть.
– Так должны поступать хорошие подруги, – осторожно произнес спустя минуту, тщательно изучив выражение моего лица и не найдя там ничего. Выглядел он при этом озадаченно.
– Не мне об этом судить. У меня их никогда не было.
В моем голосе отчетливо звучала горечь.
– В школе ты дружила с Олесей, разве нет?
Ответ застрял у меня в горле. Прищурилась, гадая, не издевается ли он сейчас надо мной. Не было похоже.
– Школу мы давно закончили.
Если он не в курсе всей той истории в подробностях, то я его просвещать не намерена. Незачем бередить зарубцевавшиеся раны от предательства.
– Она тебя искала. Хочешь, я разыщу ее, и вы снова увидитесь? Медсестра сказала, что к тебе приходят только родители да тетка иногда. Профессор Айваров считает, что друзья поспособствуют появлению у тебя положительных эмоций.
Ах вот откуда ноги растут.
– Давай договоримся на будущее, Загорский, – поджала губы. – Не нужно принимать решений без согласования со мной. Окей?
Вздернутая бровь и суровый взгляд должны были отвадить его от опрометчивых поступков и убедить в моей серьезности, но вопреки этому, на его лице расцвела улыбка.
– Снова споришь. Это радует.
Замолчала. Его настроение дезориентировало. Раньше бы он ехидно и презрительно скривился, а сейчас излучает лишь спокойствие и негу. Подозрительно. Не хочешь же ты, Кристина, поверить его словам? Давно пора понять. Верить никому нельзя.
– Когда меня искала Олеся?
Его откровения удивили, ведь с бывшей одноклассницей я, действительно, не виделась с окончания школы. На выпускном мы ни словом не перекинулись, хотя я и пробыла там всего минут пять.
Только лишь по настоянию матери пришла, а затем полночи провела в подъезде, утром сделав вид, что тусовалась со своим классом. Никто моего отсутствия там и не заметил, так что мать мои слова проверить не смогла.
Это было единственное послабление, которое она сделала, разрешив пойти на вечер, вот только мне это было совершенно не нужно.
– Олеся? – нахмурился. – Да вроде в тот день, когда я застал вас в столовке с Диной.
– Понятно, почему не пересеклись, – выдохнула, вспомнив, что нам с ней было не суждено тогда увидеться.
Меня сбил мотоцикл, а больше в универе я не появлялась. Благо, оформила академ.
Не то чтобы собиралась возвращаться, но об отчислении родители и слышать не хотели, а спорить и тратить силы не желала.
– Что тебе сказала Дина?
Он беспокоился. Не пытался это скрыть. Мышцы напряжены, скулы натянуты и четко обозначены.
Настал момент обсудить самый важный вопрос.
– Ее приход был… полезен, – не смогла соврать и выдавила из себя только правду, скрыв свое разочарование, как могла.
– Я надеялся, что она порадует тебя, может, подбодрит. Пока я не появился, вы ведь дружили.
Он верил в то, что говорил. Мужчины. Совершенно не подозревают, какие женщины коварные.
– Как ты ее убедил прийти? Она ведь столько времени игнорировала меня, а как только ты появился, она тут как тут. Только не ври. Давай честно.
Устало выдохнула, ощущая головокружение от происходящих вокруг меня событий. Возникло ощущение, что меня макнули в чужие интриги.
Дамир взъерошил волосы и тяжело вздохнул. Отпираться ведь смысла не было.
– Она оказывает услугу мне, а я ей.
Как я и думала. Дина ничего не делает просто так. Нехорошее предчувствие образовалось в груди.
– И что ты ей должен теперь?
Стук сердца замедлился, пока я ждала, что он скажет. Он сделал глупость, но еще не понимал этого.
– Прикрыл ее перед родителями. Ничего особенного, – качнул головой, но замялся перед ответом.
