время для твоего наказания.
Меня охватывает непостижимая боль, погружая в черную бездну.
— Алиса, прекрати к чертовой матери!
Жесткий голос Брэкстена проникает в хаос моего разума. Резкий вдох пронзает легкие, когда я катапультируюсь обратно в настоящее. Я лежу в объятиях Брэкстена на кухонном полу, звук моих душераздирающих рыданий разносится по комнате.
— Дыши, детка, — бормочет он, покачивая меня взад-вперед. — Ты в безопасности. Я рядом.
— Это он, — выдыхаю я, едва ворочая языком. — Это он делал мне больно.
— Кто? — спрашивает Брэкстен.
— На фото, — выдыхаю я, все еще пытаясь отдышаться.
Крейг быстро хватает со стола фотографию и опускается передо мной на колени.
— Кто из них, Алиса? Покажи мне.
Дрожащим пальцем указываю на невысокого, коренастого мужчину слева.
Брэкстен напрягается, его руки сжимаются вокруг меня.
— Нет, это невозможно. Алиса, ты что-то путаешь.
Я качаю головой.
— Нет.
— Да. — Он поворачивает меня к себе, заставляя посмотреть ему в глаза. — Это не может быть он, потому что он мертв. И уже долгое время. Я знаю это, потому что мы его убили.
Я качаю головой.
— Да!
— Послушай меня, — кричу я в ответ, сжимая его рубашку в отчаянной попытке заставить понять. — Он связывал меня, Брэкстен, — признаюсь я сквозь поток рыданий. — Бил до тех пор, пока я не теряла сознание. Вот о чем был мой кошмар прошлой ночью. Я не могла видеть его лица, но это был он, я знаю это.
Эмоция, которую можно описать только как крайний шок, скользит по его лицу, прежде чем превратиться в чистую муку. Эта эмоция заставляет мое и без того опустошенное сердце разбиться на части.
Крейг достает телефон, делая звонок.
— Симс, сделай одолжение и проверь мой офис, не пришел ли факс, которого я жду. Да, спасибо.
Тишина наполняет комнату всего на секунду.
— Мне нужно, чтобы ты сделал скан и немедленно отправили мне по электронной почте.
— У меня в кабинете есть факс, — говорит Тэтчер.
— Забудь о скане. Вместо этого отправь по факсу, — приказывает Крейг, диктуя номер своему заместителю, прежде чем последовать за Тэтчером из комнаты.
Джастис и Нокс стоят вокруг нас, скрестив руки на груди, и у них такой же затравленный недоверчивый взгляд, как и у брата.
— Кто он? — задаю вопрос едва слышным шепотом, потому что у меня такое чувство, что я уже знаю, но молюсь, чтобы ошибиться.
Брэкстен не может говорить, его челюсть сжата, он борется с эмоциями, доминирующими над теми, что отражаются на его лице.
В конечном итоге, за него отвечает Джастис.
— Мужчина, на которого ты только что указала, — Хоббс.
Мои глаза закрываются, меня поглощает отчаяние.
Папочка тебя поймает.
— О, боже. — Я прижимаю колени к груди, чувствуя, что меня может вырвать.
Объятия Брэкстена становятся крепче, но в них нет ни тепла, ни эмоций. Это автоматическая реакция — действие робота — холодная пустая оболочка.
В этот момент на кухню возвращаются Крейг и Тэтчер, и их мрачные лица выражают то, что в глубине души я уже знаю.
— Ну? — с тревогой спрашивает Нокс. — Что, черт возьми, там написано?
Крейг начинает читать новый документ, который держит в руках.
— У Фредрика Харлена Хоббса остались жена Бонни и дочь-подросток Алиса, обе погибли в автокатастрофе через год после его смерти.
Разоблачение, как атомная бомба, обрушивается в тишину, разносясь по комнате взрывной волной, когда выясняется, что в моих венах течет кровь их мучителя.
— Хотя в обугленных обломках были обнаружены лишь несколько фрагментов останков, которые могли быть идентифицированы как останки Бонни Хоббс, Алиса Хоббс также была объявлена погибшей, ее останки предположительно затерялись среди пепла.
Джастис издает мучительный вздох, он звучит так же повержено, как и мое сердце.
Нокс молча стоит рядом с ним, руки сжаты в кулаки, его ненависть ко мне становится обоснованной.
Я решаю не смотреть на Брэкстена, зная, что не смогу вынести того, что увижу в его взгляде.
— Бессмыслица какая-то, — нарушает тишину Джастис. — Авария произошла более десяти гребаных лет назад. Как могло пройти столько времени, и никто не знал, что она жива?
— Потому что он ее прятал, — наконец, говорит Брэкстен, звук его голоса такой же несчастный, как и напряжение, окутывающее комнату.
Если то немногое, что я помню, верно, меня не просто прятали, меня держали взаперти, пытали, и это будет преследовать меня вечно.
— Как бы то ни было, теперь мы знаем, кто она, — говорит Нокс. — И если то, что она помнит, — правда, то она не единственный ходячий мертвец. Хоббс все еще жив, и этот ублюдок жаждет крови.
Прозвучавшая правда заставляет меня страстно желать прижаться еще ближе к Брэкстену, но независимо от того, как сильно я хочу навсегда остаться в его объятиях, этого никогда не произойдет, потому что то, что стало известно, без сомнения, навсегда изменило наши отношения.
Брэкстен
Я сижу на задней веранде отцовского дома, ночь окутывает меня тьмой, отбрасывая на душу неумолимые тени. Демоны прошлого атакуют с удвоенной силой.
— Ну и как тебе, парень? Теперь уже нет желания важничать, да?
Хлыст свистит в воздухе, прежде чем обрушиться еще одним ударом на мой голый зад, срывая плоть с костей. Но при звуке расстегивающегося ремня страх перекрывает боль.
— Сейчас я тебе покажу, что бывает с самоуверенными маленькими говнюками вроде тебя.
Стиснув зубы, стараюсь похоронить навязчивое воспоминание, но это бесполезно. Беспомощность, которую я испытал в тот момент, шрамы, что я до сих пор ношу в себе, обжигают кислотой, никогда не позволяя мне забыть. Те же гребаные шрамы носит на своей невинной плоти девушка, которую я обещал защищать, и все потому, что мы сбежали. Потому что считали, что монстр мертв, горит в аду и уже никогда не сможет причинить вред другому человеку. Но оказалось, что мы ошибались, чертовски ошибались, и мне придется жить с этим всю оставшуюся жизнь.
Скрип сетчатой двери нарушает мое смятение, на веранду выходят братья, каждый занимает место по обеим сторонам от меня.
— Поговори с нами, брат, — просит Джастис, нарушая мрачное молчание.
— А что тут скажешь? — Каждое слово режет горло крошечными лезвиями, я не отрываю взгляда от темноты впереди меня.
— Думаю, здесь есть что сказать.
Да, есть, о том, как девушка, за которую я отдал бы жизнь, годами страдала от жестокого обращения по нашей вине.
Одна лишь мысль об этом сжигает все внутри.
Не в силах больше сидеть ни секунды, вскакиваю с места, стуча ботинками по твердой земле, когда расхаживаю взад-вперед, борясь с бушующим внутренним монстром.
