выйду на пенсию, – это день моей смерти. Если ты не будешь продолжать это делать, то станешь легкой мишенью. У меня слишком много врагов, чтобы покидать криминальную подноготную. Я слишком глубоко увяз.
Кроме того, она навсегда будет связана со мной. Даже если она уйдет от меня, я никогда не перестану наблюдать за ней. Не только потому, что я не могу ее отпустить, но и потому, что мне нужно обеспечить ее безопасность.
Она уже в моем мире, ее свет изо всех сил пытается засиять, когда вокруг нее сгущается тьма.
Мне чертовски жаль, что ты встретила меня, но я бы этого не изменил. Нет, если это означает, что я никогда не увижу твоей улыбки и не услышу твоего смеха. Мне жаль, что я такой эгоистичный ублюдок.
______________________________________
ХЕЙЛИ
Просыпаясь ранним утром, первое, что я осознаю, – это то, что я за что-то держусь, и это не подушка.
Я медленно отстраняюсь и, подняв взгляд, обнаруживаю, что Карсон смотрит на меня сверху вниз. Я прижималась к его бедру.
Даже во сне меня все еще тянет к нему.
Мой взгляд скользит по его лицу, и я замечаю, каким усталым он выглядит.
— Ты что, просидел здесь всю ночь?
— Ты была беспокойна.
С тех пор как я перестала принимать обезболивающие, начались кошмары. Это разрозненные воспоминания о той ночи.
Он сидел со мной.
На мгновение мое сердце оттаивает, но потом я заставляю себя вспомнить, кто он такой.
Его пальцы перебирают мои волосы, и мое тело наслаждается этим прикосновением, в то время как разум восстает против него.
Это превращается в постоянную войну.
Карсон встает.
— Я просто приму душ, а потом приготовлю тебе что-нибудь поесть.
Я медленно принимаю сидячее положение, моя грудь протестует и просит дать мне обезболивающее.
— Ты примешь что-нибудь от боли после того, как поешь? – спрашивает он.
Я качаю головой, не желая от него никаких наркотиков.
Карсон кладет руку мне под подбородок, приподнимая мое лицо, пока наши глаза не встречаются, затем он говорит:
— Я никогда не пользовался и никогда не буду пользоваться тобой. Тебе нужно обезболивающее.
Я смотрю ему в глаза, и мне больно видеть только мужчину, которого я люблю.
Смогу ли я когда-нибудь связать своего отшельника с ассасином?
— Ничего крепкого, – сдаюсь я, потому что у меня адски болит в груди. – Я не хочу ничего, что затуманит мой рассудок.
Карсон кивает, уголок его рта приподнимается.
Это зрелище наполняет мое сердце эмоциями, и у меня вырывается вопрос:
— Я не могу… как ты можешь быть таким заботливым человеком по отношению ко мне, а потом идти туда и убивать людей?
Карсон снова садится, его глаза ласкают мое лицо.
— Это тот, кто я есть, Хейли. – Он делает глубокий вдох и медленно выдыхает. – Когда я работаю по контракту, я не вижу конкретно человека. Я сосредотачиваюсь на том, что они сделали, и почему кто-то хочет их смерти.
Я опускаю глаза на его руки. Они любили меня. Они доставили мне удовольствие.
Потом я вспоминаю, как быстро Карсон убил тех людей. Уверенность и ловкость, с которыми он двигался.
— Это всегда похоже на то, что я видела? Сражение?
— Нет. – Я снова поднимаю на него взгляд. – Я предпочитаю стрелять с дальнего расстояния. Это милосердно, когда они не видят, что это надвигается.
Милосердно? Только беспощадный убийца мог так думать.
— Ты... – Я с трудом сдерживаю эмоции, ненавидя этот вопрос, но все же спрашиваю. – Ты кого-нибудь убил с тех пор, как мы встретились?
Он кивает, и это пронзает меня насквозь. Мое лицо искажается, и я зажмуриваюсь. Я не знаю, почему это так сильно бьет по мне. Потом я вспоминаю Цюрих, и мои глаза распахиваются.
— Что произошло в Цюрихе?
— Я убил Джозефа Рудая. Тебя там не должно было быть.
— Кровь на твоей руке. – Я с трудом сглатываю. – Она была его?
Карсон снова кивает, и я отворачиваюсь от него, не в силах смотреть на него.
— Если бы только я знала, я бы не цеплялась ни за что между нами. Я бы немедленно покинула Сент-Люк. – Мои слова полны вины, которую я возлагаю прямо к его ногам.
— Я знаю. – Он испускает вздох. – Я старался держаться от тебя подальше.
— Недостаточно сильно, – огрызаюсь я, злясь на то, что меня одурачили, заставив полюбить убийцу.
— Со всем, что у меня было, – шепчет он. – Я никогда не пожалею ни о чем, что мы разделили. Я всегда буду любить тебя.
— И я всегда буду сожалеть об этом. – Я отстраняюсь от него.
— Ты все еще любишь меня? – спрашивает он, и впервые я слышу сердечную боль, сквозящую в его голосе.
Я сжимаю губы, мой разум и мое сердце снова вступают в войну. Не в силах молчать, я говорю:
— Я купилась на ложь, которую ты мне сказал. Я никогда не смогу полюбить убийцу.
Карсон берет меня за подбородок, поворачивая мое лицо к себе. Наши взгляды встречаются, и я вижу в его глазах неприкрытую боль.
— Ты влюбилась в настоящего меня, а это значит, что ты любишь меня.
Я высвобождаюсь из его хватки.
— То, что я чувствую к тебе, ничего не изменит. Неужели ты думаешь, я буду сидеть здесь и ждать тебя, пока ты будешь убивать людей? Беспокоиться каждый раз о том, умрешь ли ты, когда уходишь? Я помогу тебе собрать дорожную сумку и оружие, а потом поцелую тебя на прощание у двери? Брошусь в твои объятия, когда ты вернешься домой? Не будь глупцом, Карсон.
— Меня не так-то легко убить.
— Карсон! – кричу я, отчаянно желая, чтобы он услышал меня. – Это меня! – Я наклоняюсь ближе, прижимая руку к груди. – Меня легко убить.
— Я не позволю этому случиться, – утверждает он.
— Уже случилось, – огрызаюсь я.
— Только потому, что я не был вооружен, а они были. Это произошло потому, что я скрывал от тебя, кто я такой. Я могу обещать тебе, что никто и никогда больше не приблизится к тебе. Я могу защитить тебя.
Я безнадежно качаю головой.
— Это не меняет того, кто ты есть. – Я встречаюсь с ним взглядом. – Это идет вразрез со
