27
Злата
Я просыпаюсь утром. Сегодня солнечный день, но он не радует. Сегодня новый год, но он не радует. Меня ничего не радует. Так пусто на душе. В палате я одна. Дима видимо все таки ушел. Мне самой от себя противно, я знаю что я не в чем не виновата. Но когда меня лапал этот урод, в голове пронеслись эхом слова Димы. Он никогда не простит чужих рук на моем теле. Мой жадный мальчик. А мой ли он теперь?
В палату заглядывает Инна. У нее разбита губа и шов на голове около волос. Господи ей же ведь тоже досталось.
— Как ты? — спрашивает она меня.
А с ресниц срываются слезы.
— Эй все хорошо, слышишь!? Дима он успел, тебя никто не тронул. Злаатаа?!
— Правда?! А почему тогда болит так низ живота и там внизу. Я же не дурочка.
Инна отводит глаза.
— Оставишь нас? — раздается за спиной Инны голос. Дима.
— Да! Все хорошо!
Я ей киваю и она выходит.
Дима идет ко мне, садится на кровать, и берет меня за руку. Но в глаза не смотрит.
— Дим?! Ты меня бросишь теперь да? — мне так страшно, но и мучить его я не хочу.
— Глупая, никуда ты от меня не денешься.! Но кое-что все таки случилось. У НАС!!! Золотарев тебя не тронул, я успел. Прости меня что я не доглядел.
— Ты не виноват! — заступается она за меня.
— Виноват! Я должен был пойти с тобой! Злат, девочка моя. Ты была беременна! — ошарашивает он меня.
Смотрю на него и как будто не понимаю, а с его ресницы срывается слеза……..
— А теперь не беременна?!
— Мы потеряли ребенка…..
Бросаюсь ему на шею. Он мне так нужен. Залезаю к нему как ребенок на руки.
— Я не знала — шепчу я. — Я ведь должна была почувствовать….
— Срок очень маленький 4 недели, а у тебя была передозировка…
— Дим! — отстраняюсь от него. Беру его лицо в свои ладони и стираю влагу со щеки. Опускаюсь своим лбом к его лбу. — Мы не виноваты… Это все на совести тех людей, кто это сделал с нами.
— Я так люблю тебя! — шепчет он мне.
— И я тебя!
Я не знаю, сколько мы так сидели. Мы оплакивали нашего малыша. Очень долго, в себя мы пришли когда за окном уже было темно. Дима все рассказал, кто что и зачем. И теперь я понимаю, за что он чувствует вину. Но это не его вина. Мы не можем отвечать за поступки таких людей. Я считаю, что эти люди больны.
Вечером я попросилась домой. Врачи согласились с условием, что я буду соблюдать постельный режим.
Дома я очень много думала, как моя жизнь изменилась за эти пол года. Но я ни о чем не жалею. Ведь я нашла то самое важное, своего темного и жадного мужчину. Да именно мужчину! Он очень вырос за эти пол года. После всех этих событий. И я тоже выросла. Я жалею лишь о потере малыша. Я попросила у него прощения, что не уберегла, что не знала о нем, а узнала лишь после потери. Но ночью мне приснился сон, где маленькая девочка гладила меня по волосам и шептала, что она скоро вернется. Я поняла что наш малыш нас простил.
Дима все это время был со мной дома, перебросил сервис на плечи Егора. С девочками я только созванивалась. Лера так и не приехала, я запретила. Не сидеть же им рядом со мной. Все таки новогодние праздники. Мы с Димой отказались их праздновать и ребята нас поняли и поддержали. Они дали нам время.
Жизнь потекла своим чередом. Снова начался институт. Первая сессия. Первые экзамены. Все пршло в норму.
Мы не заметили как пришла весна. Теплая ранняя. Ребята достали мотоциклы. За зиму Дима мотоцикл восстановил полностью. И не смотря на аварию (она же была не по его вине), он своего коня не бросил. Начались гонки, катание на мотоциклах.
Кира сошлась с Русланом. Но это тот еще союз, они такие громкие и страстные. Рада за них.
Егор и Инна по прежнему одни. Инна ушла в учебу. Еще пошла на курсы визажа. Скоро у нас будет личный стилист-визажист. Я заметила, что она стала себя сильно нагружать, чтобы как можно меньше вспоминать о Стасе. Я знаю, что к Егору приходила Лера, но он сказал, что она опоздала. Егор пытался ухаживать за Инной, но она сразу сказала, что не может ответить ему взаимностью. И они стали очень хорошими друзьями, я бы даже сказала как брат с сестрой.
Стас. Он расстался с Ариной. Но она сдаваться видимо не настроена. Он пока держит нейтралитет. Дима сказал, что сначала он хочет вспомнить все. Он проверил свои таблетки, и как Дима и сказал, пил он совершенно другое. Снова разочаровался в своих родителях. Дима сказал, что ему сейчас больнее. Ведь раньше он все знал, но тепеь не понимает как мог это забыть. Врач сказал, что иногда наше подсознание выдает нам другие сценарии. Но мы все очень ждем, что он к нам обязательно вернется. Сейчас он восстанавливает своего монстра. Тоже не готов от него отказаться. При встречах с Инной они провожают друг друга тоскливыми взглядами. Все таки чувства у ребят сильные. Возможно у них все еще получится.
А мы с Димой стали еще ближе друг к другу. Дима стал чаще говорить о своих чувствах. Мне кажется мы стали даже понимать друг друга с полуслова, а иногда и с полувзгляда.
Сегодня у меня было меньше пар, чем у Димы. Теперь когда он не мог меня отвозить, у меня был водитель. Я сначала долго отнекивалась, но Димины доводы победили. А я просто перестала упираться. Ведь это, забота, его забота обо мне. И вот сегодня, домой меня привез водитель. Я прибралась немного. А потом меня схватила такая резкая усталость. Я решила прилечь. И видимо уснула. Потому что будили меня нежно и ласково.
— Ммммм — тихо мычу я, от наслаждения.
— Все в порядке? — спрашивает он.
— Да, просто меня накрыла усталость.
— Я соскучился! — шепчет мне и целует шею за ухом.
Я лежу на боку и Дима лег за моей спиной.
— Я думала ты утром отлюбил меня на неделю вперед — хихикаю я.
— Всего лишь на пару часов! — усмехается он и прижимается своими бедрами к моим плотнее. Показывая насколько. — Но если ты устала то отдыхай. Я пойду в душ. — целует меня поднимается и уходит.
Слышу шум воды. Поднимаюсь, скидываю футболку и шорты и иду к нему. На мне одеты одни лишь трусики. Он стоит спиной ко входу, упирается рукой в стену. А другой рукой доставляет себе удовольствие. Снимаю трусики и подхожу ближе. Он откидывает голову назад, а я просовываю руку и обхватываю его член у основания, когда его кулак поднимается к головке. Дима вздрагивает. Резко дергает меня ставя прямо перед собой.
— Хулиганка — шепчет он.
Смотрим друг другу в глаза, я ласкаю его, а он опускает руку, проходится по моим складочкам и входит двумя пальцами в меня, а большмим ласкает клитор.
— Ах — срывается с моих куб.
— Мокрая….
Он наращивает темп, я тоже. Опускаюсь и целую в грудь где бьется его сердце. Хватает меня за волосы и прижимает к стене. Я давно поняла, что Дима отдает предпочтение в сексе пожестче. Но мне нравится. Его дикость, жадность. Я упираюсь лопатками в стену, немного назад себя. А мой таз выпячен вперед. И он просто трахает меня пальцами. Опускается и прикусывает грудь, затем зализывает укус. Когда я уже близка, он убирает руку. Подхватывает меня, я обхватываю в ответ его бёдра. И он входит на всю длину, до упора. И срывается на бешенный темп. Хватает одной рукой меня за шею, облизывает мою мочку и прикусывает.
— Моя — хрипит мне.
— Дааа, — стону ему в ответ. — Только твоя. Ещё пожалуйста.
Он прикусывает плечо, а мое тело прошибает судорогой. Он продолжает бешенно вколачиваться в меня и в последний момент выходит и изливается мне на живот. Целует меня, нежно ласково. Так всегда, когда он считает что жестит. Как бы я не говорила, что меня все устраивает. Каждый раз вот так вот. Он как будто извиняется.
После потери ребенка мне нельзя беременеть хотя бы пол года. Я пью противозачаточные. Но с тех пор Дима в меня больше не кончает. Он знает про пол года. Сам лично разговаривал с моим врачом. Соблюдает все похлеще меня, да за моим циклом следит. А мне это только все нравится. Эта его забота.
