не поджидают на темной парковке…»
Но Грачев это, кажется, сам понимает, потому что закивал, сообщив:
— Все так. Но у меня были веские причины, чтобы подождать вас и повести разговор тет-а-тет, без лишних ушей и свидетелей.
— Я вас внимательно слушаю, Иван Иванович.
— Вопрос касается клиники, в которой до недавнего времени работал известный вам врач, Ермолаева.
— Работала? — уточняю.
— До сегодняшнего дня. Я представляю интересы владельца клиники. Вероятно, вам знакомо имя — Фетисов Глеб Николаевич.
Киваю.
Слышал, конечно!
Крупный, влиятельный бизнесмен.
С большими связями.
— Глеб Николаевич весьма обеспокоен тем, как сложилась ситуация с Ермолаевой. Он приносит искренние извинения и надеется, что этот конфликт мы можем искоренить в зародыше, не доводя ситуацию до абсурда.
— То есть, вы хотите сказать, не доводить дело до суда.
— Именно так. Ермолаева уволена. Глеб Николаевич щедро предлагает возместить все ваши расходы в этой клинике и оплатить любые другие услуги.
— И взамен вы хотите, чтобы я… Чтобы я, что? Закрыл глаза на беззаконие?
— Мы уволили Ермолаеву и всех, кто был причастен к истории с обманом с анализами, — вежливо улыбается. — Взамен просим о понимании.
— Я понимаю одно: дойдет до суда, и клинику могут лицензии лишить! Вы же хотите это замять. Ермолаеву тихо уволили, а дальше — что? Пойдет в другую клинику работать и отправлять жизнь иным людям в своих интересах? Вы не считаете, что такой человек просто не должен иметь допуск к ведению медицинской деятельности вообще?!
— Понимаю, но…
— Тогда нам не о чем разговаривать. Вы зря меня побеспокоили.
— Подумайте хорошо, Артем Алексеевич. Вам будет очень выгодно сотрудничать с Фетисовым. В противном случае, у вас могут возникнуть… большие проблемы, — добавляет мягко и смотрит убийственно холодным взглядом…
Глава 37
Она
Спустя время
— Не поможете занести?
— Не могу! У нас доставка, я вам не грузчик, дамочка. Наймите! — хамовато отвечает водитель грузовика.
Забрав свою накладную, он сердито залезает в кабину, машина с громким ревом отъезжает, колеса расплескивают грязь из лужи.
Иногда у некоторых людей настроение перманентно плохое и они пытаются отравить его всем остальным. Ладно, постараюсь не обращать на это никакого внимания.
Сколько коробок с товаром… Заносить одной? Я же надорвусь!
Открытие собственного отдела с женской одеждой отнимает массу времени и сил. Меня многие отговаривали, но я все же рискнула, и вроде бы пока идет по плану.
Я собой горжусь безумно: риск оправдался. После развода Артем отправил мне внушительную сумму денег на счет. Поначалу я хотела вернуть эти деньги, но потом передумала. Решила, пусть лежат, а потом… Потом мне пришла идея заняться своим делом. После небольшого отдыха на Черном море, куда мы летали вместе с родителями, у меня появились интересные мысли, я загорелась идеей открыть свой небольшой шоу-рум, много думала, фантазировала, прикидывала.
В свое время я закончила несколько курсов по стилю и почему-то вспомнила об этом позднее, только сейчас. Мне хотелось чем-нибудь заняться, чтобы иметь уверенность в завтрашнем дне и не быть обузой для родителей.
Конечно, нервотрепка немаленькая, но я очень надеюсь, что у меня получится. Осталось всего ничего — я уже договорилась и с рекламщиками, и с блогерами. Оказывается, даже у нас в городке они имеются. Черт, переживаю ужасно! Но именно эти переживания и позволяют мне не скатиться окончательно в депрессию и уныние.
Родители поддержали мое начинание, они были очень рады, что я не закрываюсь от жизни и не ухожу в уныние.
Вот только с доставкой вышла накладка. Таскать эту гору коробок я не стану сама, конечно…
— Привет, Аня.
От знакомого голоса внутри екает сердце. Я стискиваю телефон в ладони и оборачиваюсь.
Но это… не муж, а его младший брат.
— Денис? Что ты здесь делаешь?
— Хотел увидеться, скучал.
Младший брат Артема выглядит осунувшимся и усталым, но искренне мне улыбается, скользит взглядом по лицу жадно. В руках — небольшой, но очень красивый букет из алых роз.
— Оказалось, до тебя непросто дозвониться.
— Я сменила номер.
— И родители не спешили говорить, где ты.
— Ты и до родителей моих добрался! — смотрю возмущенно. — Денис, что непоятного: с Авдеевыми у меня больше нет ничего общего!
— Так то — все остальные Авдеевы, а это — я, — пожимает плечами. — Да брось, Ань! Я всегда был на твоей стороне. Всегда! — подчеркивает. — Черт, неужели ты совсем-совсем не рада меня видеть?
— Были бы причины для радости, — вздыхаю.
Не могу смотреть на лицо Дениса — все равно, что посыпать раны солью, до того он похож на моего бывшего мужа!
— Может быть, зайдем в кафе, выпьем по чашечке кофе? — предлагает он.
— Извини, Денис. Но у меня дела. Нужно решить вопрос с товаром.
— Какой? — живо интересуется. — Я помогу.
— Денис…
— Ну что, Ань? Что? — вздыхает. — Ты мне нравишься очень. Сюрприз, да? Неужели не замечала.
— Заметила, конечно, — поджимаю губы. — Когда ты поцеловать меня пытался. Вот только у меня к тебе нет чувств. Ты для меня как родственник… был.
— Ладно, давай помогу тебе с товаром. Что делать, скажи. Потом посидим… по-родственному. Или по-дружески, как скажешь.
— Послушай, если тебя Артем за мной послал, то…
— Некогда Артему, — заявляет Денис отрывисто. — Закопался он в разборки со своей Полькой, поцапались… Димкой занялся плотно. С девушкой какой-то встречаться начал…
Сердце пропускает несколько ударов.
Я все это время борюсь с постыдной слабостью, с желанием пойти в соцсеть, погулять на его страничке, чтобы узнать, как у него дела, а он… живет припеваючи? Занят по уши?
— Рада за него, — говорю скупо. — Очень рада.
— А по лицу так не скажешь. Неужели по нему до сих пор сохнешь? — усмехается. — У него жизнь прет вперед, как локомотив, встречи интересные, общение, заботы… А ты все ждешь.
— Повторюсь. Я никого не жду. Вообще.
