Ознакомительная версия.
Одним словом, выглядел Александр Иванович так, что Лере сразу стало скучно. Особенно когда она заметила еще и сияющие камешками часы «Картье», и огромный золотой перстень на правой руке своего гостя.
– Здравствуйте, – сказала она. – Садитесь, пожалуйста.
– А может, мы в парк лучше пойдем? – вдруг предложил Александр Иванович. – Правда же, жара у вас, не продыхнуть.
– Пойдемте, – пожала плечами Лера. – Как вам удобнее.
Они вышли в парк и, пройдя немного по центральной аллее, свернули к ручью. День был действительно жаркий – настоящий летний день, – и Лера сама порадовалась, что вышла из душной каморки.
Александр Иванович шел чуть позади. Лера слышала, как поскрипывает мелкий гравий под его шагами. В молчании дошли они до ротонды на берегу. Лера села на скамейку между белых колонн, а ее спутник спустился чуть ниже к воде и остановился, обернувшись к ней.
Он стоял в тени высокого клена, пятна света и тени трепетали на его лице, и от этого оно казалось еще более юным.
«Неужели он действительно может сказать что-то серьезное?» – с недоверием подумала Лера.
Но что теперь было рассуждать?
– Александр Иванович, – сказала она, – я не знаю, насколько вам известна вся эта история…
– Известна, – перебил он. – Рассказали мне эту вашу историю.
И он снова замолчал, глядя на Леру. Из-за пляшущих пятен света она не могла различить, с каким выражением он смотрит на нее.
– Но тогда… – произнесла она с легким замешательством. – Тогда – вы можете мне что-то сказать?
– Могу, – кивнул он и снова замолчал.
– Александр Иванович! – наконец рассердилась Лера. – Смеетесь вы надо мной, что ли?
И тут он действительно рассмеялся – и преобразился совершенно. Лера увидела, как исчез «крутой» прищур, и свет потоком хлынул из его распахнувшихся глаз.
Глаза у мальчика оказались такие синие, что она едва не ахнула.
– Вы почему смеетесь? – спросила Лера, глядя в эту немыслимую синеву и невольно улыбаясь в ответ.
– Да вы не обижайтесь, – сказал Александр Иванович. – Ничего такого, правда! День хороший, настроение у меня хорошее. А вам очень идет это платье, – добавил он.
Платье на ней было как раз такое, какие вот-вот должны были войти в моду. Ната Ярусова называла этот фасон «из-под пятницы суббота». Оно было крепдешиновое, легкое, темно-сиреневое в мелкую светлую крапинку. Впереди на платье был длинный разрез, сквозь который виднелась светлая же мини-юбка.
Лера вообще-то и сама знала, что это платье ей идет. Ей шло все, в чем чувствовалось простое изящество. И овальное декольте шло, и прозрачный цветок у плеча. И она уже давно привыкла пропускать мимо ушей подобные комплименты, когда речь шла о деле.
– Спасибо, – сказала она, по-прежнему улыбаясь. – Значит, вы думаете – ничего страшного?
– Ну конечно, – кивнул он. – Вам же что сказали? Все за вами осталось, правильно? Ну, так оно и есть, не о чем волноваться!
Телефон в его кармане зазвонил, и Александр Иванович, не глядя, отключил его.
– Скажите, – медленно сказала Лера, вглядываясь в его лицо, – но почему же тогда… Почему же с ним это сделали? И кто?..
– Ну, кто! – усмехнулся тот; ясная синева его глаз спряталась снова. – Это вам зачем знать? Если посчитаться хотите, то не советую. А почему… Ну, нервишки расшалились у братвы, вот и… Очень уж им досадно стало – гляньте, парк один чего стоит! А против мэра-то уже не попрешь – себе дороже. Вот и выместили злость. Говорю же: не о чем вам беспокоиться. Дело-то яйца выеденного теперь не стоит.
Он сел на траву, не отводя веселых глаз от Лериного лица. Она чувствовала, что хочет рассердиться – и почему-то не может.
– Скажите, Александр Иванович, а сколько вам лет? – вдруг спросила она с легким злорадством.
– Это вы насчет того, что молодой еще? – усмехнулся он. – Так это вы не бойтесь, я по жизни-то человек конкретный. Просто выгляжу молодо, мне все говорят, – добавил он с неожиданной простотой.
Это так быстро сменялось в его речи – всякие дурацкие «по жизни конкретный» и ясные, обезоруживающие интонации, – что Лера не нашлась с ответом.
– Да нет, мне вообще-то все равно, сколько вам лет, Александр Иванович, – почти смутилась она.
– А вообще-то вы меня зовите лучше Саня, – вдруг предложил он.
– Хорошо, – улыбнулась она. – А вы меня тогда зовите лучше Лера. Только я не представляю, когда мы будем друг друга так мило называть – раз, как вы говорите, дело выеденного яйца не стоит.
– Ну, мало ли… – Он неопределенно махнул рукой. – Жизнь-то чего только не подкинет, правда? Может, и встретимся еще.
– Не хотелось бы, – покачала головой Лера.
– А мне хотелось бы, – сказал он, и ей показалось, что это прозвучало как-то странно – с удивленной интонацией. – Я просто даже не ожидал…
– Спасибо, Саня, – сказала Лера, вставая со скамейки. – Вы меня очень обнадежили. Если это правда – то, что вы говорите.
– Правда, правда, – кивнул он, тоже поднимаясь с травы. – Ваш парк, ваш дворец – все в порядке, так и передайте супругу. А в плане бесплатного совета, лично для вас: оставайтесь-ка вы лучше под «Горизонтом».
– То есть? – Лера настороженно прищурилась. – Это как следует понимать?
– Да так и понимать, как говорю. Без «крыши» же трудно работать, правильно? А у них надежная, вы же сами знаете. Вот и поговорите с ними на этот предмет. Я вам, можно сказать, подарок делаю. Мог бы ведь и свои услуги предложить, правда?
– И я согласилась бы? – усмехнулась она.
– А куда бы вы делись? – спокойно пожал плечами Саня. – Не воевать же вам со мной. Ну ладно, я же сказал: это проехали.
– Всего доброго, – сказала Лера. – Искренне вам признательна.
Она кивнула и повернулась, чтобы идти к центральной аллее, но Саня сказал, протягивая ей визитную карточку:
– Погодите все-таки, Лера. Вот мой телефон, вы мне позвоните, если что.
– Если – что? – в упор глядя на него, переспросила она.
– Да просто, вдруг вопросы какие-нибудь. Это я вам сотовый номер даю, так что звоните в любое время. Я правда рад был с вами познакомиться, – сказал он и снова улыбнулся.
Лера еще раз увидела, как всплеснулась синева в его глазах, – и тут же, опередив ее, Саня зашагал к выходу из парка.
Выйдя на аллею, она посмотрела ему вслед. Он шел свободной, чуть вразвалочку, походкой и, словно почувствовав ее взгляд, обернулся и помахал рукой.
Вернувшись в театр, Лера услышала музыку, звучащую в зале, и заглянула туда, слегка приоткрыв дверь. Митя слушал певца, стоящего на сцене у рояля. Голос у певца был очень красивый – любимый Лерин баритон, – и она тоже послушала немного, не заходя в зал, а потом отправилась к себе в жаркий кабинет и снова окунулась в поток неотложных дел, которых пока не становилось меньше.
Ознакомительная версия.
