Поднесла к губам бокал шампанского, сделала глоток, прикрыв глаза. Не хотела видеть угловой столик у самого танцпола, где Ян и Даша. Он держит ее за руку и оба чему-то смеются, а потом они тянутся друг к другу и… Они целуются. Долгий поцелуй. Слишком долгий. Разве так целуют бывших, когда-то любимых девушек? Ника не могла поверить, что его губы, те самые нежные губы, которые целовали ее, которые шептали ей самые сладкие на свете слова, целуют сейчас другую и, возможно говорят ей то же самое…
Ника резко опустила бокал на черную гладкую поверхность стола, сунула Берте деньги. Теперь можно ничего не скрывать.
— Осуждай меня сколько угодно!
Не дожидаясь ответа Ника взяла сумочку и направилась к выходу. Столкнулась взглядом с Яном. Глаза в глаза. Кровь прилила к щекам. Боль пронзила сердце ржавой кривой иголкой. Опустив голову, что бы не видеть Яна, так вероломно предавшего ее снова. Яна, рядом с которым сейчас другая, розововолосая и счастливая, как кошка. Яна, с насмешкой в карих глазах…
Ника промчалась мимо этой счастливой пары, закусив губы, что бы не разреветься, что бы не позволить слезам выдать ее, не показать своей слабости!..
Лис поймал ее ладонь. Притянул Нику к себе, коснувшись ее подбородка, заглянул в переполненные слезами глаза.
— Видела Яна?
Ника поднесла дрожащий пальчик к губам и замотала головой. Она не могла сейчас говорить. Не могла и не хотела говорить глупым, дрожащим от слез и обиды голоском. Лис мягко убрал ее руку и поцеловал в губы. В ответ Ника обняла его, стараясь прижаться ближе. Сегодня Лис должен был стать ее лекарством от сердечных ран. И Лис знал об этом.
Хлопнула дверь. Темнота квартиры обволакивала. Темнота поглотила последние сомнения, что были в Никиной душе и когда Лис спросил:
— Будешь что-нибудь?
— Тебя, — ответила Ника и закрыла его рот губами.
И все же, не смотря на это смелое заявление, на выпитое шампанское, на почти магнетическое обаяние Лиса, ей мерещился Ян. В этой темноте и страстоном головокружении, было легко не разрушать зыбкость иллюзии, но вдруг…Пальцы девушки наткнулись на шрам, подсознание мгновенно выдало картинку — летний берег, красивый синеглазый Лис с огромным уродливым шрамом на боку. Лис. Иллюзии разлетелись. Ника быстро отстранилась от парня.
— Извини, я не могу, — сказала она.
— Да ты что, — Лис не желеа сдаваться вот так — просто — он нашел девушку в темноте и попытался обнять.
— Не могу, — твердо ответила Ника. — Включи свет. Я оденусь.
Некоторое время в темной квартире было тихо, затем Ника услышала шаги и вспыхнул свет.
— Спасибо. — Ника, не отличавшаяся особой стыдливостью, невозмутимо одернула короткую юбку и быстро пройдя по комнате, подхватила с пола свою черную трикотажную кофточку.
Лис стоял у стены и наблюдал за ней, скрестив на груди загорелые руки. В нем медленно закипал гнев — Ника ему отказала. Ему, у которого по определению не моголо быть промашек.
— Что? — девушка надев кофточку обернулась к Лису, удивленно приподняв брови. — Почему ты так на меня смотришь?
— Ты безмозглая одноразовая дешевка, — со злым презрением бросил Лис. — Никогда не видел таких.
— Не поняла? — Ника растерянно поправила встрепанные волосы.
— Я поспорил на тебя. Цена тебя всего лишь полтос зелени. И все! — он ухмыльнулся и демонстративным жестом сунул в карман своих джинсов мобильный. — А скоро и Ян узнает. Какая ты…
— Лис? — Ей казалось, что перед ней какой-то другой человек. Другой.
…доктор Джекил и мистер Хайд…
Не мог, тот, кто обнимал и покрывал страстными поцелуями ее тело еще несколько минут назад, говорить с ней таким тоном! Губы задрожали.
— Что я сделала тебе? Что?!
— Да ничего особенного, — признался парень. — Просто так. Знаешь, почему меня прозвали Лисом? Потому что я могу обмануть, кого угодно. Поняла? И мое любимое занятие обольщать таких вот самовлюбленных сучек, вроде тебя!
— У нас небыло ничего! — возмутилась Ника, но голос был жалким и дрожащим.
— А я скажу, что было и мне поверят, — зло ухмылялся Лис, входя в раж.
Ника, схватив с рядом стоящего столика фотографию в рамке, запустила в Лиса. Он увернулся и со злой издевкой продолжил:
— Ты просто безмозглая дура! Ты заметила, что называла меня его именем?!! — Лис особенно выделил это "его". — Ты не нужна Яну! Теперь уже точно! Он не простит тебе того, что ты снова легла под его друга!
— А другу своему он простит?! — прорычала она сквозь слезы.
И все же Нику передернуло от слов Лиса. Каждое из них было, словно удар и каждый удар был точен.
Стиснула зубы, смахнула слезы. На прощанье, зло сверкая глазами и гордо вздернув курносый нос, Ника заявила Лису:
— Если ты хоть слово скажешь Яну…. Если… Ты пожалеешь, что связался со мной! Я клянусь тебе, Лис, я отомщу тебе так, что ты будешь асфальт грызть от боли! Тебе никто не поможет, потому что ты сам будешь во всем виноват! Ты будешь волком выть, Лис, я тебе обещаю!
На это Лис рассмеялся Нике в лицо, а она ушла, хлопнув дверью. Она долго стояла в подъезде, прислонившись спиной к стене. Курила. Слушала, как громко стучит кровь в висках и сердце где-то в горле. Потом достала телефон и набрала Глеба. Медленно спускалась вниз по лестнице считая гудки и ступеньки.
— Ника? — голос Глеба был удивленным.
— Спишь?
— Нет, еду в "Жемчужину". А что?
— Можешь… Можешь домой меня отвезти? Я… Я тут… Короче, я в этом районе не очень хорошо ориентируюсь. Никак вообще, а домой хотелось бы попасть.
— Без проблем. Но с чего ты взяла, что я знаю как к тебе проехать?
— Я думаю, что ты знаешь, где живет Лис.
Глеб хмыкнул, но не вдаваясь в дальнейшие расспросы сказал:
— Сейчас буду.
Когда его машина остановилась возле подъезда в котором жил Лис, Ника выбросила недокуренную сигарету и, вскочив со скамейки, поспешила сесть в авто.
— И как тебя угораздило? — спросил Глеб, выезжая со двора.
— Вот так. История та еще… Ты не думай, небыло ничего. Я ушла. Я… Только кто ж мне тепрь поверит? Лис, поспорил на меня, — глаза у Ники были пустыми. Она нервно покусывала губы.
— С кем поспорил?
— Не знаю…
— Вот же сученок! Только Элина уедет, так этот сразу чудить начинает! Издевается над девками, как хочет, а потом перед своей снова на задних лапках ходит! Когда уже цирк этот прекратится! Жду не дождусь, что бы дурь из него кто-нибудь выбил! — ругал Глеб Лиса.
— А как Ян? — Ника обернулась к Глебу, ждала ответа.
— Ян? Ян с Дашей… Черт! У вас обоих какое-то помутнение! Ссора эта идиотская! И кому ты его отдала? Дашке! Хуже и придумать нельзя! Ты хоть знаешь, что она его на эту дрянь присадила?! А почему, знаешь? Вместо зелья приворотного — отношения-то уже тогда по швам трещали, а Дашка Яна терять не хотела! Потом ей стрельнуло стать офигевшим дизайнером и она умотала в Киев, сука! Приезжала два раза в год, а потом пропала. Её год небыло. Год он на стены лез… Нарисовалась.
