— Я отвернусь. — Блейк послушно поворачивается лицом к спине, а я исчезаю в душевой.
Появляюсь в комнате в махровом халате. Не вижу смысла наряжаться ради него. И букет лилий не поможет. Зачем он принес цветы?
Букет, тем временем, перекочевал в красивую вазу на прикроватный столик. Адам выглядит странно, необычно и заметно нервничает. Я сбита с толку. Что происходит?
Глаза наши встречаются. Блейк направляется ко мне, а я отступаю, ощущая подвох. Внутри зарождается безотчетный страх. Я упираюсь спиной в дверь ванной комнаты. Он смотрит на меня. Так близко. Сердце рвется из груди. Я взбудоражена, смущена, растеряна.
— Адам? — вопрос замирает на губах тихим шепотом невысказанного волнения.
— Сегодня тот самый день, Дез. — произносит он. Я распахиваю глаза, пытаясь понять.
— Какой такой день? — подозрительно спрашиваю у Блейка.
Его руки прикасаются в к моим плечам в робком, почти невинном объятии. И я начинаю понимать…. Понимать смысл утренних визитов Тани Смирновой.
— И? — инстинктивно отстраняю его от себя. Меня пугает его близость.
— Дез, нам нужно это сделать. — сообщает Адам почти с отчаяньем. Не думала, что увижу его в столь жалком положении.
Я смотрю в глубину его глаз. Я не видела человека красивее его. Никогда. И все же мысль о близости со мной(а я уверена что речь идет именно об этом) внушает в него ужас.
— Как же пробирки? — спрашиваю я. Резонный и уместный вопрос.
— Поступило мнение, что они менее действенны, чем естественный процесс.
Не могу поверить, что мы сейчас говорим о сексе. С Адамом Блейком. Не то, чтобы я не хочу…. Есть важные препятствия. Нельзя. Невозможно.
— Я ясно выразилась ранее, что не намерена вынашивать твоих детей, Адам. Я надеялась, ты меня понял. — тихо сказала я. Блейк медленно привлек меня к себе, и я почувствовала неумолимую силу мужского тела. Твердый, как скала, он возвышался надо мной, заставляя ощутить собственную хрупкость и уязвимость. Меня тянуло в пропасть необдуманных минутных соблазнов. В этот момент я была в его власти. И казалось мне неоправданной слабостью, поддаться низменным желаниям, которые пробудились во мне.
— Прости, Дез. — прошептал он, наклоняясь к моему лицу. Его губы коснулись шеи, и я затрепетала. Разум приказывал остановить Адама, но Я не могла.
— Нет. — шепнула я, когда подхватив на руки, он понес меня к постели. Отчаянье разрывало душу и сердце. Я должна остановить его. Так нельзя. Неправильно. Мы не любим друг друга. Но разве я любила Кларка Винзора? Память о другом мужчине лишь на краткий миг коснулась моего сознания, но Блейк почувствовал.
Как он мог знать?
Он знал все.
— Если я неприятен тебе, Дез, я… — Адам посмотрел мне в глаза. Я затаила дыхание, пойманная врасплох. Тяжесть мужского тела, его неоспоримая сила, моя собственная слабость. — Если ты хочешь видеть другое лицо….
Не верю в то, что он это сказал!
Изумленно застыла, разбитая, убитая горечью его голоса, скрытой потаенной болью.
И снова мою грудь разорвало немыслимое отчаянье, причины которого мог знать только этот мужчина. Мужчина, к которому мне безумно хотелось прикоснуться. Но не рукой, не телом, не физической потребностью, диктуемой желанием плоти. Я хотела накрыть его своей душой, спасти и защитить, раствориться в нем. И сейчас не было никого важнее для меня. Я люблю его, шептало мое сознание. Я отдам ему целый мир, подарю все, что он хочет.
Но ему ничего не нужно.
Он готов стать кем угодно, лишь бы я выполнила свое предназначение.
Но так нельзя. Недостаточно. Для меня.
Я протянула руки, чтобы обнять человека, разбившего мою реальность, я обнимала и целовала его так, словно мы были близки тысячи лет. Словно мы были одним целым. Неразрушимым. Навечно. До конца времен. Действия опережают мысли. Наверно, так хотела душа. Я принадлежала ему. Бесконечность растворялась в крови, отравляла разум.
Истина маячила где-то рядом. Я не человек номер два.
Мы одно.
Но он еще не знает об этом.
Слезы текут ручьем, пропитывая тонкую ткань простыней. Он смотрит на меня с незыблемой грустью. Он молчит, охраняя тайны своего иллюзорного сердца.
Его нет.
Я одна сейчас.
Наедине со своей болью.
Которой не помню.
Он знает все. Он разбивает меня на части. Он — все и ничего. Он — мой мир.
" Я маленький чайник, который кипит…"
Снова и снова шепчу знакомые до боли слова. И впервые мне никто не отвечает.
Адам Блейк встает с кровати, изумленно глядя в мои глаза. Его обнаженное тело совершенно.
— Этого не может быть. — говорит он.
— Но это так. — отвечаю я.
И он уходит. Практическое задание выполнено.
Тишина. Она незыблема. Волшебна. Таинственна. В ней есть свой неуловимый смысл. Прислушайтесь к ней. Она ведет к истине. Я шла за ней.
Босые ноги на ледяном полу.
Бесконечный коридор. Брызги света.
Глухое отчаянье.
Уверенность.
Я на правильном пути.
Дверь.
Препятствие, которое необходимо преодолеть.
Просто.
Сложно.
Невыносимо.
Адам Блейк собирает кубики перед девочкой, волосы которой белее снега. Он улыбается, и ямочки на щеках делают его похожим на мальчишку. У него нет возраста.
Каждый кубик — это маленькая разбитая частичка реальности, повторяющая все остальные. Бесконечность.
Запасной вариант.
У гениев всегда есть запасной план.
Она — новая Ева.
Он растит ее для себя.
Так же, как когда-то меня.
Я врываюсь в комнату, лицо залито слезами. Я бросаюсь на него. Кричу бессвязные слова.
— Я еще жива. А ты уже нашел мне замену.
И воздух начинает мерцать, а я вместе с ним. На лице Адама испуг и недоумение. Он протягивает руку, чтобы схватить меня, но ладонь растворяется в пустоте.
Нет никаких границ.
Кроме тех, что мы создаем себе сами.
Я не пленница.
Я могу уйти в любой момент.
И теперь я знаю, как это сделать.
Кларк Винзор сидел в кресле бывшего руководителя "Технолоджи Бест", бегло проглядывая отчеты, предоставленные бухгалтерией. Но мысли молодого человека были далеки от документов и бесконечных цифр.
Она появилась из ниоткуда в лучах мерцающего света.
Прекрасная, как тысячи Венер в, одном обличье. Глаза ее были полны слез.
— Ты вернулась. — изумленно прошептал Кларк, вскакивая на ноги.
Воздух вокруг Дезире Вильмонт все еще искрился, и Кларк протер глаза, отказываясь верить в происходящее. Чудес не бывает. Не может вот так в одно мгновение на пустом месте появиться девушка в длинной белой рубашке, босая, лохматая, излучающая внутренний свет и глубокое отчаянье.
