Майкл сам установил правило, что по выходным дням они свободны друг от друга. Очевидно, он имеет право вторгаться в ее личную жизнь, а Лейси такого права не дано!
— Ну, и как погода в Бостоне? — резким голосом осведомилась она.
— Лейси? — В его голосе звучали холодные командные нотки. — Кто там с тобой? Мужчина? Назови его имя.
— У меня друзья! — огрызнулась Лейси. — Одного из них только что стошнило на ковер, вот и все. Откуда ты звонишь? Из Сан-Франциско или Де-Мойна? А может быть, из очередного пентхауза, с очередного свидания?
Наступила длинная пауза. Потом Майкл мрачно ответил:
— Поговорим позже о пьянчуге, ради которого ты устроила эту вечеринку. Это нарушение нашего договора.
— Пьянчугу зовут Тошнилкой, — перекрикивая голос Кэнди и лай добермана, сообщила Лейси. — Я не могу говорить, тут очень шумно! Подожди до пятницы.
— Нет, я чертовски намучился, пока дозвонился к тебе! Я в своей загородной вилле в Коннектикуте. Мои дела в Бостоне, — он на мгновение замялся, — закончились досрочно. Банк спасти не удалось, так что я уехал. Хочу, — непререкаемым тоном заявил он, — сегодняшний вечер и весь завтрашний день провести с тобой. Высылаю «Ролле», Лейси, ты меня слышишь?
«Ну, началось! — подумала Лейси, глядя через гостиную в кухню, где перед холодильником сверкала красками пресловутая реклама „Виржинии слимз“. — Теперь мы начнем проводить выходные в Коннектикуте, будем вместе и обедать, и завтракать, спать в одной постели, заниматься любовью. А на следующей неделе он наймет шикарные апартаменты в Ист-сайде!»
— Я ужасно занята, — холодно ответила она. — Извини.
— В Нью-Йорк мы вернемся завтра вечером, — пропустив ее ответ мимо ушей, продолжил Майкл. — Возьми какой-нибудь костюм для верховой езды.
— Что?! — Лейси правой рукой зажала ухо, чтобы отгородиться от жалобного визга Тошнилки. Моретти помогал Кэнди убирать в коридоре перед ванной. Рев трибун по поводу наконец-то забивших гол «Бульдогов» дополнил какофонию звуков. — Я тебя не слышу!
— Да что там у тебя творится?! Ты что, всегда затеваешь беспутные вечеринки посреди дня в субботу? Выставь всех за дверь! «Ролле» заберет тебя в три часа. Будь на месте!
Лейси стиснула зубы. Итак, получен приказ от президента и председателя совета директоров. Прибудь в Коннектикут, Лейси Кингсто-ун, или распрощайся с работой.
— Я не могу ехать в Коннектикут! — перекрикивая шум, завопила она. — Ты не имеешь права вызывать меня по выходным — в твоем распоряжении только пятницы! Ведь ты сам сказал, что не должно быть никаких неожиданных изменений в планах!
— Лейси, — в голосе Майкла зазвучало предупреждение, — я хочу, чтобы ты была здесь.
— Нет! Мне еще надо в прачечную. У меня ведь есть и своя жизнь; ты когда-нибудь хоть на минуту об этом задумывался? Нет, не задумывался! В общем, у меня есть грязное белье, как у всякого другого человека, и я собираюсь стирать!
— Лейси, я хочу, чтобы ты была здесь, в Коннектикуте, сейчас. Я сожалею, — хрипло добавил он, — что мне пришлось уехать вчера вечером, но у меня просто не было выбора.
Лейси вцепилась в трубку обеими руками, пытаясь сохранить решимость не поддаваться на уговоры. Но когда Майкл разговаривает с ней негромким, ласковым голосом, ее воля к сопротивлению куда-то исчезает.
— Моя соседка в критической ситуации. Я должна позаботиться о ее собаке, — слабым голосом проговорила Лейси, одновременно подумав, что во время визита в Коннектикут наконец-то сможет признаться Майклу в любви. — И мне действительно надо сходить в прачечную.
— Не вижу никаких проблем. — Неужели в его голосе прозвучал энтузиазм? — В доме полно стиральных машин и сушилок, так что бери вещи для стирки с собой. Вези и собаку, черт с ней. Только, — добавил он, — пусть едет на переднем сиденье с Эдуардом. Я не хочу, чтобы задние сиденья «Роллса» были покрыты собачьей шерстью.
— О, Майкл! — вздохнула Лейси. Она очень опасалась, что после того, как расскажет о полутора тысячах долларов и о своем отказе от должности младшего редактора «Каприза», когда она все-таки признается в любви, Майкл заявит, что ему на это наплевать. Это будет ее полнейшим крахом. Лейси не смогла удержаться и тихим голосом спросила: — Майкл, ты скучал по мне?
В трубке наступила такая тишина, что Лейси услышала негромкое пение телефонных проводов.
— Да, скучал, — наконец ответил он и добавил решительным, деловым тоном: — Надень что-нибудь для верховой езды; скажем, ботинки и джинсы, если у тебя они есть, спускайся вниз и жди на улице. «Ролле» заедет за тобой в три часа.
С этими словами Майкл повесил трубку.
Длинный лимузин плавно катил по Вестсайду, через Кросс-Бронкс-экспресс-шоссе, а оттуда — по дороге, пересекающей Новую Англию. Стоял пасмурный, ветреный осенний день. Лейси, облаченная в джинсы, ковбойские сапожки и кремовый ирландский свитер ручной вязки, сидела на переднем сиденье, рядом с шофером Эдуардом, держа добермана на поводке. Уолтер Моретти в своем неизменном плаще сидел на заднем сиденье с тюком грязного белья. Тошнилка лишь раз попытался цапнуть зубами детектива-итальянца, а в пути пса лишь дважды стошнило — да и то потому, что укачало, хотя шофер ему явно понравился. Так что подобное распределение мест оказалось самым разумным.
В общем, полуторачасовая поездка из Нью-Йорка оказалась весьма утомительной; да еще детектив то и дело повторял, что должен был сопровождать их на собственной машине, и мистер Эскевария будет страшно недоволен, что он не последовал его указаниям.
К северу от Уилтона лимузин свернул с шоссе. Дальше дорога пролегала среди полей Коннектикута, разделенных невысокими каменными стенами, обозначающими границы владений миллионеров. Через несколько миль «Роллс-Ройс» свернул на частную дорогу, по обе стороны которой стояли вековые дубы. Дорога вела к массивным кованым воротам, находящимся под неусыпной вооруженной охраной. Охранник тотчас же телефонировал об их прибытии на главный пульт загородного дома, принадлежащего президенту и председателю совета директоров фирмы «Эскевария энтерпрайсиз, Инк.». Когда машина подкатила к крыльцу огромного каменного особняка в английском стиле, остановившись позади ярко-красного «Феррари», владелец дома уже дожидался прибывших.
Лейси тотчас же заметила, что фигуру Майкла облегает безупречный твидовый сюртук, выгодно подчеркивающий его широкие плечи и узкие бедра. Кроме того, на нем была черная кашемировая водолазка, галифе и начищенные до зеркального блеска английские сапоги для верховой езды. Свет пасмурного осеннего дня падал на строгие черты его лица, ветер трепал темные волосы. Во всем этом великолепии Майкл выглядел таким красивым, что Лейси вопреки собственному желанию ощутила прилив нежных чувств. Неудивительно, что ее жизнь обратилась в полнейший хаос! И что со дня встречи с ним она ведет себя как безумная и совершает необъяснимые поступки. Какая женщина сможет устоять при виде такого мужчины?
