— Мне нужен круг почета! — крикнула она.
Я совершил для нее круг почета по подъездной дорожке. Она вскинула руки вверх во время своего триумфа, пока говорила благодарственную речь всем кроме меня, который катал ее. Мама продолжала скандировать ее имя.
Когда раздались еще одни хлопки, я замер.
Как и Хлоя.
И мама.
— Хантер, — сказал отец, кивая головой. Он сузил глаза, посмотрев на Хлоя.
Я аккуратно присел, пока ее ноги не коснулись земли. Но она не вышла из-за моей спины.
— Полковник, — ответил я.
Он перевел взгляд на маму.
— Селия. Рад видеть тебя на ногах и в ясном уме.
Она не ответила.
— Кто твоя подруга, Хантер?
Я не ответил ему. Но Хлоя вышла из-за моей спины, и робким голосом сказала:
— Меня зовут Хлоя Томсон, сэр — полковник — сэр. Приятно познакомиться с вами.
— Понятно. — Кивнул он. — Вы, должно быть, хотите надеть свою майку, юная леди. Мой дом не стрип-клуб.
Мне захотелось ударить его, но Хлоя остановила меня.
С этим он развернулся и ушел.
— Сволочь, — сказала мама. — Прости, Хлоя. Не обращай на него внимания. Он жалкий старый ублюдок.
Я повернулся к Хлое, но ее взгляд был прикован к полу.
— Эй… — Я притянул ее к себе и обнял.
— Пожалуйста, можешь отвезти меня домой? — сказала она мне в грудь.
Я прислонился щекой к макушке ее головы.
— Тебе не нужно уезжать.
— Я знаю, но я должна.
Я посмотрел на маму. Она нахмурила брови, глядя на нас. Я прижал к себе Хлою еще сильнее.
— Мне жаль, — сказала мама одними губами.
Я знал, что она говорила не об отце, а о Хлое и о том, как много она значила для меня. И ей было жаль, что скоро это закончится.
Хлоя вырвалась из моих объятий и пошла за майкой, которую молча натянула на себя перед тем, как подойти к маме, чтобы попрощаться. Потом она пошла в сторону моей машины и стала ждать меня.
— Не хочешь поехать куда-нибудь и провести время? — спросил я ее, когда выехал с подъездной дорожки.
— Нет. Я просто хочу домой, — сказала она, смотря на свои колени.
— Уверена?
— Да, Блейк. Я уверена.
После того, как я подбросил Хлою домой, я действительно не хотел находиться в доме со своим отцом, поэтому пошел в гостевой домик.
— Сколько? — спросила мама, протягивая мне напиток, сидя напротив меня на диване.
— Четыре недели.
Ее взгляд погрустнел.
— Мне жаль, Блейк.
— Я не знаю, что мне делать, мам. Я просто не готов отпустить ее.
Мама вздохнула.
— Просто спроси себя: если бы тебе нужно было описать дни, которые ты проводишь с Хлоей, какого бы цвета они были, черного или красного?
Я улыбнулся, вспоминая тот день, когда она рассказывала мне о днях, когда получала письма написанные, красными и черными чернилами. Черные письма несут в себе плохие известия. Как когда узнаешь о чьей-либо смерти. Красные были их противоположностью. Радостные вести и что-то очень неожиданное.
— Красные, — сказал я. — Определенно красные.
ГЛАВА 22
Хлоя
— Как все прошло?
Дин ухмыльнулся.
— Отлично. — Он взъерошил волосы Гарри. — Гарри теперь официально наш. Он застрял с нами на всю оставшуюся жизнь.
Гарри сдержал улыбку и попытался отойти от Дина.
— Это потрясающе, Гарри.
— Ага. — Он пожал плечами. — Полагаю, что так.
— Слушай. Я хотела узнать, есть ли у тебя до сих пор та огромная сумка, с которой ты ездил на каратэ в прошлом году?
Его настроение сразу же испортилось.
— Да, а что?
— У меня нет достаточно большой сумки для отъезда. Хотела спросить, могу ли я ее взять?
— Она в моей комнате, — резко ответил он. — Я принесу ее.
А потом он просто вышел из кухни, громко топая, так что было слышно каждый его шаг, пока он шел в свою комнату.
— Что с ним такое? — спросила я Дина после того, как по всему дому раздался громкий хлопок закрытой двери.
— Думаю, тебе стоит поговорить с ним, Хлоя. Полагаю, есть много того, что он оставляет недосказанным.
Я дважды постучала в дверь комнаты Гарри перед тем, как войти. Я сделала лишь шаг, когда большая сумка полетела в мою сторону. Я пригнулась как раз вовремя, чтобы уклониться от удара.
— Вау. Что это с тобой происходит?
— Ничего. — Его ноздри раздулись, и послышалось рычание. — Просто забери сумку и убирайся уже на хрен.
Я прищурила глаза, когда поняла, в каком он был настроении. Он стоял возле кровати, опираясь кулаками в бедра.
— Приятель, что за черт? — Я зашла в комнату, не собираясь оставлять все как есть, пока не узнаю, что происходит.
— Серьезно, у меня нет сейчас на тебя времени. Ты уезжаешь через неделю и едва бываешь дома. Ты все время проводишь с этим придурком Блейком, или он всегда здесь. Он даже не член нашей семьи. Ты ведь это знаешь? Мы семья. Твоя семья. — Его голос надломился, но он продолжил. Его тон с каждым новым словом становился все резче. — Ты когда-нибудь думаешь обо мне? Я живу здесь много лет. Ты моя сестра. Не его.
До того, как я успела что-либо ответить, Гарри добавил:
— Знаешь, что? Я знаю все о тебе — о раке твоей мамы и тети тоже. Я знаю, что Мэри и Дин просили твоего разрешения удочерить тебя, но ты сказала нет. И я не понимаю этого. Мэри и Дин — они любят тебя. — Он прервался на секунду. — Я люблю тебя, Хлоя, но тебе всегда было всё равно.
Я резко выдохнула и села на его кровать, не в состоянии стоять после всего, что он сказал.
— Не смей! — крикнул он, сталкивая меня с кровати. — Не смей чувствовать себя здесь как дома. Я не хочу, чтобы ты находилась здесь. Неделя, Хлоя. Одна неделя и ты уедешь. — Его руки твердо держали меня за спину, толкая к двери, чтобы я вышла из его комнаты.
Я повернулась к нему, как раз когда его рука легла на край двери.
Его лицо покраснело от сдерживаемого гнева.
— Поэтому просто сделай это, Хлоя! — Сейчас он пронзительно кричал. — Просто сделай то, что ты всегда хотела и вали нахрен! И не возвращайся никогда!
Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но горло сжалось. Лицо было мокрым от слез, которые я даже не заметила.
— Гарри,— прошептала я.
Но он не услышал меня. Он был слишком занят захлопыванием двери перед моим лицом.
Я настолько закрылась, была так слепа из-за построенных мною стен, что не заметила, что чувствовал Гарри. Он назвал меня своей сестрой. Сказал, что любит меня.
И все, что я получила, это еще одну причину, чтобы уехать.
— Мне жаль, — сказал Дин, стоя у нижней ступеньки. Он не предложил мне своего сочувствия. И я знаю почему — он был согласен с Гарри.
