– Ты уже пообедала? – спросил Бен.
Она покачала головой.
– Я не хочу есть.
– А я пообедал.
Он наклонился и поцеловал ее в щеку.
– Я знаю.
К ее смятению, он тут же отвел глаза, и она сразу поняла, что первое впечатление оказалось верным. Бен отвернулся не настолько быстро, чтобы она не успела поймать его виноватый взгляд. Она понятия не имела, как ей вести себя в подобной ситуации. Не знала, что говорить и что делать. Поэтому продолжала сидеть на своем месте, курила и пила свою сангрию, затем попросила налить еще и снова закурила. Джессика о чем-то рассказывала, и Розмари смеялась.
Бен, внешне спокойный, молча слушал.
– Хочешь кофе? – спросил он наконец.
– Нет. Спасибо.
Она была не в силах смотреть на него. Ярость накатила на нее, как болезнь. Когда Джессику позвали в гримерную и все киношники разбрелись, она спросила:
– Хорошо провел утро?
– Неплохо.
Явно обрадованный нормальным началом разговора, он потянулся, чтобы взять ее за руку. Она упорно держалась за свою сигарету.
– Что-то не так? – спросил он.
– Боюсь, мне надо возвращаться, – сказала она, по-прежнему избегая его взгляда. – Я говорю о возвращении в Лондон, – добавила она.
– Ну вот.
На этот раз она повернулась к нему.
– И это все, что ты можешь мне сказать?
Он пожал плечами.
– Вот что, Бен, вызови мне такси. Я закажу билет из гостиницы.
– Не уезжай.
– Ты, вероятно, принимаешь меня за дуру. Меня никогда в жизни не подвергали такому унижению, и если я не уеду отсюда сейчас же, то и тебе не избежать унижения.
– О чем ты говоришь?
На лице его появилось выражение простодушного изумления.
– Я знаю, что ты великолепный актер, Бен. Но со мной разыгрывать эту сцену не стоит. Просто закажи такси, о'кей?
Он встал и отошел от нее, направляясь к одному из трейлеров. Народ начал подтягиваться к съемочной площадке. Актеры входили в трейлер, служивший гримерной, а прочие члены группы занялись своими обязанностями.
К ней подсела Джессика.
– Забавно, как мало им теперь требуется времени, чтобы состарить меня, – сказала она.
Розмари улыбнулась ей, радуясь, что она появилась и помогла справиться с подступающими рыданиями.
– Вы останетесь с нами? – спросила актриса.
– Нет. Бен сейчас вызовет мне такси. Я приехала попрощаться. Сегодня вечером улетаю в Лондон.
Ее собеседница помолчала, пристально вглядываясь в нее.
– Очень разумно, моя дорогая. В нашем возрасте нам необходимо бережное обращение, а не грубые выходки.
За спиной Джессики возникла Бетси.
– Джесс, пора на съемочную площадку.
– Подумать только, когда-то они именовали меня мисс Дэмиен, – сказала она, вставая, и взяла Розмари за руку. – Желаю благополучного возвращения, дорогая. Если не произойдет чуда, здесь будет лить всю неделю, так что нам не позавидуешь.
Она ушла, а Бетси улыбнулась Розмари.
– Привет, – сказала она.
– Привет, Бетси. Вам уже лучше?
К большому удовольствию Розмари, девица вспыхнула, кивнула и побежала на съемочную площадку.
Вернулся Бен.
– Такси вызвал. Будет примерно через двадцать минут.
– Прекрасно. Там еще осталось вино?
– А тебе не хватит?
– Бен, – тихо произнесла она, – я уже большая девочка и знаю, когда мне надо выпить, и знаю, когда надо возвращаться домой. И не пора ли тебе на съемку?
– Я не занят в первой сцене.
Он отошел за выпивкой, а потом присел рядом с ней.
– Может, зайдем в мой трейлер?
Она была потрясена его бесчувственностью. – Эта мысль кажется мне в высшей степени неудачной.
Он попытался вновь взять ее за руку, но она даже не посмотрела на него.
Большинство актеров и других членов съемочной группы уже покинули палатку, и служители стали убирать посуду. Только два бутафора еще сидели за соседним столом. Они играли в карты и не обращали на Бена с Розмари ни малейшего внимания.
– Рози, ты ничего не хочешь мне сказать?
– О чем?
– Обо всем. Почему ты возвращаешься домой. Почему ты взбесилась. Ведь ничего не изменилось. И я не изменился. И мои чувства к тебе не изменились.
– Боюсь, что не смогу вынести этого, Бен. Твоих чувств. Я знаю, что мы недолго были вместе, но уже чувствую себя совершенно без сил. Просто опустошенной. А я слишком стара для всех этих подростковых шалостей.
– Послушай…
– Нет, это ты послушай. Не удерживай меня, дай мне уехать. Я тебе не нужна. Ты одиночка. Во всех отношениях. Наслаждайся этим. Но без меня. Это была ошибка. Элла была права.
– К черту Эллу, – в бешенстве взревел он, отшвырнув в сторону стул. Оба бутафора посмотрели на них, оторвавшись от своей игры. – К черту твою Эллу!
– Ну, это, по-моему, уже случилось, – очень спокойно сказала Розмари.
Бен уставился на нее с окаменевшим лицом.
– Розмари, за вами пришла машина.
Возникшая у них за спиной Бетси растерянно и с некоторым испугом смотрела на Бена, на его рассвирепевшую физиономию и сжатые кулаки.
– Отвали, Бетси. Скажи: пусть подождут.
Девушка отпрянула, и на глазах ее выступили слезы.
Розмари встала.
– Довольно. Вполне достаточно. Позволь мне уйти отсюда. Именно сейчас. Этого унижения мне хватит на всю оставшуюся жизнь. И даже дольше.
Вернувшись в гостиницу, Розмари позвонила в аэропорт. Ей удалось взять билет на вечер, в салоне бизнес-класса Британской авиакомпании. Она позвонила Фрэнсис.
– Я прилетаю в Гэтвик в девять тридцать сегодня вечером, Фрэнни. Не задавай мне вопросов. Ты меня встретишь?
Она оставила пачку испанских песет на столике у кровати – вместе с чеком, который, как ей казалось, должен был покрыть стоимость ее пребывания здесь. Зная, что это разозлит его, Розмари ощутила некоторую радость. Записки она не оставила.
В барселонский аэропорт она приехала в полпятого и провела в баре все время, пока не объявили посадку на ее самолет.
На обратном пути Розмари пила шампанское и выкурила почти пачку сигарет. Мысль о еде вызывала у нее отвращение, и когда она, пройдя таможню, рухнула в объятия Фрэнсис, то чувствовала себя совсем больной. Фрэнсис, едва взглянув на ее растрепанные волосы, на лицо без малейших следов косметики, на мертвый взгляд из-под темных очков, тут же подхватила багаж и усадила ее в машину без единого вопроса.
– Отвези меня домой, – прошептала Розмари, – отвези меня домой, и я тебе все расскажу.
Фрэнсис устроила свои дела, чтобы остаться с ней на ночь и, если будет такая необходимость, на уик-энд. Это оказалось необходимо. Розмари была в гораздо худшем состоянии, чем думала, – после долгих лет спокойной и упорядоченной жизни она была не в состоянии справиться с давно забытыми ею юношескими страданиями.
